Чудо-пилюли - Устинова Татьяна. Страница 5
По ухоженной территории с обширными зелеными газонами и цветочными клумбами Машка провела нас к нашему коттеджу. Мы оставили в номере свои сумки и пошли гулять по терренкуру, рассудив, что в СПА отправимся уже после обеда, чтобы релаксировать там без спешки.
На пешеходной тропе было довольно много людей. Некоторые вышагивали со специальными палками для ходьбы, но большинство гуляло просто так, поодиночке и парами.
– Я смотрю, тут преимущественно граждане «кому за тридцать», – отметила я. – И в основном дамы.
– Кому крепко за сорок пять, а хочется быть ягодкой опять, – поправила меня Машка и захохотала. – «За тридцать», ха! Вежливая ты наша. Тридцатилетние сейчас на Бали серфингом занимаются и на Азовском море кайтингом. Просто нынешние дамы наших с вами лет при условии достойного ухода за собой как раз и выглядят на тридцать с хвостиком.
– Натка моложе нас с тобой, – напомнила я, опасаясь, что слова про наш общий возраст обидят мою гиперчувствительную младшую сестрицу.
Она и без того чем-то крепко озаботилась и топала по терренкуру с таким угрюмым видом, будто конечной точкой маршрута была гильотина.
– Поэтому она выглядит на двадцать пять, – Машка, которую я с намеком подпихнула локтем, расщедрилась на комплимент.
Зря старались: Натка нас даже не слушала. Она думала о чем-то своем и молчала, пока мы не прошли весь маршрут, в итоге оказавшись у здания столовой.
Вот тут сестрица оживилась.
– Ага! – с этим возгласом она устремилась к классической афишной тумбе, украшенной свежим плакатом.
Очевидно, его налепили совсем недавно: щедро намазанная клеем бумага была еще сырой и мелко морщилась.
– О! – так же лаконично, как Натка, высказалась Машка, поглядев на плакат.
У меня зрение хуже, чем у сестры и подруги, поэтому я не сразу поняла, что именно привлекло их внимание. Лишь подойдя поближе, я узнала даму на афише, – ту самую, которую мы видели в холле приемного корпуса, королеву со свитой, загадочную Анну Иоанновну.
Впрочем, афиша любезно открывала все тайны, точнее, уверенно обещала их скорое открытие, а пока интриговала и завлекала, приглашая на мастер-класс Анны Соколовой под названием «В 68 – на 35!»
– Какая-то странная математика, что это значит? Шестьдесят восемь минут тридцать пять – чего? – задумалась Машка.
– Лет, – ответила ей Натка. – Читай дальше, видишь, тут написано: «Знаменитая Анна Соколова, лицо марки Elven beauty, расскажет, как в 68 лет выглядеть максимум на 35, и представит новую линейку уникальных инновационных средств для красоты и здоровья».
– «Никаких теорий! Только личный опыт и проверенные практики!» – подхватила я, читая с афишного листа.
– А, так эта тетка коуч, – поняла Машка. – Она на гастроли сюда приехала, стало быть. А ничего у нее маркетинг, грамотный, в целевую аудиторию без промаха бьет!
– Как жаль, что это будет только завтра, – сказала Натка, гипнотизируя взглядом нарисованную Анну Ивановну. Та на глазах хорошела, потому что клей быстро подсыхал и бумага разглаживалась, избавляя лицо марки Elven beauty от морщинок и складочек. – Я бы, пожалуй, сходила…
– За полторы тысячи рублей?! – ужаснулась практичная Машка. – Если тебе это так интересно, можно посмотреть в интернете, я уверена, там найдутся записи ее выступлений. Если, конечно, эта тетя действительно знаменитость, а не мошенница.
– Как будто нельзя быть знаменитостью и одновременно мошенницей, – хмыкнула я, вспомнив свою судебную практику. – Уж мы-то с тобой, Маша, таких повидали в зале суда…
– Потому и не ведемся на подобную рекламу, – кивнула Машка и в обход афишной тумбы двинулась в столовую. – Шагайте уже, шведский стол – это не скатерть-самобранка, самое вкусное разметают очень быстро!
Это был веский аргумент, и я не замедлила последовать за подругой. Тем более что и аппетит уже успела нагулять – на свежем-то воздухе.
Натка отстала, зачем-то снимая афишу камерой своего смартфона, и присоединилась к нам уже в обеденном зале. Мы выбрали хороший столик у самой стеклянной стены: с одной стороны открывался вид на весь зал, с другой – на заповедный лес. Сходили за едой, вернулись с полными тарелками и сели обедать.
