Веледар (СИ) - "Bastard92". Страница 43

— Я чуть на тот свет не отправилась, чтобы мы здесь не очутились! — что-то внутри меня оборвалось и рухнуло вниз, как в кипяток.

— Угу…

— А стоило мне сознание потерять, как ты сам меня радостно сюда притащил!

— А у меня выбор был?! — Вель разозлился, губы упрямо сжал и уже смело встретил мой взгляд. — Круг разрушить не удалось, так надо было там и пропадать?!

— Что ж ты у реки той не остался? — я прикрыла веки, снова ощущая, как тошнота к горлу подкатывает.

— Так ты в себя не приходила, а я не лекарь! Вот и потащил тебя в село, знахарку отыскал. И зря ты волнуешься, все здесь в порядке. Мне Янина рассказала…

— Кто?

— Знахарку так зовут. Так вот, у них тут давным-давно колдунья жила. Она ту ловушку в лесу сделала, потому как обитало там чудище какое-то. Людей жрало. Многие там пропали: и охотники, и грибники, и просто проезжий люд. Вот ведунья и озаботилась, чтобы никто той дорогой не ходил, только через село.

— Что ж это за чудище такое? — фыркнула я. — Уж не змей ли Горыныч?

— Мне откуда знать? — поморщился Вель. — Да и неважно это. Янина нас приютила по доброте душевной, даже за постой брать отказалась. Отлежишься, в себя придешь, и мы дальше двинемся своей дорогой.

— Я надеюсь, ты не разболтал ей, что я ведьма?

— Ты за кого меня принимаешь? — наемник нарочито надул губы. — Нет, конечно.

— А как тогда ты объяснил, что с нами случилось? — прищурилась я, садясь, все же, на лавке, ибо лежать уже спина затекла.

— Ох, если б я.., — вздохнул он, заботливо придерживая меня под локти. — Но мне не до того было, так что бугровщик наш перед Яниной соловьем заливался. Так что пусть сам тебе нашу новую легенду и повествует.

— А где он? — спросила я, прекрасно понимая, что ничего хорошего от выдуманной бугровщиком истории ждать не стоит.

— По селу все шастает, к людям пристает. Выведывает разное…

— Дурью мается, — заключила я. — Слабо мне верится в историю с неведомым чудищем. Так что здесь себя вести надо тише воды, ниже травы. И уходить как можно скорее.

— Завтра утром и тронемся.

— Сегодня же, — не согласилась я.

— Не получится. Я не спал толком, тебе тоже еще в себя прийти надо. Кроме того, в лесу вещи наши остались. Времени собираться у меня не было, сама понимаешь…

— Какие именно вещи? — внутри у меня снова все обмерло.

— Сумка твоя здесь, не переживай, — поспешил успокоить меня Вель. — А вот припасы съестные, меч мой, топорик… Все там. Мы и коня твоего оставили…

— Прибью обоих, — сквозь зубы процедила я.

-…он пришел сам! — наемник картинно от меня отшатнулся, закрываясь руками. — Собственно, сумка на нем и висела. Не губи меня, Селена, я тебе еще пригожусь! — он уронил голову на мои колени, затрясся. От смеха.

— Паяц ты, недоделанный.

— Почему это недоделанный? — Вель приподнял голову, кося на меня хитрым глазом.

— Ну, переделанный, если тебе так больше по нраву.

— Мне по нраву, когда ты меня по имени зовешь, — шепнул он, поднимаясь. Протянул ко мне руки, обнял.

— А настоящее ли оно, твое имя? — я вздохнула, обмякла в этих руках и закрыла глаза.

— Настоящее. Неполное просто.

— А полное как?

— Опять ты за свое, ведьма? — он усмехнулся, и его теплый выдох шевельнул мои волосы.

— А как же. Змея, сбрасывая кожу, не перестает быть змеей.

— Да какая же из тебя змея, Селена?

— Ты же боишься меня до сих пор.

— Никогда не боялся, — он обнял меня крепче, прижался горячими губами к моему уху и шепнул: — Велемир мое полное имя.

***

Пока мы шли по селу, я с любопытством оглядывалась по сторонам, невольно ища здесь какой-то подвох. В историю с чудищем лесным ни на грош не верилось.

Село было явно зажиточным. Я, если честно, таких прежде не видала: избы все добротные, с крепкими, высокими воротами, резными наличниками и, о чудо, стекленными окнами! Такое я только у Агвида во дворце наблюдала, но он ярл, а тут стеклом в раме каждая изба похвастать может.

