Возьми меня с собой - Бочарова Татьяна. Страница 3

На следующий день Илья позвонил. Говорил сумбурно, лепетал что-то в свое оправдание, просил заботиться о Машке.

— Заботиться о ней я буду и без твоего напоминания, — сухо сказала Лера. — Давай лучше решим, как часто и по каким дням вы будете видеться.

Этот ровный, безразличный тон давался ей с трудом. Хотелось зареветь в голос, с языка рвались самые едкие и обидные слова. Но Лера сдержала себя.

— Видишь ли, — промямлил Илья в ответ, — у Марины тоже есть ребенок.

Мишутка, ему уже десять. Он очень ко мне привязался.

— Я рада за тебя, — проговорила Лера, — но какое это имеет отношение к Маше?

— Самое, прямое, — возмутился Илья. — Я хочу усыновить мальчика. Он нуждается в отце не меньше, а может, даже больше Маши. Поэтому, как бы это выразиться, первое время я…

— Я поняла, — перебила Лера. — Первое время, пока ты не разберешься в новых отцовских чувствах, Маше не следует тебя ждать. Так?

— Зачем ты? — возмутился Илья. — Я просто хотел сказать, что мне нужен месяц, может быть, два. Объясни Маше, скажи, что я уехал, в командировку например.

— О’кей, — Лера еле сдержалась, чтобы не швырнуть трубку в стену, где висела их с мужем свадебная фотография. — Я постараюсь ей объяснить. Не знаю, правда, насколько это у меня получится. Пока.

Она повесила трубку. Вышла на кухню. Выпила тридцать капель валерьянки. Потом вернулась в комнату и содрала со стены злополучную фотографию. Вместе со снимком отлетел внушительный кусок обоев, и почему-то это принесло Лере некоторое облегчение.

Она бодро улыбнулась Машке, взирающей на нее с ужасом, и объявила:

— Папа уехал в командировку. Вернется не скоро. А карточку я сняла, чтобы не очень скучать.

Ни через месяц, ни через два Илья не пришел. Иногда он звонил Лере, причем делал это поздно вечером, когда Машка уже спала. Деньги регулярно высылал почтовым переводом. Потом был суд, от которого у Леры осталось одно впечатление: поскорее забыть и никогда не вспоминать.

Еще через пару месяцев Лера стала искать работу. Ей повезло — в больнице, находившейся неподалеку от дома, оказалось вакантное место. В отделе кадров, правда, покривились, узнав, что у новой сотрудницы нет никакого трудового стажа, но все же взяли на должность палатного врача с испытательным сроком…

— Милая история. — Анна с сожалением загасила очередную, уже третью по счету, сигарету. — Ты, конечно, пребываешь в шоке, да?

— Теперь уже нет, — Лера сдержанно улыбнулась, — только Машку жалко. В ее возрасте все уже давно привыкли к коллективу, а она никогда со мной не расставалась.

— Она привыкнет, — уверенно пообещала Анна. — А ты не переживай. Тебе с твоей внешностью горевать нечего. Один совет — замуж больше не торопись.

— Еще чего! — согласилась Лера. — Я и не думаю.

— Вот и правильно, — весело и зло сказала Анна. — Бери пример с меня. Я замуж уже дважды сходила в свои двадцать девять. Больше ни-ни! Захочу, любой мужик моим будет, «бабки» на меня станет тратить, цветы охапками таскать. А чтоб носки его вонючие стирать да котлеты вертеть — фиг ему с маслом!

Из-за балконной двери послышался приглушенный шум и низкий мужской голос.

— Шеф! — насторожилась Анна, одергивая халат. — Кончаем перекур.

— Что, строгий? — поинтересовалась Лера, невольно вслед за Анной оправляя халат.

— Да как тебе сказать! — насмешливо проговорила Анна, окидывая Леру выразительным взглядом. — Иногда да. А иной раз и не очень. Избирательно.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Лера.

— Увидишь, — хихикнула Анна и вышла в коридор.

Прямо напротив двери на балкон стоял высокий, широкоплечий мужчина и на чем свет стоит распекал худенькую, совсем юную сестричку с огромной русой, как у Снегурочки, косой.

— Здрасте, Анатолий Васильич, — льстиво пропела Анна.

— Здравствуйте, Анна Сергеевна, — кивнул широкоплечий, мельком взглянув на нее и на Леру, и снова набросился на девчонку: — Последний раз предупреждаю, Матюшина, еще один прогул, и уволю. К чертовой матери уволю, так и знай. Ясно?

