Возьми меня с собой - Бочарова Татьяна. Страница 6

Лера только пожимала плечами: было очевидно, что Насте сейчас не до работы, слишком ее волнуют проблемы личного порядка.

Единственным, кто так и оставался для Леры полной загадкой, был Максимов. Она старалась избегать его, по всем интересующим ее вопросам советовалась со Светланой. В свою очередь завотделением также не предпринимал больше попыток заговорить с Лерой, и она начала сомневаться в том, правильную ли оценку дала шефу при первом знакомстве.

…На выписку за Ольгой Савиновой пришел ее муж. Против ожидания Леры, он оказался вовсе не забулдыгой, а очень приятным малым, невысокого роста, крепко сбитым и румяным.

Лера стояла поодаль и смотрела, как Савинов выносит из палаты женины пакеты с вещами. Ольга шла за ним следом, счастливо улыбаясь. За две недели укрепляющих процедур с ее лица сошли бледность и одутловатость. Она слегка накрасила глаза и губы, а жидкие, белесые волосы уложила в прическу.

«А ведь она хорошенькая, — с удивлением отметила Лера. — Даже можно сказать, красивая. И молодая еще. А совсем недавно казалась такой старой и невзрачной».

Ольга и ее муж остановились у дверей, ведущих на лестницу. Савинов поглядел на Леру, улыбнулся.

— Спасибо вам. — Он обнял жену. — Спасибо, что не выпихнули раньше срока. А то ведь эти бабы такие дуры, все к своим кастрюлям норовят! Да и врачи наши хороши — им лишь бы палаты побыстрей освободить. — Савинов полез в нагрудный карман и вынул тонкую и длинную плитку шоколада. — Вот. Это вам. В благодарность, — он протянул шоколадку Лере.

— Что вы! — покачала она головой. — Не нужно. Я не возьму.

— Да как же? — растерялся Савинов. — Я ж от чистого сердца… Вы не обижайтесь!

Ольга легонько толкнула мужа в бок, чтобы тот замолчал, взяла из его рук плитку, приблизилась к Лере. Быстрым движением сунула шоколадку в карман ее халата, потом порывисто обняла и поцеловала.

Не успела Лера опомниться, как Савинова уже исчезла за дверью, увлекая за собой смущенного мужа.

— Вот и первые результаты праведного труда!

От неожиданности Лера вздрогнула и обернулась: прямо за ее спиной стоял Максимов, глаза его были прищурены, губы растянуты в улыбке. Она и не заметила, как он подошел.

— Это всего лишь шоколадка. — Лера дотронулась пальцами до торчащей из кармана плитки. — Я взяла ее только потому, что не хотела обидеть свою больную.

— Не надо, не оправдывайтесь, — засмеялся Максимов. — Не вы первая, не вы последняя. Берут все, всегда и везде: и шоколадки, и конфеты, и духи, и многое другое, значительно более существенное. Я имел в виду совсем не вашу дохлую плитку, когда говорил о результатах труда.

— А что же? — опешила Лера.

— Пойдемте, объясню, — заведующий сделал пригласительный жест в сторону своего кабинета.

Кажется, с прошлого Лериного посещения цветов в комнате прибавилось. А может быть, ей это показалось. Лера села на знакомый диванчик в углу, Максимов опустился в кресло напротив.

— Итак, — голос его звучал мягко и даже ласково, — наша с вами профессия, Валерия Павловна, как никакая другая имеет одну замечательную особенность. Эта особенность — человеческое признание и благодарность, с коими вы только что столкнулись. Приятно, не правда ли? Лестно сознавать, что вы кому-то помогли, стали для кого-то близким, почти родным существом! Так?

— Возможно, — пожала плечами Лера. — Я не задумывалась об этом. Просто лечила свою пациентку.

— Напрасно не задумывались. Иначе вы давно бы поняли еще одну, гораздо более важную вещь.

— Какую? — равнодушно поинтересовалась Лера.

Она чувствовала усталость от этого заумного разговора, ей хотелось встать и уйти. Максимов тут же заметил ее нетерпение и помрачнел.

— У каждой медали есть оборотная сторона, Валерия Павловна, — сухо произнес он. — Не приходило вам в голову, что когда-нибудь вместо слов благодарности бы рискуете услышать проклятья в свой адрес.

