Золотой шут - Хобб Робин. Страница 147

Я сам завел Вороную в конюшню и позаботился о ней. Мне потребовалось на это в два раза больше времени, чем обычно, и стало стыдно: я так давно не ухаживал за своей лошадью, что она отнеслась к моей заботе без малейшего энтузиазма. Потом я заставил себя пойти во двор и заняться фехтованием. Меч мне пришлось одолжить. В город я ездил, вооруженный лишь кинжалом. Глупо, конечно, но у меня не было выбора. Когда я зашел в свою комнату, чтобы взять свой уродливый меч, его там не оказалось – наверное, его забрал кто-то из городских стражников, когда меня арестовали. Блестящий клинок, который подарил мне Шут, по-прежнему висел на стене. Однако я не сумел себя заставить пристегнуть его к поясу. Меч был символом уважения, которого он больше ко мне не питал. И я решил, что не стану его носить в тех случаях, когда не исполняю роль телохранителя лорда Голдена. Впрочем, для упражнений лучше всего использовать деревянный меч. Я отправился на поиски партнера.

Вима я не нашел, но Деллери оказалась на месте. Очень скоро она прикончила меня столько раз, что я потерял счет, хотя она не слишком усердствовала. Я лишь держал меч перед собой, на нанесение ударов сил уже не оставалось. Наконец, она остановилась и сказала:

– Все, больше не могу. У меня такое впечатление, что я сражаюсь с человеком на деревянных ногах. Всякий раз, когда я наношу удар, мне кажется, что мой клинок ударяет по твоим костям.

– У меня такое же впечатление, – заверил я Деллери.

Я сумел улыбнуться и поблагодарить ее и побрел в парную. Впрочем, лучше мне было этого не делать – стражники провожали меня взглядами, в которых читалась неприкрытая жалость. Из бани я направился на кухню. Мейзи, одна из младших поварих, заявила, что рада меня видеть. Она отрезала мне здоровенный кусок мяса, которое жарилось на вертеле. Не сомневаюсь, что она сделала это из сострадания. Она положила его на ломоть хлеба и сказала, что меня разыскивал мальчик-паж лорда Голдена. Я поблагодарил ее, но не стал спешить на зов моего господина.

Вместо этого я вышел во двор и, прислонившись спиной к стене и с аппетитом поглощая мясо, стал наблюдать за обитателями замка. И вдруг подумал о множестве вещей, которых не делал после возвращения в дом своего детства. Ни разу не побывал в Саду Королевы, расположенном в башне, не гулял в Женском саду. Мне захотелось проскакать на Вороной по лесистым холмам за Баккипом. Посидеть вечером в Большом зале, посмотреть на работу мастеров, занимавшихся луками и стрелами, поболтать об охоте. Вновь стать частью обычной жизни, а не тенью.

Мои волосы были еще влажными после бани, а тощее тело не могло долго сохранять тепло в морозный зимний день. Я вздохнул, вернулся в замок и поднялся по лестнице, с тоской представляя себе предстоящую встречу с лордом Голденом. Вот уже несколько дней, как он полностью перестал интересоваться моей персоной. Он великодушно отказался от моих услуг, и это донимало меня больше, чем угрюмое молчание. Создавалось впечатление, что ему совершенно наплевать на пропасть, которая возникла между нами. Как если бы мы всегда были лордом Голденом и Томом Баджерлоком.

Пламя гнева вспыхнуло в моей душе и тут же погасло. У меня нет сил, чтобы его поддерживать, вдруг понял я. А затем, с самообладанием, о существовании которого я даже не подозревал, я принял ситуацию такой, какая она есть. Все изменилось. У меня новые роли – не только с принцем Дьютифулом, Джинной и лордом Голденом. Даже Чейд теперь относится ко мне иначе. Я не в силах заставить лорда Голдена вновь стать Шутом. Быть может, он и сам уже не сможет вернуться в прошлое, даже если и захочет. Да и так ли это теперь важно? Во мне не меньше от Тома Баджерлока, чем от Фитца Чивэла. Пришло время взглянуть правде в глаза.

Я не нашел лорда Голдена в его покоях. Вернувшись в свою комнату, я надел свежую рубашку и снял амулет, подаренный Джинной. Когда кошка Дьютифула атаковала меня, ее зубы оставили следы на двух бусинах. Раньше я их не замечал. Некоторое время я разглядывал ожерелье и вдруг понял, что все еще испытываю благодарность к Джинне за подарок. Она преподнесла мне амулет, потому что я ей нравился, вопреки моему Уиту. Эта мысль будет всегда отравлять мне воспоминания о Джинне. Я бросил ожерелье в угол шкафа.

