Безупречная невеста, или Страшный сон проректора (СИ) - Обская Ольга. Страница 28

— Не сработало, — отчитался Энтони. — Магический замок открыт, но дверь не открывается. Заклинило, чисто механически.

А Габи так надеялась, что удастся улизнуть прямо сейчас. Неужели им суждено сидеть здесь до утра? Это целая вечность. А когда-то ночи пролетали молниеносно. Казались мучительно короткими. Она не любила то время суток, когда начинал брезжить рассвет. Рассвет означал расставание…

— Тиен, почему ты дорожишь? — вырвал из воспоминаний Энтони. — Тебе холодно?

— Немного.

Уж лучше пусть он думает, что Тиен замёрз, чем знает истинную причину нервной дрожи. Тем более, это звучало правдоподобно. В лаборатории действительно сделалось прохладно.

Энтони скинул с себя камзол и подошёл к Габи. Хочет поделиться теплом? Он должен был просто протянуть камзол. Она же юноша. Носатый и нескладный. Уж если мужчина хочет одолжить свою вещь мужчине, он просто вкладывает её в руки. Но Энтони поступил по-другому. Он подошёл сзади, накинул камзол на плечи и обернул им Габи. Острые воспоминания нахлынули новой волной. Он уже делал так. Не раз. Она узнавала его мужское тепло с запахом крепкого кофе. Но через все воспоминания опасной красной лентой проскочила мысль — почему он так сделал? Он что, узнал? Нет!!! Если узнал, то не отпустит. А им нельзя быть вместе!!! Нет!!!!!

Без паники, Габи! Этот его жест ровным счётом ничего не означает. Да и вообще, пусть сначала докажет, что ты не парень…

Глава 31. А всё кот!

В маленькой потайной комнате древнего замка Розé‎н-де-Кришталь снова горел свет. Хозяин принимал там гостью. Сегодня он ждал от неё хороших новостей. И не ошибся.

— Порча вызрела, — отчиталась она.

— Ты уверена?

— Не меня ли называют лучшей проклятийнецей княжества? — бархатно рассмеялась гостья. Серьга в её левом ухе чуть слышно звякнула. — Я не бываю не уверена в своих словах.

Да, именно её, Валенсию, считают лучшей в своём деле, особенно когда речь о порче, связанной с амурными делами. Она унаследовала от матери сильный дар и красоту. Знавал хозяин замка её мать, весьма интересная женщина. И дочь ей не уступает. При первом же взгляде на Валенсию возникает мысль — роковая женщина. Тёмные как смоль волосы, выразительные карие глаза, пухлые чувственные губы, родинка на левой щеке, приковывающая взгляд. Наверное, та, что накладывает любовные проклятия, и должна быть возмутительно соблазнительной. Не выглядеть же ей замухрышкой.

— Как долго он сможет сопротивляться зову вызревшей порчи? — спросил хозяин замка.

О, порча будет толкать его на кардинальные поступки. Его будет дьявольски штормить. Если, конечно, всё получилось.

— Не долго, — усмехнулась Валенсия. — Всё как ты хотел. Через день-два жди интересных новостей. Они тебе понравятся, — она с улыбкой поиграла блестящими браслетами на левой руке.

Сразу видно — довольна собой. Говорят, амурным проклятийницам доставляет удовольствие мучить и наказывать мужчин. Они питаются их любовными страданиями.

— А что если он обратится к сильному магу-проклятийнику для снятия порчи? Он ведь наверняка догадался, что означает вызревшая метка.

— Пусть обращается, — хищно улыбнулась Валенсия. — Посмотрим, какой смертник осмелится снимать мою порчу.

Хозяин замка понял, что гостья имеет в виду. У проклятийников свой мирок, своё сообщество, свои распри, свои счёты.

— Мои люди следят за ситуацией, — обнадёжила она хозяина. — Всё под контролем.

Интересно, кого она наняла шпионить за своей жертвой? Кого-то из преподавателей или кого-то из студентов?

— Как только случится то, чего ты ждёшь, я приду получить свою последнюю плату. Надеюсь, моё вознаграждение уже готово?

