Оборотень на щите (СИ) - Федорова Екатерина Владимировна "Екатерина Федорова-Павина". Страница 48

Руна Ихвар отвела первый удар, торопливо подумала Света, еще крепче прижав левую ладонь к голове. Но второй раз судьбу лучше не испытывать.

Она кинулась туда, где над телом Одина нависал зверь. Голую спину погладила волна воздуха от следующего удара молотком…

Красной тенью мимо нее мелькнул Ульф, на ходу перерастая в человека.

И Света крутнулась на бегу, разворачиваясь вслед за ним. Задохнулась от боли в босой ступне, вспоротой острым камнем — но тут же забыла об этом.

Красная тень налетела на рыжеволосого Тора. Молот снова сверкнул, а затем эти двое упали — сцепившись, как недавно зверь с Одином. Раздался хрип, похожий на далекий раскат грома. И Ульф поднялся.

В левой его руке мотнулся влажно-красный клок плоти.

Тор, весь залитый кровью, с земли уже не встал. Ноги в кожаных сапогах замолотили по низкой травке, вбивая ее в каменистую землю.

Потом Ульф отшвырнул лоскут плоти. И шагнул к Свете, незряче уставившись на нее глазницами, которые по-прежнему затягивали веки без ресниц, заляпанные кровью.

Сердце Светы забилось где-то в горле. Но рассусоливать было некогда. Она крутнулась на здоровой, не распоротой ноге — чтобы ее лицо увидело как можно больше альвов. Снова истошно закричала:

— Не двигайся. Не шевелиться.

Слова ее прозвучали скорей умоляюще, чем повелительно.

А следом Света повернулась к Ульфу. Огромному, словно подросшему. Покрытому кровью, с торчащими обручами ребер, со впалым до позвоночника животом…

После всего увиденного она не стыдилась своей наготы. Почти не стыдилась. И не чувствовала холода. На миг Свету даже охватило ощущение нереальности происходящего. Альвы смотрели на нее, не мигая, как бандерлоги на удава Каа…

Затем она осознала, что серьга с глазом Ульфа все еще свисает с мочки уха. Но снять ее нелегко — руну Наудр не отпустишь, а убрать вторую руку с низа живота как-то стыдно. К тому же снятую серьгу спрятать некуда. И выбросить рука не поднимется.

Ульф, пока она думала о серьге, метнулся к ней. Стремительно, по-звериному — хотя лицо его было уже человеческим. Руки оборотня обхватили Свету, притиснув к голому телу в каменных выступах мышц.

Они застыли на месте. Оба нагие, под взглядами зачарованных альвов.

Жив, с бешеной радостью подумала Света, глядя в безглазое лицо.

…Ее раздели, яростно подумал Ульф.

Но счастье от того, что она была у него в руках, и в ноздрях цветочным шелком струился ее аромат — это счастье оказалось сильней ярости. И выше его мужской чести.

Потом одна ладонь Ульфа скользнула по телу жены, проверяя, все ли с ней в порядке. Пальцы наткнулись на локоть, задранный вверх, и быстро прошлись по ее левой руке до запястья.

— Руна? — догадливо пробормотал он.

— Наудр, — отрывисто согласилась Света.

Ульф тут же вполголоса распорядился:

— Возвращаемся в крепость. Прикажи им что-нибудь напоследок, Свейта. Но помни — кто-то мог не смотреть на тебя, когда ты раздавала свои приказы. Давай.

В следующий миг он разжал руки и кинулся туда, где на траве валялась Светина одежда, затоптанная альвами.

— А как же Локки? Люди? — выдохнула ему вслед Света.

И сама себя осадила — он о них может не знать. Когда появился Локки с людьми, Ульф лежал с наполовину сожженным телом. Ему было не до Локки…

Света задумалась, решая, что сказать альвам.

Через пару секунд вернулся Ульф. С разбегу прикрыл ее наготу плащом, обернув ткань под мышками. А в правую руку, которую Света торопливо вскинула вверх, сунул лоскутную гирлянду.

Вот и это пригодится, мелькнуло у нее. Лоскуты на грудь она вышивала, чтобы проложить для альвов ложный след. Чтобы они успокоились, решив, что обезвредили мастерицу рун. А теперь можно использовать лоскуты, где все самые сильные руны…

— Поднимай меня, — попросила она, когда Ульф закончил затягивать завязки плаща у нее на груди.

Ульф мгновенно обхватил Светины бедра — и вскинул ее вверх.

