Веледар (СИ) - "Bastard92". Страница 44

— Как ты, девица? Слыхал, что в лесу нашем с тобой беда приключилась.

— Уже хорошо, спасибо, — я натянуто улыбнулась, стараясь не смотреть в его добродушные глаза. А ну как на исповедь пригласит…

— Ох, кто бы нас от этого колдовства проклятого избавил, прости господи, — поп сплюнул через плечо и истово перекрестился. — Как же тебя угораздило-то? И раньше там люди блуждали, но до села нашего невредимыми добирались…

— Так животина какая-то лесная раскопала яму на перекрестке, а там дрянь эта лежит, — вступил в беседу бугровщик, за что я ему была благодарна.

— Дрянь? — живо заинтересовался поп, подался поближе, жестом поощряя Митю продолжать рассказ.

— Ага, из костей и волос. Гадость жуткая. Вот невестушка моя и хватанула ее голыми руками. С детства ведь любопытная была, везде свой нос совала. Уж я ее отговаривал, да где там…

Дмитрий говорил, а у меня в ушах шумело от злости. Невестушка?! То, что в бане за мной подглядывал, я простила. Но это уже чересчур. Ох, и поболят сегодня чьи-то зубы…

-… вы бы крестный ход какой туда снарядили, батюшка, — продолжал заливаться бугровщик. — Негоже это просто так оставлять, еще кто набредет да к праотцам отправится.

— Да-да, — закивал священник. — Прав ты, добрый молодец. Надо, надо.

— Освятить там все! — не унимался Дмитрий. — И табличку с предостережением повесить! И цепью оковать!

— Ох, батюшки, — поп хлопнул себя по высокому лбу. — Заболтался я с вами. Кузьма!

— Ага, — зычным басом отозвался кузнец, все это время беседовавший с Велем.

— У меня ж петля на храмовой двери лопнула. Исправить бы.

— Исправлю, отец. Сегодня же загляну, дай только с добрым молодцем дела закончить.

— Конечно, — кивнул священник. — Пойду я, обедня скоро. Благослови вас бог.

Осенив всех одним размашистым крестом напоследок, поп отправился восвояси, и мы остались вчетвером.

— Коней приводите, быстро управлюсь, — кузнец почесал в затылке мощной ручищей. — А вот с мечом сложнее. Не скуешь хороший меч за день, сами понимаете.

— Понимаем, — кивнул Вель. — Готовые есть?

— У нас село маленькое, воинов тут не водится, — развел руками Кузьма.

— И что же? — наемник неожиданно хитро прищурился и одарил кузнеца улыбкой. — Скажи еще, что ты оружие не куешь.

— Кую, — сказал, как покаялся Кузьма, склоняя большую голову. — Сам не ведаю, для кого, но люблю до смерти!

— Похвастаешь? — лез под кожу наемник. — Уж я смогу оценить работу истинного мастера.

— Эх, уговорил, велеречивый. Пошли! — и Кузьма повел нас в саму кузню.

Внутри душно было, как в бане, пылала печь. На верстаке рядом с ней заготовки разные разложены были, в том числе и стеклянные болванки, которые меня тут же заинтересовали.

— Так это ты, добрый человек, все село остеклил? — как бы между прочим поинтересовалась я.

— Я, — снова смутился кузнец. — Еще и бусы всякие девкам делаю и прочие безделицы. Они это дело любят, да и мне приятно со стеклом возиться.

— Знатный ты мастер, — протянула я задумчиво. — У нас в столице и то такого нет. Ярл из соседнего княжества стекло покупал. Я слыхала, для работы такой очень сильный жар нужен…

— А то как же! У нас тут печник живет — золотые руки! — принялся пояснять Кузьма. — Он мне горнило и сладил. Пышет — будь здоров!

Ты смотри, и кузнец-стеклодув тут у них, и резчик по дереву такой, что работой его залюбуешься, и чудо-печник… Прямо не приграничное село, а кладезь ремесленников.

— Вот, — кузнец тем временем содрал какое-то грязное покрывало, под которым оказалась стойка с оружием. — Все, что есть. Смотри, молодец, любуйся.

Вель замер перед стойкой, деловито оглядывая представленный арсенал: пара мечей, несколько кинжалов, клевец, секира, шестопер… Я в этом была ни в зуб ногой, но выглядели железяки весьма искусно, украшены были узором тонкой ковки и притягательно поблескивали в печном свете.