Выходя из спальни, я столкнулся с лордом Голденом, который вернулся в свои апартаменты. После нашего разговора о перьях мы ни разу не виделись. Теперь он оглядел меня с ног до головы так, словно встретился со мной впервые.

– Рад, что ты чувствуешь себя лучше, Том Баджерлок. Однако тебе нужно еще немного отдохнуть, прежде чем приступать к выполнению своих обязанностей. Постарайся побольше спать, гулять и отдыхать. – Он говорил с каким-то странным придыханием, словно пробежал немалое расстояние.

Я поклонился, как положено слуге.

– Благодарю за заботу, милорд. Постараюсь должным образом использовать дарованное вами время. Сегодня я уже немного занимался фехтованием. Как вы верно заметили, пройдет еще несколько дней, прежде чем я смогу вновь исполнять свои обязанности телохранителя. – После небольшой паузы я добавил: – На кухне мне сказали, что вы послали мальчика, с приказом меня разыскать.

– Мальчика? О да, конечно. На самом деле я послал мальчика по просьбе лорда Чейда. И, честно говоря, успел об этом забыть. Лорд Чейд искал тебя, а когда оказалось, что тебя нет спальне, я отправил за тобой пажа. Кажется, он хотел с тобой поговорить. Я не… откровенно говоря, мы беседовали о… – Лорд Голден замолчал. Наступила тишина. А потом он сказал другим голосом, почти как Шут: – Чейд пришел поговорить со мной относительно одного вопроса, который он просил тебя обсудить с… Я хочу кое-что тебе показать. У тебя есть время?

– Я нахожусь у вас на службе, милорд, – напомнил я.

Мне показалось, что он ответит на мой выпад, но лорд Голден рассеянно скользнул по мне взглядом и сказал:

– Да, конечно. Тогда подожди немного. – Джамелийский акцент исчез.

Он направился в свою спальню и закрыл за собой дверь.

Мне оставалось только ждать. Подойдя к камину, я подбросил в огонь пару поленьев. Лорд Голден не появлялся, я уселся в кресло, заметил, что у меня отросли ногти, и принялся подрезать их ножом. Прошло еще некоторое время. Наконец, я встал, недовольно вздохнул, подошел к двери спальни и постучал. Возможно, я неправильно его понял?

– Лорд Голден, вы хотите, чтобы я продолжал ждать?

– Да. Нет. – Затем он неуверенно произнес: – Пожалуйста, зайди сюда. Но сначала убедись, что дверь в коридор заперта.

Дверь была заперта, однако я еще раз все проверил, после чего вошел в спальню. В комнате царил полумрак, он закрыл ставни. Несколько свечей озаряли лорда Голдена, который стоял спиной ко мне. На плечи он накинул простыню. Он оглянулся через плечо, и в его золотых глазах появилось выражение, которого мне еще никогда не доводилось видеть. Я успел сделать три шага, когда он негромко попросил:

– Остановись, пожалуйста.

Он приподнял волосы, открыв затылок. Простыня соскользнула вниз, обнажив спину, но свободной рукой он продолжал прижимать ее к груди. Я ахнул и неожиданно для себя сделал шаг вперед. Он вздрогнул, но остался стоять на месте. Едва слышным, дрожащим голосом он спросил:

– У нарчески такие же татуировки?

– Могу я подойти поближе? – с трудом выдавил из себя я.

Впрочем, в этом не было необходимости. Я сразу понял, что татуировки, если и не идентичны, то очень похожи. Лорд Голден судорожно кивнул, и я еще на шаг к нему приблизился. Он больше не смотрел в мою сторону. В спальне было тепло, но он дрожал. Экзотический рисунок начинался у основания шеи и полностью покрывал спину, исчезая за поясом штанов. Гладкую золотистую кожу украшали два сплетающихся змея и летящий дракон. Сияющие цвета с металлическим оттенком создавали впечатление, будто сама кожа пронизана золотом и серебром. Каждый коготь, чешуйка, зуб и сверкающий глаз поражали своей безупречностью.

– Очень похоже, – наконец заговорил я. – Вот только у тебя они плоские. А у нарчески один, самый крупный змей выделяется – такое впечатление, что он горит огнем. И мне показалось, что она испытывает сильную боль.