Изоморф. Дилогия (СИ) - Лисина Александра. Страница 118

Я переглянулся с хвостом.

Что за фигня? Мы вроде все тут осмотрели, что смогли – съели, что не смогли съесть – поломали и порушили. Но Шэд, наверное, зря не скажет. Неужто мы что‑то проглядели?

– Не сомневайся, – по привычке считал мой безмолвный вопрос собиратель. – Это действительно тот самый тайник, которым до сих пор грезят большинство магов Ковена. По крайней мере, те из них, кто хоть немного знает историю и представляет, какой огромнейший пласт знаний и умений был утерян со смертью последнего настоящего «разумника».

– Эм… прости, конечно, но я ничего особо ценного тут не нашел. Книги – обычный мусор. Вещи – сплошное старье. Разве что кухонная утварь и домашние безделушки имеют какую‑то ценность, но лично для меня они бесполезны. Поэтому я решил, что это ложный тайник. А настоящий на самом деле спрятан в другом месте. И если ты будешь настолько любезен, что дашь мне подсказку…

Шэд только усмехнулся.

– Ты уже довольно долгое время не тревожишь меня по пустякам и все чаще предпочитаешь жить своей головой. Меня это радует. Поэтому я дам тебе не одну, а целых три подсказки.

– Спасибо, – серьезно отозвался я. – Особенно если твои подсказки помогут отсюда выбраться.

– Способ, которым пользуюсь я, тебе не подойдет. Но выход есть, – удивил меня Шэдоу. – Чтобы им воспользоваться, достаточно найти старые строительные штольни. Затем спуститься на седьмой уровень и проследовать строго на восток, ориентируясь на метки зодчих. Вот такие.

Он сделал быстрый жест рукой, нарисовав в воздухе сперва вертикальную черту, а затем очертив в верхней его части треугольник, обращенный основанием к палке. Получился этакий детский флажок.

– Острие укажет тебе дорогу, – пояснил сборщик душ, когда я вопросительно приподнял одну бровь. – В старые времена такими знаками обозначали выходы из подземелий.

Я озадачился.

– Зачем спускаться так глубоко? Я же видел карту – на ней есть более короткие пути.

– После взрыва, который ты устроил, в этой части лабиринта некоторые ходы завалило. Выбраться, конечно, можно, но для этого тебе придется порядком покружить по коридорам. А на седьмом уровне все тоннели прямые. Те, что затоплены под завязку, напрямую сообщаются с рекой, а значит, заслонки на них давно разрушились. Добраться до выхода труда не составит, особенно если ты воспользуешься изнанкой. Штольня, кстати, недалеко. Мимо нее точно не пройдешь. Ну а когда выплывешь, то порт, думаю, отыщешь без труда. Но я, собственно, не об этом хотел рассказать. Ты!

Шэд вдруг строго посмотрел на присевшего от неожиданности улишша.

– Поройся в тюках и найди вещь, которая содержит большую часть спрятанного в этой комнате фэйтала. Ты!

Его взгляд плавно переместился на воинственно ощетинившуюся нурру.

– Отдай хозяину то, что недавно припрятала.

– Мя‑а‑а! – возмущенно разинула пасть Пакость, но Шэд только головой покачал.

– Больше вы сюда не вернетесь. Заклинание мастера‑«разумника» об этом позаботится. Поэтому, если хочешь, то забирай добычу сейчас. Теперь ты…

Шэд мазнул по мне рассеянным взглядом, после чего нагнулся и, порывшись в горе какого‑то хлама, выудил оттуда металлическую цепочку с болтающимся на ней сувениром.

– Возьми.

В мою ладонь лег увесистый, круглый, успевший потемнеть и позеленеть от времени медный кругляш. Ничего особенного – обычная монета с квадратной дыркой посередине и объемным геометрическим рисунком на обеих сторонах. Ну знаете, вроде лабиринта. Как на дешевых китайских поделках, которые в изобилии продаются якобы «на счастье». Да и цепочка была ей под стать: старая, ржавая и совершенно непрезентабельная.

– Это что? – недоверчиво осведомился я, углядев на одной из сторон монеты крохотные буковки и едва различимый символ в виде непонятных черточек и изогнутых полосок.

– Медальон. На удачу.

– В нем же нет магии.

– Ну и что? – тонко улыбнулся Шэд. – Изделия старых мастеров нередко имеют двойное назначение и чаще всего их главные свойства не удается определить простым сканирующим заклинанием. Что же касается конкретно этой монетки, то, думаю, она не раз тебя удивит. Но сейчас важно лишь то, что в ее присутствии ни одна мертвая душа не посмеет к тебе приблизиться.