— Ясно, — почти шепотом проговорила сестричка, — я пойду?

— Иди. — Мужчина откинул со лба красивую, седоватую прядь и перевел взгляд на застывших в отдалении девушек.

— Так. — Он не спеша подошел, остановился, скрестив руки на груди. — Слона-то я и не приметил. Это вы у нас новый врач?

— Я, — подтвердила Лера.

— Зайдите ко мне. Прямо сейчас. — Широкоплечий кивнул на дверь с табличкой: «Заведующий отделением Максимов А. В.». Затем, ни слова не говоря, повернулся и скрылся в кабинете.

Лера поглядела на Анну.

— Иди, — усмехнулась та. — Познакомишься. Как освободишься, заходи. Я буду на обходе. У меня палаты с первой по шестую. Ни пуха!

— К черту, — пробормотала Лера и шагнула в кабинет. Первое, что поразило ее взгляд, — обилие цветов. Широкие подоконники сплошь уставлены горшками, на стенах висели многочисленные кашпо, в углу, у шкафа, стояла огромная кадка с фикусом, листья которого были тщательно вымыты и глянцево блестели. Лере на мгновение показалось, что она не в больнице, а в оранжерее.

— Присаживайтесь, — Максимов кивком указал на небольшой, уютный диванчик в углу. — Как ваше имя?

— Кузьмина, Валерия Павловна.

— Очень приятно, — без улыбки произнес заведующий. — Меня зовут Анатолий Васильевич. Итак, Валерия Павловна, мне сказали, что у вас отсутствует опыт работы в терапевтическом отделении. Так ли это?

— Почти, негромко подтвердила Лера.

— Что значит — почти? — слегка поднял брови Максимов.

— Это значит, что я проходила практику в пятьдесят седьмой больнице в течение нескольких месяцев и мне доверяли довольно тяжелых больных.

— Когда это было?

— Больше пяти лет назад.

— Ну, — усмехнулся Максимов. — Это, дорогая моя, не считается. Здесь вам придется пройти всю практику заново. За пять лет медицина шагнула далеко вперед, а ваши несколько месяцев работы и вовсе обесценились за это время. Понятно?

— Да, — Лера кивнула.

Она ожидала, что к ней отнесутся с недоверием, и отдавала себе отчет в том, что это будет вполне справедливо. Но все же ей стало немного обидно. Как-никак она не девчонка, двадцать восемь недавно стукнуло. А завотделением разговаривает с ней как с сопливой студенткой-третьекурсницей.

— А раз понятно, то работать пока будете совместно с Пантелеевой. Возьмете у нее шестую, седьмую и десятую палаты. Подойдете, она вас проинструктирует, покажет карты, расскажет о больных. И без лишней инициативы, пожалуйста! Если что непонятно, подходите, советуйтесь.

— К вам подходить?

— Можно ко мне. А можно к ней. Ее зовут Светлана Алексеевна.

— Та, которая уходит в декрет? — поинтересовалась Лера, вспомнив слова Анны про Светку-стерву.

— Именно, — удивился Максимов. — Ну, Шевченко, уже просветила! Что еще она успела вам рассказать? — Больше ничего.

— Тогда не буду вас задерживать. Возьмите документацию и приступайте к обходу.

Лера поднялась с диванчика и направилась к дверям. Она уже взялась за ручку, когда сзади послышался негромкий голос:

— Валерия Павловна!

Она обернулась. Максимов, встав из-за стола, за которым сидел во время их беседы, смотрел на нее в упор. Его смугловатое лицо с правильными, хотя и крупными чертами, казалось неподвижным.

— Что? — спросила Лера, почувствовав вдруг, как у нее неприятно пересохли губы.

— Ничего, — спокойно произнес Максимов и медленно, выразительно перевел взгляд с ее лица ниже, туда, где начинался вырез халата, затем еще ниже, и так до самых ног.

«Ах, вот оно что!» — промелькнуло в голове у Леры. Вот что имела в виду Анна, говоря об избирательной строгости. Значит, официальная часть знакомства с начальством окончена и теперь начинается другая, неофициальная часть.

Леру охватила злость. Можно подумать, не видела она таких героев! В институте ее с первого курса преследовал преподаватель химии, пожилой, коротконогий Петр Петрович, просто проходу не давал до тех пор, пока приударивший за Лерой Илья не пообещал профессору заснять его, когда тот, истекая слюной, страстно смотрит на красавицу студентку, и послать фото законной половине.