30 чашек кофе (СИ) - Евдо Анна. Страница 22
Было очевидно, что она из последних сил пытается сдержаться и не проговориться, что видела гораздо больше на известном видео. Девушка обернулась к матери.
— Которая перевязала его своей юбкой, не побоявшись остаться без одежды!
Выдала и с восхищением уставилась на Настю. Вера Григорьевна внимательно переводила взгляд с сына на сидящую рядом с ним девушку, продолжающую держать пустую ёмкость и вилку, с которой он как раз что-то снял губами, когда они вошли в палату.
— Здравствуйте, — произнесла Настя и внезапно оказалась в мягких объятиях.
— Спасибо вам, — услышала у самого уха.
Вера Григорьевна улыбнулась ей и положила ладонь на лоб Павла, обращаясь уже к нему:
— Думаю, ты уже понял, что из юбок можно выпрыгивать не только в корыстных целях.
*«Ради бога, трубку дай» (исп. А. Хочинский) из кинофильма «Эскадрон гусар летучих», 1980 г., реж. С. Ростоцкий, Н. Хубов
«Чтобы хором здесь гремел
Эскадрон гусар летучих,
Чтоб до неба возлетел
Я на их руках могучих.»
20. Условия (16 июня)
Павла отпустили после обхода, со «скрипом» и под личную ответственность. Он заверил, что договорится по уколам и перевязкам, и появится на приём в конце недели.
«Через полчаса выезжаю домой» — написал Насте, ожидая товарища.
«Уговорил по-хорошему или своей кислой миной? Кто тебя отвезет?»
Он улыбнулся.
«Иногда все способы хороши. Мишка. Полагаю, таким полным мой холодильник не был со времен покупки, каким его наверняка затарила мама»
«Мамы — они такие, им только волю дай» — она непроизвольно подумала об их мамах: как переживает её собственная о том, что у дочери появился не понятный пока мужчина, и как душевно её приняла его мать.
«Приедешь?» — вопрос-приглашение-надежда.
«Ты же обещал показать мне свой квартирный гамак. Разве я могу упустить такую возможность?» — отложила в сторону ворох заметок на квадратных цветных стикерах, из которых пыталась собрать общую картину.
«Ни в коем случае» — набрал свой адрес и придержал до её следующего сообщения.
«Напиши, где ты живёшь. Кофе захватить?» — она была готова поехать за ним в больницу, но одёрнула саму себя.
«Привези себя» — «и не увози» добавилось мысленно само собой — он застыл над экраном, осознавая, что на самом деле хочет её рядом постоянно: смотреть, как она пишет что-то в своём блокноте, прикасаться к её волосам, ощущать аромат, обнимать и бесконечно целовать, чувствовать, как она отзывается ему, радуется его вниманию и дарит ему своё.
«Привезу. Вместе с кофе. Маленькие счастья способствуют укреплению здорового духа» — она начала собираться.
«Напоишь меня с ложечки?» — он преднамеренно воспользовался положением больного.
«Снова наглеешь?» — а сама подумала: «и напою, и накормлю, и спать уложу».
«Немножко. И, заметь, не скрываю» — он улыбнулся и пожал руку вошедшему Михаилу.
«Буду у тебя примерно через час. Подходит?» — она расчесала волосы до блеска и нанесла тушь на ресницы.
«Ты всегда вовремя» — он осторожно поднялся.
Дома его встретил весь тыл в полном составе. Отец перехватил сумку с вещами у Миши, который пытался страховать прихрамывающего Павла.
— Миш, ну хоть ты не трясись надо мной, — резче, чем хотел, высказал он другу.
Тот лишь хмыкнул.
Маша присела и стягивала с него кроссовки.
— А где Настя?
Вопрос задала сестра, но выжидательно затихли все.
— Позже заедет, не то вы ей проходу не дадите.
Он расположился на диване, чувствуя себя так, будто совершил длительную пробежку. Мама отметила испарину, выступившую на его лице, покачала головой и скрылась на кухне. Миша что-то обсуждал с отцом Павла в спальне.
— Маш, — подозвал он сестру, — помощь твоя нужна.
Она тут же забралась к нему на диван.
— Хочешь подарок Насте сделать в знак признательности и благодарности? — её глаза горели энтузиазмом.