Я без колебаний надел цепочку на шею.

– Спасибо, Шэд. Это действительно ценный подарок.

– Только имей в виду – монета будет работать лишь на изнанке. Постарайся лишний раз ее не светить. Еще не все маги забыли, как выглядит личное клеймо и инициалы мастера Олерона Аввима.

– Ты его знал? – быстро спросил я, когда сборщик отступил на шаг.

Шэд качнул головой.

– Лично – нет. Но его знали другие сборщики. А я, если помнишь, умею читать чужие души.

– Ясно, – вздохнул я, на мгновение опустив взгляд на болтающуюся на груди монету. А когда поднял глаза, рядом уже никого не было. Ну, кроме озадаченно разинувшего пасть Первого и Пакости, конечно.

***

Признаться, выбор моих зверей меня удивил. Пакость, умчавшаяся сразу, как только исчез собиратель, вернулась довольно быстро и стеснительно протянула мне крохотный кожаный мешочек.

Мешочек был артефактным. Взглянув на него так и этак, я обнаружил следы какого‑то слабенького заклинания вокруг дна и на продетой внутри горловины тесемке, которая образовывала небольшую петлю. Мешочек можно было повесить на какой‑нибудь крючок, чтобы не потерять. Или закрепить на поясе, Ну а магия наверняка служила для того, чтобы днище у мешка не протерлось от времени, а кажущаяся совсем тонюсенькой тесьма не порвалась, если за нее неосторожно дернут.

В качестве сувенира или модной фишки этот мешочек, конечно, можно было использовать. Он неплохо подходил для хранения денег, драгоценных камей и каких‑нибудь мелких безделушек. Немаркий черный цвет делал его удобным для ежедневного использования, а вышитый золотыми нитками узор на одном из боков придавал изделию благородный вид. Если присмотреться, среди причудливых завитков можно было даже рассмотреть инициалы давно почившего мага. Так что, наверное, при продаже этого раритета можно было выручить кругленькую сумму.

Вот только размер…

Боюсь, туда даже подаренный Шэдом медный молг удастся протиснуть с трудом, не говоря уж о том, чтобы использовать мешочек для чего‑то большего. Зачем он такой нужен? Пусть и с инициалами известного мастера‑«разумника»? Использовать в качества декора? Детям отдать вместо игрушки? А может, моднице подарить в качестве современного аксессуара?

Взглянув на эту крохотулю, я озадаченно поскреб затылок и честно попытался понять, куда ее можно пристроить. А когда понял, что при всем желании не сумею приспособить нестандартный размер, то пожал плечами и просто надел тесемочную петлю нурре на шею.

– На. Будешь теперь свои камушки сюда складывать.

Пакость удивленно мявкнула, словно не сообразила, что мешочек можно использовать для хранения фэйтала. Но потом обрадовалась, заверещала, благодарно лизнула меня в щеку, после чего снова вскарабкалась на плечо и, прижав свое сокровище к груди, довольно замурчала.

Как мало надо нурре для счастья…

Улишш со своим подарком возился намного дольше. Перерыл на пару с хвостами все барахло, обнюхал уцелевшие короба и сундуки, переворошил гору тряпья, подняв в воздух целую тучу пыли. Наконец, раздолбал оба комода. Разгрыз и раскидал по углам обломки. Нашел под одним из них хитро устроенную нишу. И, выцарапав оттуда что‑то большое, круглое и блестящее, с невероятно гордым видом принес мне.

Честное слово, я не на шутку развеселился, когда увидел в зубах нурра самую настоящую корону! Аккуратную, сравнительно небольшую, выточенную из искусно обработанного фэйтала с вкраплениями золота и драгоценных камней…

Ага. Вы правильно догадались: это была та самая фиговина, которую я недавно выкрал из мастерской старого ювелира. Фиговина, украшенная таким количеством редкого в этом мире металла, что за один только вес этого неширокого, но на редкость тяжеленького обруча можно было выручить баснословно крупную сумму денег. И это, не считая вставленных в специально сделанные пазы крупных камней, белого и желтого золота, исторической ценности этой вещи и того неоспоримого факта, что я сейчас держал в руках ни много ни мало – древнюю корону архадских королей. Да‑да, не копию, которая, наверное, уже лежала на бархатной подушечке какого‑нибудь тщеславного и не обремененного совестью коллекционера. А ТУ САМУЮ корону, которая энное количество столетий была похищена из королевской сокровищницы, долгое время считалась безвозвратно утерянной и самым неожиданным образом нашлась на пятом уровне городских подземелий. Можно сказать, буквально всплыла в столичной канализации и совершенно неожиданно угодила мне в руки.