Миссия Шута - Хобб Робин. Страница 47
Я рассмеялся, но без особого веселья.
– Что-то мне не хочется становиться героем, Шут. Достаточно того, что я приношу пользу еще кому-нибудь кроме себя самого.
Он откинулся на спинку скамейки и несколько минут рассматривал меня с самым серьезным видом.
– Ну, это легко, – пожав плечами, заявил он. – Как только Нед поступит в ученики, приезжай ко мне в Баккип. Обещаю, ты будешь там очень даже полезным.
– Или очень даже мертвым, если меня узнают. Разве ты не слышал, как сейчас ненавидят тех, кто обладает Уитом?
– Нет, не слышал. Но это меня ничуть не удивляет. Ты говоришь, тебя узнают? Пожалуй, мне придется согласиться со Старлинг. Думаю, мало кто тебя вспомнит. Сейчас ты совсем не похож на Фитца Чивэла, каким он был пятнадцать лет назад. У тебя достаточно черт Видящего, если знать, на что смотреть, но при дворе полно аристократов с такой же наследственностью. Ну, предположим, у кого-нибудь возникнут сомнения. С чем он будет сравнивать – с пыльным портретом в полутемном зале? Ведь из вашей линии ты остался один. Шрюд давно умер, твой отец уехал из Баккипа, а потом его убили, а Верити состарился до срока. Я знаю, кто ты такой, и потому вижу сходство. Не думаю, что мимолетный взгляд какого-нибудь придворного в Баккипе тебе чем-нибудь угрожает. – Он замолчал, а потом серьезно спросил: – Ну, я увижу тебя в Баккипе, до того как выпадет снег?
– Возможно, – осторожно ответил я, сомневаясь, что выполню его просьбу, но зная, что спорить с ним бесполезно.
– Увижу, – решительно заявил он и, хлопнув меня по плечу, добавил: – Пошли в дом. Ужин, наверное, готов, а я еще хочу закончить свою статуэтку.
X
МЕЧ И ПРИЗЫВ
Вероятно, в каждом королевстве есть легенда о могучем защитнике, который восстанет от сна, чтобы спасти свою землю, если нужда на то будет велика, а обращенная к нему мольба – достаточно искренней. На Внешних островах рассказывают об Айсфире, существе, живущем в сердце ледника, который находится в центральной части острова Аслевджал. Местные жители клянутся, что во время землетрясений, случающихся на островах, Айсфир беспокойно ворочается на своем хладном ложе в ледяном логове. В легендах Шести Герцогств постоянно упоминаются заключившие с нами в древние времена союз Элдерлинги, древняя и могучая раса, обитающая где-то за Горным Королевством. Лишь впавший в отчаяние будущий король Верити Видящий мог так поверить в легенду, что оставил королевство на попечение слабеющего отца и чужеземной королевы и отправился на поиски древнего народа. Возможно, именно отчаянная вера и дала ему силу не только разбудить каменных драконов Элдерлингов и направить их на помощь Шести Герцогствам, но и вырезать для себя из камня тело дракона, чтобы во главе стаи вернуться на защиту родной земли.
Шут остался, но в последующие дни упорно избегал серьезных тем. Боюсь, я тоже. Рассказ о спокойных годах, которые я провел в моей скромной хижине, помог изгнать призраков прошлого. Изменение времени и время перемен. Изменяющий. Вызывающий перемены. Слова и мысли, сопровождающие эти слова, пронизывали мои дни и ночи, проникая в сны. Прошлое более не мучило меня, зато теперь донимали мысли о будущем.
Оглядываясь назад, вспоминая себя в молодости, я обнаружил, что тревожусь о Неде. Мне показалось, что я напрасно потратил все эти годы и не слишком хорошо подготовил мальчика к самостоятельной жизни. Да, у него доброе сердце, и у меня нет сомнений в его честности. Но я вдруг подумал, что не слишком старательно знакомил Неда с внешним миром. Я научил его жизни в уединенной хижине, он умел охотиться и ухаживать за огородом. Но я отослал его в огромный мир; как мир примет мальчика? Беспокойство о том, как Нед справится с иной, незнакомой ему действительностью не давало мне спокойно спать.
