Красавчик Ричи (СИ) - Новак Дария. Страница 22

Вытерев слёзы и размазав тушь по всему лицу, я набрала номер той компании, на встречу с которой опоздала, и врала напропалую, что якобы рейс задержали, что мне очень жаль бла-бла-бла, и, скрестив пальцы на обеих руках, просила перенести прослушивание. Девушка с приятным голосом на другом конце провода сказала, что меня, пожалуй, можно будет принять через неделю, и я чуть не расплакалась снова — на это я даже надеяться не смела. Назначив встречу, я в общем-то успокоилась, но что здесь всю эту неделю делать — понятия не имела. Наверное, нужно было подумать о группе — каким образом её собрать, из кого. Я ведь ни одного человека в этом городе не знала. А если уж так подумать — я во всём проклятом мире не знала ни души.

Решение пришло следующим утром так же внезапно, как и все самые лучшие решения, которые мы принимаем. Я позвонила своему соседу, подельнику, собутыльнику и лучшему другу, который по совместительству прекрасно играл на гитаре — Скайлару Джонсону. Звонку он обрадовался, к предложению бросить всё, собрать манатки и махнуть непонятно куда, отнесся скептически. Я великодушно дала ему два дня на раздумья, моля Бога о том, чтобы он согласился.

Настал черёд второго знакомого музыканта — барабанщика Кэша. Этот обрадовался и звонку, и предложению, вот только денег на поездку у него не было. Я понятия не имела, чем ему помочь — у меня самой на всех счетах было по нулям.

— Вот что: просто найди деньги на билет. У меня есть комната в мотеле и немного наличности. — Нам троим этого хватило бы, возможно, на неделю здесь. И я точно оставалась без обратного билета. Безо всяких гарантий, что смогу вернуться домой.

Я поняла, что все пути к отступлению отрезаны спустя пять дней — когда эти двое позвонили мне из аэропорта.

За это время я успела познакомиться с Джонни, игравшим тогда каверы на всякие хеви-метал хиты восьмидесятых в захолустных клубах с посредственной группой. Собственно, и мне он прогнозировал подобную судьбу, но попробовать сыграть со мной в конечном итоге согласился.

Не хватало только одного участника — ритм-гитариста, и пока мы не нашли никого подходящего, я решила взять вторую гитару на себя.

Тем временем, час собеседования неумолимо приближался, и в конце концов настал. Несмотря на дрожащие колени, я собрала всю браваду и весь запас крутизны, которыми располагала (а это было не очень много, сами понимаете). Я изо всех сил старалась держаться уверенно и не казаться наивной клушей, коей по сей день являюсь.

— Что это за имя у тебя такое, Каролина?

Менеджер-по-набору-юных-дарований эмоционально взмахнул руками:

— А песни какие-то пресные!

Я выбрала привлекательную печенюшку с подноса и затолкала её в рот:

— Какой-то ты нелюбезный.

Просто-Менеджер окинул меня оценивающим взглядом и приподнял бровь. Я уж было подумала, что зарвалась и надо бы смягчить это как-то, но он ответил:

— Мы собираемся вложить в тебя круглую сумму, девочка. Уж прости, что не любезничаем.

Вздохнув с облегчением, я закатила глаза.

— И что не так с моими песнями?

Дилан, который важный и в костюме, горестно вздохнул. Чарли поддержал. Вообще-то, они оба были важные и в костюмах, но Чарли, впоследствии менеджер "Clockwork Hearts", только хотел таковым казаться.

— Нет, я просто в восторге от твоей песни. Танцы на столах, модницы, запоминающийся мотив — всё это прекрасно. Но звучит она отвратно. Как и остальные.

Мы втроём сидели в крутонавороченной стеклянной переговорной и уже битый час обсуждали наш пробный контракт, песни, стиль и прочее. Ведь моя группа должна была стать брендом, а я — его лицом. Мы должны были продаваться и окупать затраты, иначе контракт пришлось бы расторгнуть. Но я и так это всё понимала. Я отставила стакан с молоком в сторону:

— Песни мы, разумеется, будем переписывать — они записывались в подвале моего дома без какой-либо студийной аппаратуры. Что ещё? Давайте уже перестанем ходить вокруг да около и быстро всё решим — у меня уже зад болит сидеть. И курить хочется.

Они переглянулись. Чарли сказал:

— Этот контракт, возможно, самое важное, что может произойти с тобой и твоей группой, ты хоть понимаешь это?