Улица, по которой мы с Велем шли, была еще страннее домов: широкая, с дощатыми настилами вдоль вытоптанной до песка дороги; трава перед каждым домом окошена, и селяне все в белом по своим делам снуют, при этом каждый поздороваться норовит и светится лицом, как золотой.

Вель радостно кивал каждому встречному-поперечному, не испытывая, кажется, никаких подозрений, и вел меня под руку к местному кузнецу, надеясь у него хоть какой меч купить.

По дороге нам и бугровщик подвернулся, довольный донельзя, будто его местные покусали. И был он не с пустыми руками: в подмышке зажимал какую-то доску квадратную, а на поясе болтался холщовый мешочек, в котором при ходьбе погромыхивало глухо что-то, судя по звуку, деревянное.

— Селена! — радостно приветствовал он меня. — Давно в себя пришла? Как жива-здорова?

— Спасибо, Митя, — я улыбнулась ему. — Вель сказал, что ты меня спас. Заговор нужный прочел. Повезло мне, что у тебя память такая хорошая, правда? — я подмигнула ему, а он чуть ли не впервые на моей памяти смутился, залился краской.

Наемник фыркнул так громко, что спугнул стайку кур, которые ковырялись в песке неподалеку, и красноречиво сжал кулак до хруста костяшек, но я одернула его взглядом. Ей-богу, если бы бугровщик за мной в бане не подглядывал, хуже было бы…

— Куда путь держите? — поспешно спросил Дмитрий, желая, судя по всему, сменить тему беседы.

— К кузнецу, — неохотно пояснил Вель. — Мне меч нужен новый. Да и коней неплохо бы переподковать, но это как успеется.

— Так я с вами схожу, все одно делать нечего. Только я дороги не знаю.

— Ничего, я разведал…

Мы двинулись дальше, уже втроем, и я стала наблюдать все новые странности: колодцы с деревянными оголовками, украшенными такой искусной резьбой, что и на дворе у ярла достойно бы смотрелась; местные девицы, женщины и даже старухи, щеголяющие в красиво расшитых платьях, будто к празднику нарядились; детки, снующие по селу, и почти у каждого в руках то пряник медовый, то свистулька глиняная с тонкой росписью, то спелое яблоко. Яблоки поразили меня особенно сильно, ибо не время им, еще только треть лета прошла…

— Вель.

— М-м-м? — наемник тут же наклонился ко мне.

— Тебе знахарка про ведьму рассказывала, что тут жила.

— Ага.

— А сейчас у них ведунья есть?

— Нет. А то бы я тебя напрямки к ней и понес. Она бы лучше сообразила, как тебя спасать.

— Ясно…

Мы дошли до противоположной окраины села, где и обитал кузнец в добротном, как и все остальные, доме. Неподалеку особняком от жилья стояла кузня, коптила небо черным дымом. Кузнец явно работал: до нашего слуха долетал размеренный металлический звон.

Когда мы к нужному дому подходили, я заметила большой валун в узком проулке между двумя избами, притормозила. Камень, судя по всему, лежал здесь уже давно: успел основанием в почве утонуть и порасти мхом. На его поверхности смутно проступала истершаяся руна.

Я высвободила у Веля свою руку, подошла ближе и присмотрелась. Руна была очень знакомой, я сама такие иногда рисовала на небольших чурках, которые пастухи потом расставляли на границах пастбищ, чтоб скотина не разбегалась. Только тут знак немного иной был…

— Что там? — заинтересовался наемник, да и бугровщик тоже поверх моего плеча взглянул.

— Да так, — отмахнулась я. — Пошли, а то время к полудню.

Под навесом кузницы мы нашли ее хозяина: мужика, не ниже ростом, чем Вель, а в плечах даже шире, и с бородой до груди, заплетенной в две толстые косы цвета меди. Выдающийся нос был испачкан сажей, что придавало кузнецу почему-то добродушный, несмотря на его внушительную фигуру, вид.

Рядом с ним скромно топтался еще один мужик, тоже весьма богатырского телосложения, в длинной, до земли, черной рясе, поверх которой болтался большой нательный крест.

— Здравствуй, мастер, — Вель слегка поклонился мужикам. — И ты здравствуй, святой отец…

Пока наемник с кузнецом любезностями обменивались, священник подошел ко мне, спросил заботливо: