Перешагивая через Грань (СИ) - Духовникова Евгения. Страница 86

— Добрый день, — прощебетала девушка-секретарь. — Чем могу служить?..

— Элисон Мейнфорд, ДВР, к премьер-министру.

— О… Прошу прощения, — она пробежала глазами строки ежедневника. — На какое время вы записаны, мисс?..

— ДВР, — с нажимом повторила Элис. — И мы договаривались на это время.

— Боюсь, у господина Блэкмора сейчас назначена важная встреча… — секретарша сверилась со своими записями. — Да, встреча с главой Департамента внешней разведки.

— Всё верно. Это я.

— Ммм…

Элис показала секретарше премьера свою ладонь, и пентаграмма слабо вспыхнула.

— Уверяю вас, ошибки нет. Господин Блэкмор ждёт меня.

Секретарша моргнула. Видно было, что она страшно взволнована, но всеми силами стремится это скрыть.

— Прошу вас, сюда.

Открылось и закрылось ещё несколько дверей, в результате чего Элис очутилась в самом сердце логова главы государства. Стараясь ничем не выдать своё волнение, она огляделась внимательнее.

Кабинет был так огромен, что роскошные массивные предметы, которые в иной обстановке смотрелись бы совершенно неуместно, здесь выглядели ненавязчивыми деталями интерьера. Например, на круглый стол у окна была водружена внушительных размеров стереограмма, изображавшая Скайленд и сопредельные территории. Еще один стол — длинный, человек на тридцать, занимал чуть ли не половину комнаты. Элис подавила улыбку, невольно вспоминая старый анекдот про особняк богача и бассейн с бегемотами, который совершенно не бросается в глаза.

Очевидно было, что Чарльз Блэкмор работал где-то в другом месте: в кабинете не наблюдалось ни книг, ни газет, ни коммуникаторов, ни вороха бумаг, которыми было завалено её собственное рабочее место. Никаких технических приборов здесь также не было, и это подтверждало её догадку, что кабинет используется лишь для аудиенций и совещаний.

Зато стены были увешаны картинами, по большей части портретами. Помимо картин, Элис насчитала в комнате не менее семи часов: большие напольные в неглубокой нише между кожаными креслами, дорогие малахитовые на каминной полке и несколько настенных. Все они негромко тикали, и каждые — на свой лад, в результате чего пространство кабинета наполнял сухой монотонный стрекот.

Когда Элис вошла, премьер поднялся с небольшого диванчика в дальнем углу и на него же кивнул своей гостье, после того, как они обменялись рукопожатиями. Немногое можно было прочесть за те краткие мгновения, что длился прямой зрительный контакт. Немногое, но кое-что всё-таки Элис распознать удалось.

Чарльз Блэкмор — человек по натуре своей благородный, лишённый низменных, подлых чувств, и к тому же весьма неглупый. При этом, однако, он смертельно боится любых конфликтных ситуаций и любыми путями старается избегать их. Нет, его нельзя назвать трусом; для политика нелюбовь к риску и отсутствие безрассудства — качества скорее полезные. Такие люди не становятся великими реформаторами, о них не слагают саги и баллады, но зато они способны обеспечить мир и покой на всё время своего правления.

А ещё господин Блэкмор был крайне безэмоциональным, даже скрытным. В отличие от своей секретарши, если он и был обескуражен при виде Элис, то ни взглядом, ни жестом не подал виду.

Стараясь принять как можно более непринуждённую позу, Элис набрала в грудь побольше воздуха, чувствуя себя сапёром, идущим по минному полю. В наполненной неумолчным тиканьем часов тишине кабинета ей было не по себе. А от того, найдут ли они общий язык, зависело многое. Нужно взвешивать каждое слово.

— Для начала не желаете ли чашечку кофе? — сдержанно поинтересовался Блэкмор.

— Для начала я обязана представиться и принести свои извинения, что смутила вас, — в тон ему ответила Элис. — Элисон Мейнфорд, нынешняя глава Департамента внешней разведки. Как вы понимаете, мы не могли сообщить вам подобную новость письменно или через коммуникатор. Поэтому я прошу прощения за сомнительное удовольствие лицезреть сейчас мою скромную персону. Но, разумеется, от чашечки кофе я не откажусь. Это честь для меня.