Он задел её по курносой пипке.
— Я считаю, что — и это самое малое — должен ей юбку. Та безнадёжно испорчена.
— Не сомневаюсь. Хочешь сюрприз сделать? — девушка придвинулась ближе.
— Именно. Но я же в них ничего не понимаю, кроме того, что нужно что-то необычное, не массового производства.
Маша поёрзала, уже включаясь в процесс.
— Ты знаешь её размер?
— Ээ…нет, — хотя представлял себе Настю очень подробно.
— Ростом она тебе докуда?
Он показал рукой на мочку уха.
— Так, — Мария была настроена крайне серьёзно, — я полажу по магазинам и закажу на твой адрес доставку с примеркой, попрошу два размера, на которые предполагаю. Ты пригласишь её к себе по времени. Какой у меня лимит?
Он улыбнулся.
— Себе выбери тоже что-нибудь. Такой лимит устроит?
Она по привычке кинулась ему на шею, он охнул и побледнел.
— Маша! — прикрикнула на неё мать, появившаяся с влажным полотенцем. — Хочешь обратно на больничную койку его отправить?!
— Пашенька, прости! — запричитала сестра, виновато переводя взгляд с него на маму.
Он махнул рукой, восстанавливая дыхание.
Павел перебрался в постель, прислонившись к спинке кровати и вытягивая ноги. Он был всем благодарен за заботу, но хотелось встретить Настю одному, чему не суждено было сбыться.
Михаил открыл дверь после прозвучавшего короткого звонка, поздоровался и попрощался с ней в дверях. Павел слышал, как она здоровается с членами его семьи, знакомится с отцом и смеется в ответ на какое-то неразборчивое замечание Маши. Морщась от досады на не желающее сотрудничать тело, он поднялся и вышел в гостиную.
— Зачем ты встал? — в унисон прозвучали Настя и мама.
Он закатил глаза, демонстративно развернулся и удалился к себе в комнату. Настя посмотрела ему вслед и обратилась к Вере Григорьевне:
— Дайте мне пять минут, пожалуйста, — не дожидаясь ответ, она подхватила отставленные стаканы с кофе и направилась к нему.
Он присел на кровать и смотрел, как она прикрывает дверь, проходит и опускается перед ним на корточки.
— Привет, — протянула ему бумажный стаканчик, глядя снизу вверх.
— Привет, — он принял кофе. — И прости за это мальчишеское недовольство.
Она улыбнулась глазами, сняла крышечку и сделала несколько вкусных глотков.
— Сначала кофейное приветствие.
Он открыл стаканчик и отпил. Она наблюдала за его кадыком. Поднялась, слегка опёрлась об его здоровую ногу и оставила легкое послевкусие, смешав их напитки на его губах.
— Я такая балда! — он непонимающе на неё уставился. — Я же привезла тебе сувенир из той поездки по сельским окрестностям. И совсем про него забыла!
Она достала из своей объёмной сумки холщовый мешочек и положила ему на колени.
— У тебя есть ещё одно лекарственное свойство, — он притянул её сесть рядом с собой. — Ты мой персональный индивидуально подобранный антидепрессант.
Он поцеловал её руку и вынул подарок. Плотно скрученный валик оказался мягким овальным плетеным ковриком.
— Ручная работа и смесь джинсовых тканей. Можно класть на стул, просто под ноги или…в гамак.
Он широко улыбнулся.
— Спасибо, мне правда очень приятно, что ты обо мне думала…
Раздался стук в дверь, и заглянула Вера Григорьевна.
— Ребята, вы меня извините, но нам пора.
Настя смутилась, понимая, что потеряла счёт времени. Павел начал подниматься.
— Тебе прописан физический покой, — мама положила руку ему на плечо, удерживая на месте, и переглянулась с вошедшими мужем и дочерью. — Вот как заставить его лежать?
Они все враз посмотрели на Настю. Она расправила покрывало, доставая подушку. Тихо-тихо шепнула ему на ухо «ради того, чтобы поскорее перестать лежать в постели одному?» и распрямилась. Он взглянул ей прямо в глаза и улёгся, удерживая её взгляд каким-то читаемым всеми, но понятным только им двоим обещанием.