— Что скажешь? — Кузьма сложил на груди руки и выжидающе смотрел на наемника, не выражая, впрочем, никаких сомнений в произведенном впечатлении.

— Я привык оружие в руках держать, а не разглядывать, — снова хитро прищурился Вель.

— Вот стервец, а?! — восхитился мастер. — Твоя взяла! Выбирай орудие по душе и ай-да во двор. Потягаемся с тобой, и, коль победишь, задаром отдам.

— Мы заплатим, мастер, сколько скажешь, — попробовала было вмешаться я.

— Не продается, — твердо заявил он, тряхнув косами бороды. — Я в него душу вкладывал и отдам только достойному воину.

Мужики… Я примерила на себя этот принцип: «Здравствуйте, уважаемые, вот ваш камень с даром умершего родственника. Докажите-ка теперь, что достойны!».

Бред…

— Не все в нашем мире купить можно, — добродушно протянул кузнец, заметив выражение моего лица. — Чтобы мое оружие в руках держать, талант нужен, а он не продается!

Ох, милок, продается, да еще как. Жил бы ты в столице, и твои дары уплыли бы родне через мои руки за энную плату…

— Не спорь, сестрица, — вступил Вель. — Неужели думаешь, что он меня одолеет? Без обид, Кузьма.

— Не знаю, не знаю, — хмыкнула я. — Дмитрий тебе тогда знатно в ребра приложил.

Бугровщик от моих слов не преминул гордо выпятить грудь.

— Так я же… пьяный был, — наемник посмотрел на меня с укоризной, затем, наконец, определился с выбором.

Со стойки был бережно снят меч в длину руки. Вель крепко сжал рукоять, крутанул пару раз кистью, затем изящно подбросил клинок и поймал плашмя на ребро ладони, взвесил. Судя по тому, что я увидела, баланс у оружия был идеальный. Наемник снова подбросил его, поймал за рукоять и лезвие к глазам поднес. Чиркнул по нему подушечкой большого пальца, и в воздухе тоненько запел металл, свидетельствуя об остроте меча.

— Хорош, — довольно улыбнулся Вель. — Ну, пошли, что ли? Потешу тебя боем в благодарность за меч.

— Экий ты быстрый, — заржал Кузьма, беря со стойки шестопер. — Одолей сперва, а потом благодарить будешь. И не надейся на легкую победу. У меня отец войну прошел, научил сына кое-чему.

Мужики, радостно галдя, повалили во двор. Я осталась в кузне, закатила глаза и вздохнула тяжело, впрочем, тут же закашлявшись от копоти и жара. Пришлось тоже на свежий воздух топать.

Вель с Кузьмой вышли чуть ли не на середину улицы, и селяне, занимавшиеся поблизости своими делами, тут же все побросали, уставились с любопытством.

— Хоть увижу, как братец твой мечом машет, — Дмитрий азартно потер ладони. — А то только разговоры одни.

Что верно, то верно. Мне самой интересно стало, хоть и тревожно. Все же кузнец — мужик здоровый. Да и шестопер у него немаленький. Таким один раз получишь — устанешь лечиться. Если вообще выживешь. Но с другой стороны, они же не всерьез?

Тем временем Кузьма стащил через голову рубаху, швырнул на траву и встал в стойку, крепко держа перед собой оружие. Вель, глядя на это, иронично приподнял хищную бровь, фыркнул:

— Даже потеть не собираюсь, — и снова крутанул меч, с металлическим свистом рассекая воздух острым клинком.

— Вот и правильно, — усмехнулся кузнец. — Я тебя быстрее достану, — и неожиданно резво для своей массы двинулся на наемника.

Шестопер ухнул в пустоту вместо плеча Веля, которое тот ловко убрал, ни шага в сторону не сделав, а затем меч наемника снова рассек воздух, метя в противника, но был встречен железом… Кузьма весьма ловко управлялся со своим тяжелым оружием.

Сила следующего удара была велика. Шестопер, встретившись с клинком, высек искры, но Вель даже не отступил, спокойно выдерживая натиск. Дернул рукой, отбрасывая вражеское оружие… А затем пошел полукругом, плавно перебирая ступнями, будто танцуя, водя перед собой мечом.

Кузьма крякнул, замахиваясь для следующего удара, и одобрительно хмыкнул, когда наемник снова увернулся, изящно выгнувшись, как дикий кот.

— Драться будем или танцевать? — усмехнулся кузнец, передергивая плечами, готовясь для следующего удара. — У меня лишнего времени нет — обедня скоро.