Я усмехнулась:

— Понимаю ли я? О, поверь, ещё как понимаю! Я разослала эту демку на двадцать семь лейблов. Двадцать. Семь. Мне ответили с пяти. — Ну да, приврала немного, что с того? В конце концов, я хотела этот контракт и этот лейбл, чёрт бы его драл! Сделав серьёзное лицо, я продолжила:

— Но я ждала ответа от вас, ребята. Ты спрашиваешь, понимаю ли я, сколько всего придется изменить? Разумеется. И я готова. Мы будем меняться, совершенствоваться и расти вместе с вами. — Сделав драматичную паузу я всё силилась выжать из себя ещё хоть какое-то подходящее клише, но так ни одного и не вспомнила. Уронив руки на стол, я закатила глаза и простодушно улыбнулась:

— Только объясните мне, наконец, какого хрена я должна для этого сделать!

Ещё час спустя мы, наконец, пришли к взаимовыгодному соглашению. Мой экземпляр контракта был весь исчеркан правками и дополнительными пунктами. То же самое я видела в контракте Дилана. Мы улыбнулись друг другу и встали.

— Ты, вполне вероятно, станешь известной, малышка. Надеюсь, ты готова.

Я пожала плечами:

— Надеюсь.

Мы пожали друг другу руки и он сказал, что как только мои ребята будут готовы, мы должны будем все вместе приехать в офис и подписать новый, дополненный контракт.

Едва закрыв дверь переговорной, я подпрыгнула и радостно завопила. А потом вспомнила, что она стеклянная. Обернувшись, и на всякий случай одернув футболку, я бесстрастно кивнула Дилану и Чарли, которые сидели с каменными лицами. Но стоило мне отвернуться, как они громко рассмеялись. И мне совершенно не было обидно, ведь я знала: эти люди приняли меня. Чем дальше я уходила по коридору, тем шире улыбалась.

Автобус, точнее, то, что мы привыкли называть автобусом, подпрыгнул на ухабе, и я проснулась, чувствительно приложившись затылком о металлическую стенку, обитую войлоком. За окном только-только забрезжил рассвет и небо на горизонте было розовым с резким, некрасивым переходом в грязно-синий. С добрым утром, чёрт бы его побрал. Справа завозился Кэш и, сонно ругнувшись, снова отключился. Железная психика у чувака. Я вот, к примеру, точно знала, что больше не засну. Выглянув из-за перегородки, я спросила Ская:

— Хочешь сменю?

Он сделал большой глоток кофе и свернул к обочине. Кое-как я перелезла через Кэша и Джонни и поёжилась от утренней прохлады — оказалось, что даже на западе по утрам свежо. Немного размявшись, я вытащила сигарету и, нервно прикурив, сделала долгую первую затяжку. Скай протянул мне свою чашку с холодным кофе и я схватилась за неё, как утопающий за соломинку. Я ни в коем случае не жаловалась, нет, но пробыв в дороге меньше двух месяцев я настолько устала, что дай мне возможность — проспала бы до следующего Рождества! Сон для меня стал настоящей проблемой — пол ночи я ворочалась на чёртовой лежанке, а просыпалась от малейшего шороха, и больше спать не могла. Нервы, наверное. К тому же, на полу в микроавтобусе, рассчитанном на пятнадцать сидящих человек, из которого достали все сидения, как-то не слишком удобно — я ведь всю сознательную жизнь спала в мягкой кроватке, на простынях из отборного хлопка! Но нет, я не жаловалась. Я ведь так этого хотела.

— Снова не спится?

Я поморщилась и ещё раз глубоко затянулась.

— Может днем посплю. Долго ещё ехать?

— Часов пять. Меня должен был сменить Кэш через час. Если что — буди его. Карту я оставил на торпеде.

Он хлопнул меня по плечу и открыл заднюю дверь.

— Спокойной ночи.

Я кивнула. Да уж, спокойной.

Выехав на дорогу, навстречу рассвету, я задумалась. Вроде бы, всё шло по плану. Ну, по этому особому плану, который есть у всех, и который очень редко осуществляется как надо.

На то выступление мы всё равно немного опоздали, хоть и укладывались в график. Зато после него я наконец-то рассталась с проклятущей гитарой — мы познакомились с Алексом, и не раздумывая взяли его с собой.