Кое-кто сбежал, решила она, оглядывая альвов сверху. Толпа на пологом речном берегу подозрительно редела уже в пятнадцати метрах от нее.

— Можете ходить и говорить. Но вы не трогать больше людей. Никогда, — закричала Света, озираясь.

Ульф, не дожидаясь ее просьбы, мягко развернулся на месте.

— Вы никогда не делать людям больно, не очаровывать их, — провозгласила Света.

Ульф крутнулся еще раз.

— Тех, кого привел Локки, вы отводить обратно в Утгард. А теперь вы идти в свой дом и жить тут, в Льесальвхейм. Мирно жить, без человечий глаз и зубы. Не трогать человек, ни один.

Потом она пробормотала:

— Все.

И Ульф поставил ее на ноги.

— Ты видеть? — живо спросила Света, глядя в безглазое лицо, залитое кровью.

Ей хотелось его коснуться. Но левая рука лежала на руне Наудр, а в правой она сжимала гирлянду из лоскутов. Скрутка из плаща не давала ощутить тепло его рук, все еще державших ее мертвой хваткой…

— Я чуять, — отозвался Ульф. — Нюхать и слышать.

От легкой усмешки, скрытой в неправильности его слов, у Светы вдруг выступили слезы на глазах.

— Я скучала, — сказала она внезапно. Невероятно правильно сказала. — Я ждала, я…

А следом на Свету навалилось осознание того, что времени нет, и надо спешить.

— Помогать, — уже торопливо попросила она Ульфа. — Нужно найти руна Врат.

Ульф когтистыми пальцами подцепил и растянул в воздухе лоскутную гирлянду, свисавшую с руки Светы. Она углядела лоскут с руной Врат. Заявила, уже схватившись за него:

— Держать меня, Ульф.

Муж стиснул ее — а она мысленно представила лицо Локки.

Рядом, почти у самых ног, распахнулась щель. В ней возник неровно обрезанный кусок уступчатого взгорка, на котором лежал мужчина в зеленой рубахе.

— Туда, — велела Света.

И переступила, пытаясь утянуть Ульфа к провалу со взгорком. Но муж не шевельнулся. Уронил, обнимая ее еще крепче:

— Локки? Ты собралась спасать этого…

— Он нам надо, — возразила Света.

Ульф зло выдохнул. Потом какая-то сила сорвала Свету с места, больно придавив к узлам мышц на теле мужа. И она, уже коснувшись ногами земли, осознала, что Ульф прыгнул на взгорок, притиснув ее к себе, как куклу.

— Ты нести Локки, — сразу объявила Света.

И огляделась, наполовину разжав ладонь с лоскутом.

От взгорка уходили двое альвов. Маловато, чтобы перенести Локки в пещеру, как велел Силунд. Или под действие Наудр и тут попали не все? Остальные ушли, использовав серьги?

Ульф, отпустив Свету, принюхался. Затем рывком забросил тело Локки на правое плечо и прижал Свету к левому боку. Распорядился:

— В крепость. Скорей.

В крепость, но к кому, пронеслось у Светы в уме. К Сигульфу, к Ингульфу — или…

Она быстро глянула на долину реки, словно ища там подсказку.

Альвы расходились. Молча шли к горам, окружавшим долину. Кое-где уже возникли альвийские тропы, надломившие подножия гор неожиданными изгибами. А вдоль берега целеустремленно шагала парочка, цветом волос похожая на Силунда с Сигвейн…

Надо было их убить, мелькнуло у Светы. Мелькнуло мстительно, с ненавистью. И она поспешно перевела взгляд на Одина с Тором.

Окровавленные тела богов по-прежнему лежали на земле. Неподвижно, насколько Света могла видеть.

А затем ей вспомнилось то, что сказал недавно Один — я велел Хальстейну изготовиться. Плавка моста начнется, как только к смертным вернется сила рун…

Нордмарк может уже гореть. И замерзать. Вместе с людьми, что там находятся.

Времени нет, с ужасом подумала Света, все еще держа левую ладонь на правой стороне головы. Идти к Хальстейну надо им двоим. Ульф остался без глаз, и руна Наудр ему не страшна. Он не сможет увидеть Хальстейна. Ее саму защищает перевернутая Наудр, выложенная под волосами. В придачу к руне Щита. На свободной руке гирлянда из рунных лоскутов. Надо спешить. Возможно, там уже гибнут люди…

— Мы должны убить Хальстейн, — выдохнула Света, сбиваясь на фальцет.

Горло, надорванное недавними криками, ныло.