А минут через пять за столиком по соседству с нами устроилась небольшая компания во главе с той самой Соколовой. Она успела переодеться в джинсы и свитшот и в этом незатейливом наряде выглядела еще моложе.
– Какие шестьдесят восемь? Вранье это. Ты посмотри на нее – студентка-старшекурсница! – нашептала мне на ухо Машка, примерно поровну деля свое внимание между поражающей воображение Анной Ивановной и услаждающим вкусовые рецепторы грибным супом-пюре. – Стопудово, это просто маркетинговый ход! На самом деле тетка еще молодуха, вишь, даже бойфренд у нее юный, модненький!
Рядом с госпожой Соколовой действительно сидел симпатичный парень с аккуратно подстриженной бородой. Вертлявый, чернявый и кудрявый, он смахивал на Александра Сергеевича Пушкина, и Машка, уловив это сходство, съехидничала:
– Ай да Пушкин, ай да сукин сын! Отхватил себе знаменитость в подружки!
– Прекращайте на них таращиться, – попросила я. – Это неприлично.
– Да ладно, на них все таращатся! – отмахнулась Машка.
Я обернулась, оглядела зал и поняла: да, так и есть.
Я пожала плечами:
– Должно быть, она действительно знаменитость.
– Я ее по телевизору видела, – сказала Натка. – По центральному каналу.
– Тогда – да, конечно. Суперзвезда! – иронично согласилась Машка, отодвигая пустую суповую тарелку и принимаясь за второе. – Принцесса эльфов, сестра Леголаса…
Я посмотрела на подругу с одобрением. Машка – цельная натура, ее трудно выбить из колеи. Натка вот от соседства с эльфийской королевишной Анной Иоанновной уже аппетит потеряла, а ей хоть бы хны.
Самой Соколовой, впрочем, повышенное внимание тоже по барабану, она спокойно ест – не краснеет, не бледнеет, и руки у нее не дрожат, и ложка не звякает…
Дзинь! Бряк!
Я как сглазила: хоть и не сама Соколова, но ее сосед, юный Пушкин, выронил ложку и сгорбился над еще полной тарелкой, словно пряча лицо.
– Вова, – ровным голосом произнесла Анна Ивановна. – Держи себя в руках.
– Нет, бабушка, я больше так не могу! – нервный Вова скомкал салфетку и дернулся, вместе со стулом отъезжая от стола.
В наступившей тишине его выкрик и скрежет деревянных ножек стула прозвучали очень громко.
– Бабушка? – шепотом повторила Машка и выкатила глаза.
– Малыш, мы же договорились, – Соколова понизила голос, но мы все равно ее прекрасно слышали, потому что и сидели близко, и акустика в зале была прекрасная. – Мы редко видимся, неужели так трудно провести с родной бабушкой один-единственный день?
– Ушам своим не верю! – азартно зашептала Машка, пригибаясь, чтобы спрятать разгоревшееся лицо за вазочкой с цветочками. – Она его бабушка? Бабушка взрослого парня… сколько ему может быть? Не меньше двадцати! Она и вправду бессмертная эльфа?!
Эльфийский внук Вова тем временем выскочил из-за стола и зашагал к выходу, гневно пламенея ушами. Анна Ивановна тихо вздохнула и снова принялась за суп.
Мы тоже вернулись к трапезе, но уже не болтали за едой, а работали ложками-вилками молча, в напряженной тишине. Не отвлекаясь на разговоры и наблюдения за окружающими, мы управились быстро и вышли из столовой, как и вошли в нее, в числе первых.
По плану дальше у нас был короткий отдых в кроватках, а потом поход в СПА, но Натка высказала общее мнение, заявив:
– Я теперь не усну. Объясните мне кто-нибудь, как можно в шестьдесят восемь выглядеть на тридцать пять?!
– Сходи на мастер-класс за полторы тысячи – и узнаешь, – съязвила я.
– На мастер-класс всегда успеется, – заявила Машка. – Чего деньги-то тратить… Идите за мной, сейчас мы кое-что проверим, кстати, к вопросу о мошенниках…
– Говорите потише, – попросила я, потому что мы устроили военный совет прямо на ступеньках широкой лестницы, по которой вверх и вниз шли отдыхающие, спешащие кто есть, а кто – отдыхать после еды.