Дикий белок - Хмелевская Иоанна. Страница 45

— Да уж. Тогда я не знаю, что делать.

— Никто не знает…

Януш, ввалившийся с большим рулоном ватмана, был встречен нерадостными вестями. Он швырнул рулон на стол, сел в кресло и стал смотреть в окно, нахмурив брови.

— Значит, так, меня пока ещё нет, — сказал он в виде вступительного слова. — Надо обмозговать. Номер того письма у меня есть, дату и прочие входящие-исходящие я взял от Матильды, но вот о его содержании понятия не имею. Помню только, что речь шла о крупнопанельном строительстве. И все. Минутку…

Он помолчал, напряжённо размышляя, после чего вскочил с кресла:

— Решено. Возьму у Ипочки это напоминание. Может, я из него смогу что-нибудь выудить методом дедукции.

Несколько рассеянно выполняя свои служебные обязанности, коллектив с интересом ждал дальнейшего развития событий. Януш вернулся от начальства злой и раздражённый, сердито потрясая листком бумаги:

— Холера ясная! Вот! Пожалуйста! С уважением уведомляем, что… наше письмо от такого-то числа, номер по журналу исходящей корреспонденции… это я и сам знаю, входящий номер вашей организации такой-то и так далее… Мы не получили ответа. Разрази меня гром, я это и так знал. Даже лучше, чем они. А насчёт содержания — ни полслова! Даже не намекнули, чего это письмо касалось.

— Наверное, они считали, что ты и про это должен знать, раз получил то письмо, — сочувственно и доброжелательно высказался Каролек.

— А ты им не можешь ответить попросту, что на ваше письмо от такого-то числа и так далее отвечаем категорическим отказом в связи с вредоносностью применения крупной панели в строительстве? — спросил Лесь.

— Так ведь я должен был им отказать со скандалом!

— А ты считаешь, что от такого ответа скандала не будет?

— Это что за оздоровительный центр? — вдруг спросила Барбара.

— А тот, в Вышкове. Возле кооперативного дома.

— И тебе этого мало?!

— Господи, да ведь ты права! Возле кооперативного жилого дома! Строить из крупной панели! Ну, будет просто канонада. Палкой в муравейник!

— Я только хочу вам напомнить — ответное письмо должно быть подписано главным архитектором, — предостерёг Каролек. — Не знаю, как вам удастся его убедить, чтобы подписал не читая. Короткие ответы он всегда читает.

Коллектив снова опечалился. Начальник, несомненно, захочет перечитать пропавшее письмо. Ответа на документ, содержания которого он не знал, он не подписал бы ни за что на свете. А главное, он такой педант, что пропажу чего бы то ни было сочтёт вещью немыслимой. Из ценного работника Януш в мгновение ока перевоплотится в недостойного доверия монстра, внушающего омерзение. После чего шеф может заставить Януша держать все свои бумаги в его, шефа, кабинете и ежедневно отчитываться за выполненные дела. Или выдумает ещё что-нибудь похуже, обрушив кару на весь коллектив целиком…

— Делать нечего, придётся ехать в Вышков, — мрачно изрёк Януш. — Чем черт не шутит, вдруг удастся потихоньку раздобыть у них копию. Но поеду я завтра, сегодня сил нет бороться…

Прошло полчаса после ухода Януша из кабинета, а зав мастерской все ещё чувствовал раздражение. Он бесцельно сидел в кабинете и пытался переварить слова, вырвавшиеся у раздосадованного Януша. Проанализировать их или забыть? Нельзя же выкинуть их из головы просто так… Он с облегчением приветствовал главного инженера, когда тот вошёл в кабинет.

— О, Збышек, хорошо, что пришёл, — начал говорить он, прежде чем главный инженер успел закрыть дверь. — Я услышал тут нечто такое, что опасаюсь… Не знаю, может, я преувеличиваю. Наверное, нужно принять меры…

Главный немедленно отложил разбирательство рабочего вопроса, с которым вошёл в кабинет, и внимательно посмотрел на начальника.

— А ты повтори все точно, — предложил он. — Что ты услышал и от кого?

