Ваше благородие. Дилогия (СИ) - Северюхин Олег Васильевич. Страница 95

Выйдя пораньше из дома, я подошёл к ходе (его так все называли, совершенно не представляя, что ходя – это искажённое китайское слово «хуоцзя – huojia», то есть бандит, разбойник). Ходи занимались контрабандой, носили ткани, в основном шёлк или банчки (плоские фляжки из оцинкованной жести) с китайским рисовым спиртом, а монополия на спиртное была в руках царя и его правительства.

– Ходя, – сказал я, – что обозначает вот это? – и пропел ему как песню то, что запомнил: Во ши Кхун цзы. Ни цхун минда хайцзы хэ нэн гоу мин бай во суо шуода хуа.

– Мальчик, а ты не китаец? – спросил меня ходя. – Ты очень точно воспроизвёл слова великого учителя Конфуция, который сказал, что ты умный мальчик и сможешь понять, что он тебе говорит. Прислушайся к Учителю и делай так, как он советует, возможно тебе предстоит свершить великие дела. А сейчас иди, видишь сколько пар обуви нужно починить, чтобы заработать себе на кусок хлеба.

– Похоже, что мне открылся канала бесплатного богатства, – полумал я. – Где и в каком месте ты сможешь вот так запросто получить тысячелетнюю мудрость, идущую к тебе в руки прямо от источника. Как я понял, мне открылся метод изучения китайского языка методом пения, потому что в языке четыре тона и соединять слога с разными тонами можно только песенным методом, привыкая к музыкальному воспроизведению разных тонов в одном слове.

Старый китаец снился мне каждую ночь и снился до тех пор, пока я не стал внутренне понимать, что он хочет от меня. Я начал петь во сне, но петь внутренне, а не распевать на всю нашу коммунальную комнату, мешая своим родным спать.

– Во и цзин шуо гуо – ни цхун мин де хайцы (Я уже говорил, что ты умный мальчик), – говорил мне учитель Кхун Цзы, – ты начал изучать язык как песню. Песни запоминают намного быстрее, чем какую‑то учёную истину. Слушай меня и запоминай, тебе это скоро пригодится.

Основой любого государства являются: 1. Благородный муж. 2. Человеколюбие. 3. Правила ритуала.

Управлять государством должны благородные мужи во главе с государем – «сыном неба».

Устранить деление людей на «высших» и «низших» невозможно.

Высшими должны стать не по происхождению, а по моральным качествам и знаниям.

Благородный муж – это человек, который всем своим поведением утверждает нормы морали.

«Если выдвигать справедливых и устранять несправедливых, то народ будет подчиняться».

Главная задача благородных мужей – воспитать в себе и распространить повсюду человеколюбие: попечение родителей о детях, сыновнюю почтительность к старшим в семье и справедливые отношения между теми, кто не связан родственными узами.

«Почтительность к родителям и уважительность к старшим братьям – это основа человеколюбия». И главное: «не делай другим того, чего не желаешь себе».

Из этого вытекают правила ритуала: «Государь должен быть государем, сановник – сановником, отец – отцом, сын – сыном».

Государь должен относиться к подданным, как к своим детям, заботиться о достатке продовольствия в стране, защищать её оружием и воспитывать народ.

«Воспитание подданных – важнейшее государственное дело, и осуществлять его надо силой личного примера. Управлять – значит поступать правильно».

Народ же обязан проявлять сыновнюю почтительность к правителям, беспрекословно им повиноваться.

«Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклоняться от наказаний и не будет испытывать стыда. Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд и исправляться».

Глава 12

Всё это мне снилось в течение года и сопровождалось беседами Учителя и Ученика. Я знаю, что никто не удивился написанию слова учитель с прописной буквы, но все заволновались от того, что слово ученик тоже написано с прописной буквы. А почему ученик Учителя не может быть Учеником? Задача каждого ученика превзойти своего учителя и развить или опровергнуть полученные знания, иначе все полученные знания являются старыми книгами, которые сто лет пылились в старом чулане и попали снова в другой чулан для покрытия совершенно другой пылью.

Однажды по дороге из училища домой я зашёл в книжный магазин и спросил, есть ли у них в наличии китайские книги.