Господин Блэкмор помолчал секунду и утвердительно качнул головой. Гладко выбритый подбородок его дрогнул и напрягся.

— Вы правы: для меня это новость. Мы обсудим это, — он повернулся к своей помощнице, всё ещё стоявшей в дверях в ожидании дальнейших распоряжений. — Лиззи, будь добра, два кофе.

Тугой клубок в груди Элис стал чуть мягче. "Что ж, пока всё идёт гладко. Хоть бы так продолжалось и дальше!"

— Мейнфорд, вы сказали? — Чарльз Блэкмор прикрыл глаза. — Как же, как же, знаю. Все представители вашего рода были достойными и уважаемыми людьми, и многие, насколько я знаю, имели отношение к политике, — премьер впервые улыбнулся ей, и Элис внутренне возликовала. Неужели в кои-то веки фамилия сослужила ей добрую службу?

— Однако, я вижу, вы не пошли по стопам своих родителей, а решили обмануть судьбу, нарушив традицию. Тем не менее, — премьер позволил себе деликатный смешок, — от судьбы уйти не удалось. Впрочем, это никому не под силу. Пришло время, и вы здесь… — он скрипнул кожаным диваном, усаживаясь поудобнее. — Могу ли я узнать причину смены руководства Департамента внешней разведки?

Она ждала этот вопрос и была готова к нему; ответ последовал незамедлительно.

— В силу определённых обстоятельств мой предшественник оставил свой пост. Продолжать исполнять обязанности главы Департамента стало для него более невозможным.

Премьер-министр чуть нахмурился.

— Я правильно понимаю, что у вас были некие распри? Хотелось бы услышать подробности.

Элис проглотила комок в горле. Премьер-министр ни в коем случае не должен узнать, что Департамент внешней разведки возглавлял хамелеон под личиной погибшего агента. Для их репутации это был бы удар ниже пояса.

От необходимости отвечать немедленно её спасло появление Лиззи с кофейными чашками и сахарницей на круглом серебряном подносе. За эти секунды Элис успела собраться с мыслями.

— Увы, подробности я открыть вам не могу, это наши внутренние дела. Однако могу заверить вас: нет причин для беспокойства. Сейчас уже всё в порядке.

— Леди Мейнфорд…

— Элис.

— Элис, даже в мирные времена частая смена полководца не приводит ни к чему хорошему. — Голос премьера был низким и бархатистым, чем он невольно располагал к себе. — Когда же идёт война, это может быть чревато настоящей катастрофой.

— Иными словами, "коней на переправе не меняют?" — сыронизировала Элис.

— Послушайте, вы не хуже меня осведомлены о положении дел, и понимаете, насколько всё серьёзно…

— Я понимаю, — поспешила заверить его Элис. — Поймите и вы: в контексте тех событий это было единственно возможное решение. Я не рвалась к власти, напротив… — она откинула волосы со лба. — Однако у нас такие вопросы решаются коллегиально, и большинство высказалось "за". Мне ничего не оставалось, кроме как принять это назначение и попытаться сделать всё возможное, чтобы оправдать оказанное мне доверие.

— Верю, — господин Блэкмор кивнул, и, как показалось Элис, немного смягчился. — Я ведь и сам когда-то был в схожей ситуации. Мне было сорок, когда я был избран премьер— министром. Многие тогда сочли это нонсенсом, кричали, что у меня недостаточно мудрости и опыта, я и сам придерживался такого мнения, но отступать было поздно… — он прервался на глоток кофе. — Ладно, довольно лирики. Поговорим о деле. Надо снижать налоги. По крайней мере, начать говорить об этом.

Элис молча слушала. Это было непривычно и странно — общаться на равных с человеком, которого она привыкла видеть на страницах газет.

— Я понимаю, что не вправе решать это в одиночку, — поспешил заверить её господин Блэкмор. — Но так более продолжаться не может. Мы ведь скрываем правду от населения. Люди сбиты с толку, не могут понять, в чём дело. Официальная версия — экологическая катастрофа — уже давно никого не устраивает. Люди ищут истинную причину, и, поверьте, они найдут её, а не найдут, так придумают. Вы не представляете, чего нам стоит держать прессу под колпаком. Такое ощущение, что репортёры задались целью отрыть информацию о Зеркалах. Какие только небылицы мне не довелось слышать за последнее время!..