Контртеррор (СИ) - Валериев Игорь. Страница 23

– Николай Александрович, в первую очередь в военных целях, при этом разделив самолёты на две группы. Первая – это самолёты, которые с помощью бомб будут уничтожать противника на земле и на воде. Их можно назвать бомбометателями или бомбардировщиками. Вторая – это более легкие и манёвренные самолёты, которые будут бороться с этими бомбардировщиками, истребляя их пулемётным огнём в воздухе. Их можно назвать истребителями.

– И сколько пудов сможет поднять в воздух такой бомбардировщик? Столько же, как дирижабль? – перебил меня Сандро.

– Значительно меньше, Александр Михайлович. Дай Бог пудов пятьдесят-сто получится поднять, и то мне кажется понадобиться не один, а два, три или даже четыре двигателя, – перед глазами всплыла картинка самолета Сикорского «Илья Муромец». – Но размеры такого самолёта будут по сравнению с дирижаблем на порядок меньше, манёвренность значительно выше. А пятьдесят пудов грузоподъемности – это, к примеру, больше ста снарядов к той же трёхдюймовке, то есть двенадцать залпов одной восьми орудийной батареи или разовый залп двенадцати батарей по небольшой площади. Бомбардировщик перед сбросом бомб сможет снижаться для более точного бомбометания, – я, встав со стула, взял одну из моделей и изобразил ею снижение по пологой траектории на поверхность столика.

– Тимофей Васильевич, а как Вы себе представляете бомбы, которые будут сбрасывать с самолётов? – задал вопрос Сергей Михайлович.

– По мне, то для простоты изготовления, можно использовать производство тех же орудийных снарядов. Только для стабилизации их полёта в воздухе приделать к ним металлическое оперение. Что-то типа такого.

Закончив фразу, я взял со стола связанные спички с бумажным стабилизатором, вложил их в «фюзеляж» модели и запустил самолёт в воздух. Потоком воздуха «бомба» отделилась от самолёта и с тупым звуком в полной тишине ударилась спичечными головками о паркет. Я подобрал бомбочку, вновь её подбросил к потолку, где та, развернувшись в воздухе, начала падать отвесно на пол.

– Как-то так, господа, – произнёс я, вернувшись за стол, подобрав перед этим самолёт и «бомбу».

– Да, самые простые решения – одновременно самые лучшие, так, кажется, говорил Бонапарт. Приделал оперенье к снаряду и воздушная бомба готова. Жалко только эти ваши бомбардировщики так мало снарядов для восьмидюймовки поднять в воздух смогут. Десятью бомбами тяжело будет в броненосец попасть, – произнёс Сандро и задумался, видимо, что-то подсчитывая в уме.

– Но небольшой самолёт может нести торпеду Уайтхеда. Представьте, господа, самолёты, как рой ос поднимаются в небо и берут курс на вражескую эскадру, идущую вдоль берега. Они несут только по одной торпеде, но их скорость больше шестидесяти узлов и они могут маневрировать в воздухе по всем трём осям координат. Рой подходит к кораблям, осы разделяется, выбирая цели, и начинают волнами атаку. Резкое снижение к воде, пуск торпеды на расстоянии полуверсты от корабля и резкий набор высоты, с уходом вправо или влево, – ведя рассказ, я с помощью модели самолёта и «бомбочки» изобразил над столом атаку торпедоносца, где вместо броненосца выступила пустая пепельница.

– Да что б тебя в душу, в кашу, под коленку, в корень, через коромысло, в кочерыжку, глаз ты осьминога, – Сандро остановился и резко выдохнул. – И когда появятся такие торпедоносцы, по вашему мнению, Тимофей Васильевич?

– Лет через десять, может быть и раньше. И чтобы Российская Империя была первой среди покорителей шестого воздушного океана [3], надо действовать уже сейчас. Иначе опять будем покупать воздушные аппараты втридорога в Англии, Франции, Германии или в САСШ. И почему бы, например, Александру Михайловичу не стать первым полным адмиралом Воздушного флота Российской империи, – произнёс я и серьёзно посмотрел в глаза великого князя.

– Красиво, Сандро, тебя Тимофей Васильевич покупает. Красиво! Ёкнуло, наверное, в душе?! – серьёзно произнёс император, глядя при этом на меня.

