Судьба Шута - Хобб Робин. Страница 86

Несмотря на совет Чейда, я не стал ложиться сразу. Вернувшись к костру, я обнаружил, что Олух смотрит на тлеющие угольки и дрожит от пробравшего его до костей холода. Я заставил его встать и проводил в палатку, которую мы делили с Риддлом и Хестом. В тесноте было легче сохранять тепло. Олух улегся, тяжело вздохнул, и у него тут же начался тяжелый приступ кашля. Но как только кашель прекратился, Олух заснул. Будет ли он ночью беседовать с Неттл? Возможно, утром я наберусь смелости и спрошу у него. Сейчас мне оставалось утешать себя тем, что она в Баккипе и ей не грозит опасность.

Я выскользнул из палатки на свежий воздух. Костры почти полностью погасли. Лонгвик оставил несколько тлеющих углей, но у нас было слишком мало топлива, чтобы поддерживать костер всю ночь. В палатке Дьютифула теплился тусклый свет, наверное, они зажгли лампу. Шатер Шута был тоже освещен и сиял, точно звезда в ночи. Я бесшумно пошел к нему по снегу.

Я остановился перед шатром, услышав голоса, которые сразу узнал. Свифт что-то сказал, в ответ раздался насмешливый голос Шута. Мальчик рассмеялся. Его смех показался мне удивительно мирным и искренним. Я вдруг почувствовал себя чужим и никому не нужным и чуть не вернулся в свою палатку. Потом я отругал себя за ревность. Шут подружился с мальчиком – и что с того? Свифту пойдет только на пользу общение с ним. Поскольку я не мог постучать в дверь, чтобы объявить о своем появлении, мне пришлось громко откашляться, после чего я откинул полог шатра. Луч света упал на снег.

– Могу я войти?

Последовала едва заметная пауза.

– Если хочешь. Постарайся не занести снег и лед.

Он слишком хорошо меня знал. Я стряхнул с одежды и башмаков влажный снег, потом, нагнувшись, вошел и закрыл за собой полог платки.

Шут обладал удивительным талантом создавать для себя мир, в который он мог уйти. Шатер не стал исключением из этого правила. Когда я побывал в нем в прошлый раз, здесь было очень мило, но пусто. Теперь Шут наполнил его своим присутствием. Маленькая металлическая жаровня горела почти без дыма. В воздухе витал пряный аромат готовящейся еды. Свифт, скрестив ноги, сидел на подушке с кисточками, а Шут устроился на своей постели. Две стрелы, одна темно-серая, другая яркая, разноцветная, – обе работы Шута – лежали на коленях Свифта.

– Я вам нужен, сэр? – быстро спросил Свифт. Ему явно не хотелось уходить. Я покачал головой.

– Я даже не знал, что ты здесь, – ответил я.

Когда Шут сел, я понял, почему смеялся Свифт. Крошечная марионетка свисала с его пальцев, пять тонких нитей тянулись к их кончикам. Я улыбнулся. Он вырезал крошечного шута и раскрасил его в черно-белые цвета. У куклы было бледное лицо Шута, каким он был в детстве. Тонкие белые волосы облаком окружали головку марионетки. Легкое движение пальцев, и она отвесила мне поклон.

– Что привело тебя ко мне, Том Баджерлок? – спросили меня Шут и его кукла.

Едва заметное движение пальца – и марионетка вопросительно склонила голову набок.

– Дружба, – ответил я после короткого размышления, усаживаясь напротив Свифта.

Мальчик бросил на меня возмущенный взгляд и отвернулся.

Лицо Шута сохраняло нейтральное выражение.

– Понятно. Что ж, добро пожаловать.

Однако я не услышал тепла в его словах; я был здесь незваным гостем. Наступило неловкое молчание, и я понял, какую грубую ошибку совершил. Мальчик ничего не знал о нашем долгом знакомстве с Шутом. Я не мог свободно говорить в его присутствии. И вдруг понял, что мне нечего сказать. Мальчик мрачно смотрел в огонь, с нетерпением дожидаясь, когда я уйду. Шут начал снимать нитки с пальцев.

– Никогда не видел таких палаток. Она из Джамелии? – Даже для меня самого мои слова прозвучали как вежливый вопрос постороннего человека.

– Точнее, из Дождевых Чащоб. Подозреваю, что материал изготовили Элдерлинги, но узор выбирал я сам.