— Нет? Думаете, вы застрахованы от этого? Милая моя! — Максимов коротко, резко рассмеялся. — От этого даже я не застрахован. Даже я! Со своим тридцатилетним стажем! Знаете, как это бывает? Вы устали, чем-то огорчены или, наоборот, обрадованы, не можете сосредоточиться. Вы вовсе не хотите допустить промашку, но вы ее допускаете. И тогда…

— Зачем вы говорите мне все это? — холодно спросила Лера. — Чтобы я не обольщалась и не думала, что на работе меня ждут одни приятные сюрпризы и шоколадки? Тогда это лишнее: я смотрю на вещи трезво и отдаю себе отчет в том, что случиться может всякое.

— Я просто забочусь о вас, — спокойно пояснил Максимов. — Как о человеке малоопытном и находящемся под моим началом.

— Спасибо. Я учту ваши пожелания. — Лера собралась подняться, но Максимов неожиданно сам встал перед ней во весь могучий рост.

— Я рад, что вы поняли меня правильно. — Он улыбнулся. — Вы плоховато выглядите в последние дни. Устали?

— Нисколько.

— А мне кажется, что устали. — Его руки, словно невзначай, легли ей на плечи.

Прежде чем ошеломленная Лера успела что-либо произнести, она почувствовала, как сильные пальцы Максимова уже гладят ее шею.

— Расслабься, — понизив голос, попросил он, — это всего лишь массаж. Обыкновенный массаж для снятия напряжения.

— Пустите! — Лера вскочила и тут же оказалась крепко прижатой к телу шефа. Его губы уже тянулись к ее лицу.

— Не бойся, милая, — шептал Максимов, толкая Леру обратно на диван. — Ты ни о чем не пожалеешь. Ни сейчас, ни после. Вот увидишь.

Жаркая волна отвращения и гнева захлестнула Леру с головой. Она изо всех сил рванулась и толкнула Максимова локтем в грудь. Не ожидавший такого яростного сопротивления, завотделением отшатнулся и убрал руки.

Лера бросилась к двери. Опомнившийся Максимов в два шага настиг ее и загородил выход.

— Дурочка, — тяжело дыша, пробормотал он. — Ты все равно никуда не убежишь. Это обязательно случится, рано или поздно, но случится. Поняла?

— Отойдите от двери, — сквозь зубы проговорила Лера. — Дайте мне выйти.

Максимов вдруг криво усмехнулся и взялся ладонью за левый бок.

— Ладно, — он кивнул и сделал шаг в сторону. — Хорошо. Идите. Только не забывайте, Валерия Павловна, кто вы и кто я.

— Я хорошо знаю, кто вы. Сказать? — Лера посмотрела прямо в темные, чуть расширенные глаза Максимова.

— Не стоит. — Тот снова усмехнулся, опустил руку и отошел от двери. — Кстати, вот еще что. Светлана Алексеевна совсем плохо себя чувствует, так что возьмете у нее еще и восьмую палату. Начиная с завтрашнего дня.

Лера молча кивнула и выскочила за дверь. В коридоре Анна разговаривала с родственниками своего пациента. Увидев красную, встрепанную Леру, появившуюся из кабинета заведующего, она ухмыльнулась, ловко свернула беседу и подошла к подруге:

— Остынь, а то вскипишь! И пуговицу застегни. — Анна, не дожидаясь, пока Лера придет в себя, сама оправила на ней халат.

— Не стыдно тебе? — накинулась на нее Лера.

— Стыдно? — Анна невинно похлопала длинными, кукольными ресницами. — За что это?

— Могла не увиливать, а сказать все как есть. Я бы не оказалась в таком положении!

— В каком? — Анна откровенно смеялась. — Тебе что, три годика? Я тебе предельно ясно объяснила — у шефа строгость избирательна. Не откажешь — будешь трудиться в свое удовольствие, никто к тебе не подкопается. Откажешь — заработаешь кучу проблем. А ты на что надеялась?

— Не знаю! — зло пробурчала Лера. — Наверное, на человеческие отношения.

— Я тебя умоляю! — Анна скорчила уморительную мину и снова принялась разглядывать подругу, качая головой. — Ну и видок! Вы что там, дрались?

— Почти. — Лера против воли улыбнулась, вспомнив растерянную физиономию Максимова в тот момент, когда она едва не продырявила ему грудную клетку.

— Напрасно. — Анна осуждающе поджала губы.

— Что значит — напрасно? — опять вскипела Лера. — Что, по-твоему, я должна была сделать? Трахнуться с ним в кабинете и благополучно перейти к исполнению своих обязанностей?