Веледар (СИ) - "Bastard92". Страница 51

И пламя хлынуло от меня во все стороны, белое, как полуденное солнце, всепоглощающее и всеуничтожающее, слепящее и жаркое… Оно стекло к земле и покатилось волной, высушивая грязь до крошащейся корки, выжигая в пепел траву, настигая адских тварей, которые, визжа, бросились врассыпную.

Как ни старались бесы, огонь догонял их всех, плавя уродливые струпья, сжигая мышцы, оставляя голые скелеты, которые тут же осыпались невесомым пеплом. Песок на сельской дороге плавился в стекло, и стекло же звенело, лопаясь в окнах ближайших домов от нестерпимого жара, и дождя вокруг больше не было, и не поднимался к небу пар, ибо вода тоже сгорала, сгорал воздух, сгорала сама ночь…

Стихли все звуки, кроме рева белого, очищающего пламени, которое, сожрав всех бесов, рвалось к домам, и я опустила руки, чувствуя себя так, будто из тела все жилы вытянули. Ноги подкосились, но меня подхватил Велемир, прижимая к груди, зарываясь пальцами в мои волосы. Поцеловал в губы… И где-то рядом прозвучал возмущенный возглас бугровщика и полные негодования слова:

— Вы ж брат с сестрой! Окститесь!

Вспыхнула молния, возвращая все на круги своя, затрещал гром, и дождь снова обрушился на нас стеной. Вокруг больше никого не было…

— Пошли, — махнул рукой Митя. — Кони наши в той стороне.

— Не спешите, — раздался голос колдуна, зазвенел в воздухе, в каждой капле дождя, а потом темный силуэт показался в очередной вспышке молнии впереди, на нашем пути.

— Проваливай, пока цел! — рявкнул в ответ Вель, вновь поднимая меч перед собой.

— Ты считаешь, что порубил стайку бесов и теперь можешь грозить мне? — захохотал Всеволод, и зубы мои заныли от этого смеха. — Это далеко не все, на что я способен.

— Я тебе твои способности-то укорочу, — наемник сплюнул дождевую воду и решительно двинулся вперед.

— Вель, нет.., — я из последних сил вцепилась в его плечо. — Он силен, нам с ним не сладить. Надо уходить!

— Никто, — силуэт Всеволода вновь отпечатался молнией на моих радужках. — Никуда, — голос спокойный, размеренный, почти убаюкивающий… — Не пойдет.

А последние слова больше походили на звериный рык, нежели на человеческий голос, и сердце мое в ужасе сжалось. Я, не дыша, всматривалась в непроглядную тьму, вжимаясь в Велемира.

Вспышка — силуэт Всеволода…

Вспышка — колдун отчего-то упал на колени…

Вспышка — и с земли поднимается нечто, гораздо крупнее человека…

А потом по ушам резанул страшный рев, на фоне которого терялся даже треск грома, и молния высветила из ночной тьмы гигантского, в два человеческих роста, медведя с белой, как лунь, шерстью, вставшего на дыбы…

— Мать моя женщина.., — проблеял Дмитрий, пятясь, по привычке, за спину Веля.

Наемник выругался витиевато, поудобнее перехватывая меч, и велел бугровщику:

— Беги, Митя, за лошадьми. Тут уж я как-нибудь без тебя справлюсь.

Мужчину не пришлось просить дважды, он тут же сорвался с места, исчезая в пелене дождя.

— С ума сошел?! — я сжала кулаки, сдерживая себя, чтобы не засветить Велемиру отрезвляющую оплеуху.

— И не на таких… медвежат в лес ходил, — сцепил зубы наемник. — Давай, милая, припечатай гада сглазом каким-нибудь хорошенько, а я его пока отвлеку. Он-то в таком обличье вряд ли колдовать сможет.

— Больно ему надо колдовать, он и так нас сожрет…

А земля уже дрожала под нашими ногами от тяжелой поступи страшного зверя: он шел, все ускоряясь, переходя на бег. Сверкнула молния, и я увидела его гораздо ближе, даже шрам уродливый на глазу разглядеть смогла. А потом в ноздри ударил тяжелый звериный запах, и тут же Вель отшвырнул меня в сторону…

Я не удержалась на ногах, рухнула в жидкую грязь, подняв тучу брызг, и поспешно стала отползать в сторону, ибо где-то позади меня раздался жуткий рев, сливающийся с громом.

Я вжала голову в плечи, ожидая нападения, но его не было. Свистнул металл, зверь рыкнул где-то совсем рядом, так, что спину обдало теплым, зловонным дыханием.