– Работа Элдерлингов? – Свифт вскинул голову, почувствовав, что сейчас услышит интересную историю.

На губах Шута играла едва заметная улыбка. Подозреваю, что он заметил интерес и на моем лице.

– Так говорят жители Дождевых Чащоб, те, что селятся в верховьях Дождевой реки. Они утверждают, будто когда-то там стояли великолепные города Элдерлингов. Теперь уже трудно сказать, кем были эти созданья. Но в некоторых местах, в глубинах болот Дождевых Чащоб, попадаются каменные города. Иногда удается найти дорогу туда, и в тех домах, что остались стоять неповрежденными, можно обнаружить удивительные сокровища других времен и народов. Некоторые вещи, найденные там, обладают магическими свойствами, которые не до конца понимают даже обитатели Дождевых Чащоб. Впрочем, там попадаются и самые обычные вещи, вроде тех, что мы делаем для себя, но только совсем другого качества.

– Вроде этой стрелы? – Свифт приподнял серую стрелу. – Ты говорил, что она из Дождевых Чащоб. Я никогда не видел такого дерева.

Взгляд Шута метнулся ко мне, а потом он вновь посмотрел на Свифта.

– Это волшебное дерево, очень редкое. Еще более редкое, чем материал шатра, который тоньше и прочнее шелка. Я могу сложить всю палатку в небольшой шарик, который поместится у меня на ладони, однако он настолько прочен, что выдерживает мощные порывы ветра.

Свифт осторожно коснулся удивительного материала.

– Здесь так хорошо. Гораздо теплее, чем в обычной палатке. И мне нравятся драконы на стенах.

– Мне тоже, – кивнул Шут и вновь откинулся на своей постели, глядя на пламя жаровни. Отблески огня плясали в его глазах.

Я внимательно смотрел на Шута. На его лице появились морщины, которых не было, когда мы играли с ним в детстве. Казалось, обретя цвет, волосы стали гуще. Они больше не парили в диком беспорядке вокруг лица, на его плечах лежала гладкая грива прекрасных волос.

– Именно из-за драконов я здесь.

И вновь он бросил на меня мимолетный взгляд. Я скрестил руки на груди и откинулся назад, так что мое лицо оказалось в тени.

– В Дождевых Чащобах водятся драконы, – продолжал он, обращаясь к Свифту. – Но только один из них сильный и здоровый. Ее зовут Тинталья.

Мальчик подвинулся к Шуту.

– Значит, торговцы из Бингтауна сказали правду? У них есть дракон?

Шут склонил голову, словно размышлял над его вопросом. И вновь тень улыбка коснулась его губ. Потом он покачал головой.

– Нет, я бы так не сказал. На самом деле драконица живет в Дождевых Чащобах, а Бингтаун находится на территории, которую Тинталья считает своей. Она великолепное существо, ее чешуя удивительного синего цвета с серебристым отливом.

– Так ты видел ее собственными глазами?!

– Да, видел. – Шут улыбнулся, глядя на восхищенное лицо мальчика. – И даже разговаривал с ней.

Свифт затаил дыхание. Он вообще забыл о моем присутствии. Но когда Шут заговорил вновь, я не знал, к кому из нас он обращался.

– Этот шатер был одним из даров, который я получил от жителей Дождевых Чащоб по просьбе Тинтальи.

– А почему она попросила об этом?

– Тинталья понимала, что я буду служить ей верой и правдой. Потому что мы знали друг друга в прежние времена и в иных обличьях.

– В каком смысле? – Мальчик заподозрил, что Шут его дразнит.

– Я не единственный представитель моего народа, имевший дело с драконами. А Тинталья обладает всей памятью своей расы. Ее воспоминания подобны ярким бусинам, нанизанным на нить ожерелья, они к уходят к далеким временам, к дракону, отложившему это яйцо, к змею, которым был дракон, к яйцу, из которого вылупился змей, к змею, которым дракон…

– Хватит! – Мальчик рассмеялся.

Язык Шута жонглировал словами, словно булавами.

– Вернемся к тем временам, когда она познакомилась с такими, как я. Быть может, если бы я обладал памятью драконов, я мог бы сказать ей: «О да, я припоминаю, как это было. Как приятно вновь встретиться с тобой». Но я не обладаю памятью дракона. Поэтому мне ничего не оставалось, как поверить ей на слово, ведь ей не часто удавалось встретить таких достойных доверия людей, как я.