— От Януша. Я тебе не смогу точно повторить. Что-то насчёт убийственной радиоактивности…

Они обменялись долгим взглядом, и руководителю мастерской стало чрезвычайно неприятно, ибо подчинённый осведомленно покивал головой, тяжело вздохнул и уселся на подоконник.

— Крупнопанельное строительство, да?

Зав мастерской вздрогнул так сильно, что кресло на колёсиках с ним вместе отъехало к самой стене.

— Значит, все-таки!… Ну да. Крупная панель. Ты думаешь, заказчик про это знает?

— А все знают. Пытаются не верить и упростить вопрос, но эта страусиная политика к добру не приведёт. Конечно, надо что-то делать.

— Надо, только вот что? До сих пор это было конфиденциально, а теперь вижу, что все сведения расходятся. Проводят исследования… Пресса…

— Пресса прессой, исследования исследованиями, а строительное ведомство — само по себе. По-моему, они правы.

— Кто прав?

— Твой коллектив. Нужно отказаться от проектирования из крупной панели, пока вопрос безопасности не будет решён со всей определённостью. Это единственный способ.

Начальник схватился руками за край стола и подъехал к нему вместе с креслом.

— На крупнопанельном домостроении стоит все жилищное строительство!… Но… Да. Собственно говоря, да, я сам того же мнения… Только вот это не от нас зависит — не от тебя и не от меня. И даже не от министра строительства.

— А что? — поинтересовался главный инженер. — Была какая-нибудь конференция?

— Была. Это, разумеется, сведения, не подлежащие разглашению. Четвёртая конференция на эту тему. И четвёртый раз все одно и то же: все разбивается о тех же самых людей. Точнее говоря, об одного такого типа. Остальные уже согласились, дали себя убедить, только один упирается… Далай-лама… Великий могол…

— Понятно. Надутый бонза.

— Именно. Кимвал бряцающий! Сквозь него не пробиться, ничего до него не доходит, он пресекает на корню все разговоры на эту тему!

— Он с этого что-нибудь имеет?

— Что он с этого может иметь?! Взятки? Куда там, держи карман шире! Ни о чем таком и речи нет!…

— Но он о чем-то думает?

— Нет, абсолютно, — решительно и твёрдо сказал зав мастерской. — Вот это я могу тебе гарантировать — ни о чем не думает. Он не способен думать.

Главный инженер посмотрел на шефа, потом в окно, сосредоточенно обдумывая вопрос. Зав мастерской уже не мог остановиться и с разбега сыпал секретными сведениями:

— Теоретически вопросы решаются большинством голосов… На практике же — никто не станет голосовать против этого самодура. Он препятствует оглашению результатов исследований, приказывает их подделывать… А я не могу даже рассказать про это, иначе выдам того, кто мне это рассказал. Получается — и я принимаю участие в свинстве! Что мне делать?

Главный инженер слез с подоконника, придвинул к себе стул по другую сторону письменного стола.

— Следовательно, не будь этого типа…

— Ах! — пылко воскликнул зав мастерской. — Исчез бы хоть на месяц!… Хоть с одной конференции!… Я сам берусь — пусть косвенно, через третьи руки — пропихнуть решение через это игольное ушко! Один раз официально показать результаты! Один указ!…

— Спокойно, — сказал его сотрудник. — Не можем же мы рассчитывать на случайность, автокатастрофу например. Надо рассчитывать на собственные силы, а не притворяться дальше, что проблемы не существует…

— Нет, с меня хватит! — бурно перебил его начальник. — Хватит изображать преступного идиота! Раз все уже об этом знают, какими глазами на меня должны смотреть подчинённые!… Ведь каждый порядочный человек… Собственными силами, сейчас же, немедленно!…

В мастерской все ещё царила тишина. Вытащив из портфеля второй завтрак, Каролек внимательно изучил полученную от жены котлету, вздохнул и стал её поглощать, глубокомысленно уставившись в окно.

Лесь тщательно и с деталями разрисовывал мясной прилавок торговых павильонов. Мысль о мясопродуктах, которые будут там продавать, неожиданно трансформировала архитектурные образы в его голове. Внутренним взором он увидел огромные стада бизонов в прерии, а среди них одного, падающего от выпущенной из лука стрелы. Из такого бизона вырубается вырезка…