Если Шут и догадывался о моих терзаниях, виду он не подавал. Он с удовольствием украсил изящным орнаментом каминную полку. С притолоки на меня поглядывали ящерицы. Маленькие смешные лица корчили мне рожицы с дверей шкафа и со ступенек крыльца. Все деревянные предметы в доме становились материалом для его острых инструментов и умных тонких пальцев. А упражнения водяных эльфов на бочке для дождевой воды заставили бы покраснеть даже стражника.
Я и сам старался много работать, часто оставаясь в доме, несмотря на прекрасную погоду. Мне нужно было обдумать все, что произошло, а Ночному Волку требовалось время, чтобы прийти в себя. Я понимал, что моя забота не поможет ему быстрее поправиться, но мне не удавалось скрыть тревогу. Когда я пытался войти с волком в контакт при помощи Уита, меня встречало хмурое молчание – это было совсем не похоже на моего прежнего спутника. Иногда я отрывался от работы – он меланхолично наблюдал за мной. Я не спрашивал, о чем он думает; если бы зверь хотел поделиться со мной мыслями, он не стал бы закрывать свой разум.
Постепенно Ночной Волк начал возвращаться к привычному образу жизни, но прежняя его живость исчезла. Теперь он двигался осторожно и всячески берег свое тело. Он перестал постоянно сопровождать меня, а лишь лежал на крыльце и наблюдал за моими приходами и уходами. Вечерами мы по-прежнему охотились вместе, но передвигались значительно медленнее, делая вид, что нас задерживает Шут. Чаще всего Ночной Волк лишь указывал мне дичь и дожидался моей меткой стрелы, а не бросался в погоню. Эти изменения беспокоили меня, но я старался держать тревоги при себе. Ему требуется время на выздоровление, убеждал я себя, вспоминая, что волк никогда не любил жаркие дни лета. Когда наступит осень, он снова станет самим собой.
Постепенно наша жизнь втроем вошла в привычное русло, словно так было всегда. Вечерами мы рассказывали друг другу истории о незначительных событиях из нашей прежней жизни. Через некоторое время запасы бренди подошли к концу, но разговоры остались такими же непринужденными и приятными. Я поведал Шуту о том, что видел Нед в Хардинс Спит, и о том, что говорили про обладателей Уита на рынке. О выступлении менестреля на Весеннем празднике, о том, как Чейд охарактеризовал принца Дьютифула, а также о его просьбе обучать юного наследника трона Скиллу. Шут внимательно слушал мои истории – подобно ткачу, собирающему разноцветные нити для создания гобелена.
Однажды вечером мы попробовали украсить корону петушиными перьями, но оказалось, что у них слишком тонкие черенки – перья торчали в разные стороны. Мы оба сразу поняли, что они не подходят. В другой раз Шут поставил корону на стол и выбрал кисточки и чернила из моих запасов. Я присел рядом. Он аккуратно разложил все перед собой, погрузил кисточку в синие чернила и задумался. Мы так долго сидели молча, что я стал различать голоса потрескивающих углей в камине. Потом он отложил кисточку в сторону.
– Нет, – тихо сказал Шут. – Что-то не так. Еще не время. – Он аккуратно убрал корону в сумку.
В другой раз, когда Шут до слез рассмешил меня своей очередной непристойной песней, он вдруг положил лютню и заявил:
– Завтра я уезжаю.
– Нет! – запротестовал я. – Почему?
– О, ты же сам понимаешь, – беззаботно ответил он. – Такова жизнь Белого Пророка. Я должен предсказывать будущее, спасать мир – ну, и тому подобная чепуха. Кроме того, у тебя кончилась мебель – мне больше нечего украшать резьбой.
– Вовсе нет, – возразил я. – Неужели ты не можешь провести с нами еще несколько дней? Во всяком случае, до возвращения Неда. Я хочу познакомить тебя с мальчиком.
Он вздохнул.
– Честно говоря, я должен был уйти еще раньше. В особенности если учесть, что ты отказываешься последовать за мной. Возможно, ты передумал? – с надеждой спросил он.
Я покачал головой.
– Ты прекрасно знаешь, что нет. Я не могу уйти и все бросить. Кроме того, я должен дождаться Неда.
– О да. – Он откинулся на спинку стула. – Его ученичество. Да и кто будет заботиться о цыплятах?
Он не скрыл насмешки, и мне стало обидно.
– У меня не слишком интересная жизнь, но она моя, – мрачно заметил я.