– Ёкнуло, Ники, ёкнуло. Но шестой океан упускать, действительно, не хочется. Что хотите предложить, Тимофей Васильевич?

– У нас есть подданный Российской Империи генерал-майор Мадсен. Скоро будет ещё один подданный – Хайрем Максим. Он, кстати, шесть лет назад также испытывал самолёт своей конструкции, и он у него, как у Можайского взлетел и упал, – я сделал паузу для того, чтобы слушатели осознали новую информацию об оружейнике. – А так предлагаю сделать предложения Шарлю Ренару, графу Цеппелину, Сантос-Дюмону организовать постройку дирижаблей и дальнейшее их совершенствование для Российской Империи. А Уайтхеду и братьям Райт сделать предложения создать первый российский самолёт. Также необходимо найти людей, которым поставить задачу по разработке мощного двигателя. Может кого-нибудь из фирмы Даймлер-Мариенфельде сманить. Заодно и автомобили у себя начать производить. Среди наших Левшей поискать энтузиастов воздухоплавания.

– Могу сразу предложить Огнеслава или Игнатия Степановича Костовича. Проходил свидетелем по материалам восемьдесят первого года. Он тоже дирижаблями и самолётами бредит. И тот, и другой пытался самостоятельно построить, но не хватило денег. Запатентовал бензиновый двигатель с электрическим зажиганием в САСШ и Англии, у нас также позже получили на него привилегию. Сейчас у Костовича небольшая фабрика по производству арборита, – неожиданно для всех произнёс Ширинкин, до этого постоянно молчавший.

– Я думаю, если целенаправленно поискать, то много таких Левшей найти можно будет, – задумчиво проговорил Сергей Михайлович. – И я считаю, что на дирижабли и самолёты надо финансирование изыскать. Больно уж заманчивую и, думаю, правдивую картину будущего рассказал Тимофей Васильевич.

– Деньги, деньги и ещё раз деньги. Где их только найти столько. Тем более, Тимофей Васильевич ещё не рассказал нам о войне под водой и другие войны моторов. Чувствую, и остальные его предложения потребуют огромных сумм, – император грустно усмехнулся. – Рассказывайте дальше, Тимофей Васильевич, о войне под водой.

– Думаю, что много говорить о Степане Карловиче Джевецком излишне. Его подводные лодки, которые были приняты на вооружение, к сожалению, сильно устарели за эти двадцать лет. Но это объясняется отсутствием нормальных двигателей для того времени. Тем не менее, господин Джевецкий не стоит на месте. Как мне стало известно, за проект подводной лодки водоизмещением около ста двадцати тонн, имеющей паровую машину, экипаж в двенадцать человек, которую он разработал совместно с капитаном по Адмиралтейству Крыловым, на Международном конкурсе в Париже в девяносто восьмом году ему была присуждена первая премия. Но есть проблема, – я сделал драматическую паузу. – Пока у нас разрабатываются проекты, в САСШ и Франции полным ходом идёт строительство подводных лодок, чьи характеристики мало чем отличаются от заявленного проекта Джевецкого-Крылова.

– А как обстоят дела в Англии и Германии? – задал вопрос Сандро.

– Слава Богу, пока и Первый лорд Адмиралтейства, и кайзер считают подводные лодки блажью слабых на море наций. Но есть большая вероятность, что в ближайшие годы эта точка зрения претерпит изменения. И надо этим воспользоваться, – ответил я великому князю.

– А что уже построено в САСШ и Франции? – поинтересовался император.

– В САСШ идёт борьба за заказы подводных лодок между Джоном Холландом и Саймоном Лейком. Пока выигрывает Холланд. Хотя проект Лейка, на мой дилетантский взгляд, очень неплох. В апреле прошлого года Морской департамент САСШ за сто пятьдесят тысяч долларов или за триста тысяч рублей закупил и поставил на вооружения подводную лодку «Холланд». Лодка имеет следующие характеристики: водоизмещение шестьдесят пять тонн, четырёхцилиндровый бензиновый двигатель для надводного хода и электродвигатель для подводного, которые позволяют иметь скорость в восемь и в пять узлов соответственно. Вооружение представлено носовым торпедным аппаратом калибра восемнадцать дюймов с тремя торпедами Уайтхеда, а также кормовой пневматической пушкой Залинского для динамитных снарядов. Боекомплект семь снарядов по двести двадцать два фунтакаждый. Экипаж – семь человек.