В качестве последнего вознаграждения она затребовала браслет. Куда ей? У неё и так на каждой руке по десятку. Валенсия предупредила, что браслет может быть любым — драгоценный металл не обязателен, но назвала другое условие. Браслет должен быть опорочен — побывать на руке мужчины, который предаётся внебрачной любви. Наверняка, Валенсия будет потом использовать браслет в своих магических проклятийных ритуалах.

— Твоё вознаграждение почти готово, — заверил хозяин замка.

— Вот и славно, — Валенсия поднялась из-за стола. — Не провожай. Дорогу помню.

Тереса не могла понять, что задумал Джозеф. Только что помог подняться на стул, чтобы вместе ловить кота, а теперь, наоборот, слез сам и снял её. Что бы это значило?

Хотелось понять планы Джозефа, но мысли Тересы не сказать, чтобы были ясными. Мешала жара. Причём, речь не только про раскалённый воздух. Её ужасно отвлекало от здравых рассуждений полуобнажённое состояние Джозефа.

Когда он попросил позволить ему снять рубашку, она, конечно, позволила. Так за котом гоняться в жарком помещении — можно и тепловой удар получить. Она считала, что проректор имеет полное право воевать с котофеем, обнажив торс. Она даже отвернулась, чтобы его не смущать. Но долго Тереса не выдержала. Любопытство заставило подглядывать. Как она могла пропустить это шоу?

— Или сюда, усатый негодяй! Кому сказано?! — рычал Джозеф.

Но кот — не студент, подчиняться приказам проректора не обязан. Он демонстративно измывался над своим преследователем. Подпускал близко, а потом улепётывал. Джозеф переходил от охотничьего азарта к гневу и обратно. И то, и другое состояние ему очень шло. Тереса и не догадывалась, какие проректоры привлекательные и притягательные, когда гоняются без рубашки за котами. Или это не все, а только этот отдельно взятый?

На его торсе и плечах напрягалась то одна группа мышц, то другая, в зависимости от того в какой позе в данный момент он находился. И эта игра мышц завораживала, потому что раньше ничего подобного Тереса не видела и не скоро снова увидит.

Совесть заставила её прекратить беззастенчивое праздное подглядывание только тогда, когда кот скрылся в шкафу. Это был исключительно подходящий момент, чтобы изловить прохвоста. Тереса уверена была, что Арчибальд может помочь — надо только установить с ним ментальный контакт. Но сможет ли Джозеф справиться с поимкой один? Уж слишком котяра умён. Она приняла решение присоединиться к авантюре.

Когда Джозеф поднял её к себе на стул, Тереса неожиданно поняла, что кое-чего не учла. Очень сложно ловить кота, когда стоишь рядом с полуобнажённым мужчиной. Это издалека он был просто красив, как скульптуры богов в столичном ботаническом саду. Тереса там однажды бывала. Он вызывал эстетическое удовольствие, как те гипсовые изваяния. Но это всё издалека. А вблизи… вблизи чувства неожиданно стали другими — незнакомыми. В них была толика любопытства, куда же без него — это вторая натура Тересы, но кроме любопытства было много чего-то другого. Он перестал быть похожим на изваяние. Вот ни капельки. От него шло тепло. Нет, какое там тепло — жар. Его мощная грудная клетка ритмично вздымалась. Он медлил — не снимал руки с её талии. Смятение родилось в груди и опустилось в живот. Почему он так действует на неё? Все полуобнажённые проректоры вызывают такую непонятную реакцию у студенток? Или только конкретно этот?

Тересе очень хотелось возмутиться по этому поводу, но она не знала, к чему придраться и как правильно сформулировать свой протест. К тому же нужно было сконцентрироваться на поимке кота.

Но неожиданно Джозеф спустился со стула сам и снял Тересу. Вот и пойми, к чему бы это. Придумал какую-то новую тактику охоты?

— Дьер Джозеф, а не лучше ли нам… — начала Тереса свой вопрос и вдруг заметила, что его зрачки расширились, будто ему стало плохо.

Нет, он не был бледен и не подавал других признаков приближающегося обморока. Нормальный человек, вообще, ничего подозрительного не заметил бы, но Тереса была не нормальным человеком, а менталистом. Ладно, не менталистом — зооменталистом, но это не меняло дела. Она совершенно чётко поняла по его расширившимся зрачкам, что ему нехорошо и он вознамерился отключиться.