– Немного, но есть, – сказал мне с улыбкой молодой приказчик, – вот как выучите язык в университете, то обязательно приходите к нам, и я дам вам самую дорогую китайскую книгу.

– А можно мне посмотреть на неё? – спросил я.

– Если это будет вам полезно, – сказал приказчик и принёс раздвижную лесенку, чтобы снять книгу с самой верхней полки.

Взяв в руки книгу, приказчик дунул на корешок, и видимая струйка пыли слетела с её страниц. Это была книга Кхун Цзы (Конфуций) «Лунь юй» («Суждения и беседы»).

Я открыл книгу и стал читать её! Я читал и удивлялся, что это я, десятилетний мальчик, стою и читаю книгу на китайском языке, которую написал китайский философ, которого на западе называют запросто Конфуций, примерно так же, как запросто называют более молодых философов Сократа, Цицерона и других.

Я так углубился в чтение, что не заметил, как около меня образовалась группка посетителей магазина, удивлённо смотрящая на ученика реального училища с увлечением читающего, а, может быть, и не читающего, а с удивлением смотрящего на диковинные иероглифы далёкого Китая в старинной книге и оторвался от книги только тогда, когда кто‑то потряс меня за плечо.

Предо мной стоял мужчина с окладистой бородой и в костюме интеллигентного покроя.

– Вы знаете, что это за книга? – спросил он меня.

– Да, знаю, – сказал я, – это книга китайского философа Кхун Цзы, учителя Кхуна и называется она «Суждения и беседы».

– Интересно, – протянул с удивлением мужчина, – а ты знаешь, что обозначает фамилия Конфуций?

– Каждая фамилия что‑то да обозначает, – сказал я, – например, Цицерон. В переводе с латинского Горохов. Греческий Киник – это обыкновенный циник, а фамилия Кхун переводится как нора, щель, способность пролезть, пронырнуть в любую щель и по‑русски его можно назвать Проныра или Проныров.

Общий смех и аплодисменты прервали мои разглагольствования о переводе фамилий на русский язык, а я ещё не дошёл до западных фамилий. А как вы хотели? Вот звонкая фамилия Брик переводится просто как Кирпич. Карпентер – Плотник‑каретник. Пламбер – Слесарь‑сантехник. Кольт – Жеребёнок. Обама – Кривой. Буш – Куст. Трамп – Козырь. Купер – Бондарь. Бэйкер – Пекарь. Шепард – Пастух, чабан. Чапмен – Торговец. Бонд – Выходец из крестьянского сословия. Спенсер – Кладовщик. Батчер – мясник. Миллер‑ мельник. Тэйлор – портной. Кук – повар. Борн – Ручей. Барбер – Парикмахер. Аккерман – Пахарь.

– Замечательно, – сказал мужчина с бородой. – Я дарю вам эту книгу.

Как‑то это было сказано по‑купецки, с размахом и очень напоминало ставший классикой анекдот, типа: «Мальшик, канфетку хочишь?».

– Спасибо, – сказал я, – но дети не должны принимать подарки от взрослых людей.

Мой ответ остудил собравшихся, и все разошлись по своим полкам.

– Извините, молодой человек, – сказал бородатый, – я не должен был так говорить. Просто нашему магазину исполнилось сто лет и эту книгу впервые за сто лет кто‑то попросил показать. Когда вы придёте с родителями, книга будет дожидаться вас на прилавке с дарственной открыткой, потому что мне как‑то не с руки делать дарственную надпись на книге одного из великих людей человечества.

Мой резкий кивок головой означал, что его слова приняты, произошедшее забыто и вообще: честь имею. Щёлкание каблуками было излишним для ребёнка. Нащёлкаться ещё успеем.

По дороге домой я зашёл на рынок к ходе. Для меня он был уже не ходя.

– Цзунь цзинь де сие цзян сиень шэн! Ни туй во де юаньджу хэнь та, сие сие нинь (Глубокоуважаемый господин сапожник! Я благодарю вас за большую помощь мне), – сказал я и сапожник чуть было не свалился со своего стула. Хорошо, что Кондратий его не хватил.