Кое-как, постоянно оскальзываясь, я поднялась на ноги, обернулась… Молния сверкнула, выхватывая из тьмы Веля, который стоял, сжимая перед собой меч, не сводя глаз с медведя. А тот поднялся на дыбы, разинув огромную пасть, и ревел страшно, брызжа слюной, прижав к башке куцые уши.

Сглазы, сглазы, сглазы… Мысли судорожно метались в моей голове, как на зло на ум всякая дрянь ненужная лезла. Решив начать с малого, я взмахнула рукой, насылая на Всеволода зубную боль.

Он рыкнул и бухнулся обратно на все четыре лапы, замотал башкой… Очухался быстро слишком, рванул на наемника.

Я взвизгнула, но Вель ловко ушел в сторону, полоснув мечом толстую шкуру, побежал, на ходу ухватив меня за руку, таща за собой.

Не разбирая дороги, я неслась изо всех сил, сжимая ладонь Веля и слыша за спиной мощную поступь огромных лап. Вспышка высветила перед нами кузню, а рядом коновязь и перепуганных лошадей. Только двух. Неужели бугровщик удрал? Впрочем, трудно его судить за это: стоят ли сокровища Веледара того, чтобы голову сложить за них?

О том, чтобы в седло вскочить и дать деру, не могло быть и речи: не успеть, зверь нагонит. Вель, видимо, решил также, а потому потянул меня в кузню, захлопнул дверь.

— Так что на счет заговора?! — он старался перекричать очередной раскат грома, упираясь в створку плечом.

Удар был такой мощи, что наемника отшвырнуло в сторону, но он устоял и снова на дверь навалился, изо всех сил не давая медведю просунуть свою морду.

— Не берет его! Силен слишком! Сам Велес благоволит за щедрые жертвы…

Снова удар, и толстая дверь сухо кракнула, ломаясь по середине, крошась на щепки. Медведь сунул внутрь кузни морду, взревел, упираясь плечами в проем, заскреб земляной пол длинными когтями, и Вель еле успел отшатнуться в сторону, роняя меч.

Мой взгляд упал на печь, где еще торчал давешний раскаленный прут. Я ухватила его голой рукой и, зажмурившись, ткнула куда-то в сторону зверя.

Рев перешел в болезненный вой, башка из дверного проема пропала… А потом сверху обрушились стропила, чудом не погребая нас под собой.

— На крышу полез? — удивился наемник.

— Ага, как в сказке. Наружу, быстро! — рявкнула я, засовывая руки по локоть в печь, зачерпывая ладонями тлеющие уголья.

Велемир, спотыкаясь, полез через раздробленные доски, умудряясь тащить при этом меч, а я призвала огонь, на этот раз легко, будто Перун, наконец, мои мольбы услышал.

Несмотря на дождь, кузница вспыхнула легко, как солома на ветру, и медведь, проваливший огромной тушей крышу, злобно взвыл, когда огонь схватил его за седую шкуру.

— В дом, быстро! — рявкнул наемник, уже привычно хватая меня и буквально волоча на себе.

А потом я ослепла и оглохла одновременно, не устояла, падая на землю, уже в который раз… Заморгала, но белый свет все еще заливал глаза, будто веки мне и вовсе выжгло. Я чувствовала только потоки воды и руки Веля, которые обхватывали меня поперек талии, пытаясь поднять.

А когда зрение частично вернулось, я поняла, что это молния угодила в дом кузнеца, и он пылает теперь, освещая вместе с горящей кузней половину улицы и застилая небо дымом, еще более черным, чем тучи.

Вель тащил меня, кричал что-то, но в ушах все еще звенело от сильнейшего разряда, и я только видела его шевелящиеся губы, которые заливал дождь. А впереди, на грани света от пламени проступали людские фигуры… Я только теперь вспомнила, что мы в селе сейчас, где люди живут. Только теперь, когда все они вышли сюда. Посмотреть?

— Что ж это за место такое! — взвыла я, едва себя слыша, как вдруг бок мой обожгло дыхание зверя, а в следующий миг мелькнула перед глазами когтистая лапа, откидывая наемника…

Он успел каким-то чудом отпустить меня и покатился по воде, окрашивая ее кровью из раны на ребрах, а зверь навалился на него сверху, разинул пасть… Белая шкура подпалена была в нескольких местах, обнажая какое-то серое мясо. На морде в пару к старому шраму добавился ожог от раскаленного прута, которым я в эту самую морду засветила.