Гробница Фараона (СИ) - Хольт Виктория. Страница 43

— Посмотрим на эту комнату, здесь самая изысканная резьба, а из нее вход ведет в другое помещение, где нашли саркофаг.

— Как здесь величественно!

— Все же в этой гробнице был захоронен не фараон. Богатый человек, без сомнения, но украшения при входе говорят, что он не принадлежал к высшему слою общества.

— И эту гробницу нашел твой отец.

— Месяцы тяжелейшей работы, ожидания, волнения… и вот его находка. Мы обнаружили вход в скале, раскопали подземный туннель… Можешь представить себе, как мы волновались… а потом в очередной раз нашли лишь пустую гробницу.

— Потом умер твой отец.

— Он что-то обнаружил, Джудит. Я уверен в этом, поэтому я и вернулся сюда. Он пытался мне сказать, чтобы я вернулся. Значит, здесь есть еще одна гробница, нам только надо найти в нее вход.

— Разве его трудно увидеть?

— Входы тщательно маскировали. Но в этих комнатах должна находиться подсказка. Смотри, здесь стена неровная, за ней может что-то находиться. Будем работать… и держать в секрете, насколько это возможно. Может, зря потратим время, но я так не думаю.

— Ты считаешь, твой отец что-то нашел и поэтому его убили?

Тибальт покачал головой:

— Это совпадение. Может, он умер из-за волнений. Умер и не успел рассказать никому… Не хватило времени.

— Странно, что он умер в такой момент.

— Жизнь — странная штука, Джудит. — Он поднял фонарь и посмотрел на меня. — Кто из нас знает, когда наступит наш последний миг на земле?

Неожиданно у меня по спине пробежал холодок.

— Какое жуткое это место, — сказала я.

— А что ты ожидаешь от гробницы?

— Даже ты кажешься здесь другим.

Свободной рукой он слегка провел мне по шее.

— Другим? Что ты имеешь в виду?

— Как будто я тебя совсем не знаю.

— Разве можно хорошо знать другого человека?

— Пойдем, — сказала я.

— Тебе холодно. — Он стоял близко ко мне, и я чувствовала его теплое дыхание на моем лице. — Чего ты испугалась, Джудит? Проклятия фараонов, гнева богов или меня?

— Я не боюсь, — солгала я. — Я просто хочу на воздух. Здесь душно.

— Джудит…

Он шагнул ко мне. Я не понимала себя, я чувствовала опасность. Все мои инстинкты кричали во мне и велели бежать отсюда… Бежать от чего? От этой мистической, фатальной ауры? От Тибальта?

Я собралась заговорить, но он зажал мне рот.

— Слушай, — прошептал он.

В тишине я услышала легкие шаги.

— Кто-то вошел в гробницу, — тихо проговорил Тибальт. Он отпустил меня и стоял, не двигаясь, слушая.

— Кто здесь? — спросил он. Его голос прозвучал неестественно и страшно.

Никто не ответил.

— Держись за мной, — сказал Тибальт.

Мы поднялись по ступенькам в гробницу. Тибальт держал фонарь высоко над моей головой, мы шли медленно, подавляя в себе желание побежать, ведь это может быть опасно. Я следовала за ним по пятам. Мы вошли в туннель. Там никого не было.

Мы поднялись наружу, и теплый ночной воздух окутал меня, я испытала облегчение и радость.

Ноги мои плохо слушались, я вспотела и дрожала. Мы никого не увидели. Тибальт обернулся ко мне:

— Бедная Джудит, ты здорово испугалась.

— Там довольно страшно.

— Кто-то там был.

— Может, один из твоих рабочих.

— Тогда почему он не отозвался?

— Он мог подумать, ты рассердишься, потому что он там бродит ночью.

— Пойдем к бричке и вернемся во дворец.

Теперь все выглядело обычно — красивая река, источающая экзотические запахи, дворец и Тибальт.

Я не понимала своих чувств. Что случилось со мной в той гробнице? Странная атмосфера подействовала или сознание того, что четыре тысячи лет там пролежала мумия. А может, это боги имеют такую силу, что заставили меня испугаться Тибальта?

Тибальта, выбравшего меня в жены. Но выбор свой он сделал довольно внезапно, и обожающие меня тетушки обеспокоены, ведь я теперь богатая женщина. Мне надо это помнить. А Табита… Я вижу ее вместе с Тибальтом, они всегда беседуют, он обсуждает с ней свою работу больше, чем со мной. Мне не достает знаний и опыта, которые есть у нее. У Табиты жив муж…

В той гробнице поселился злой дух, это он навеял такие мысли. Куда девался присущий мне здравый смысл? Я всегда готова взяться за трудное дело, меня не страшит неизведанное и вдруг я испугалась.

Идиотка — сказала я себе. Ты ничуть не умнее Теодосии.

С одной стороны дворца терраса выходила на реку. Я любила сидеть там и наблюдать за жизнью реки. Найду место в тени (жара стоит невыносимая), сажусь и смотрю вниз. Кто-нибудь из слуг приносит мятный чай, иногда ко мне присоединяется кто-нибудь из наших. Я наблюдаю за женщинами в черных платьях, стирающими белье в реке и оживленно беседующими. Я понимаю, что река для них — центр общественной жизни. Я слышу их высокие голоса, смех. Интересно, о чем они говорят? Я взволнованно смотрю, когда мимо проплывают лодки под парусами, изогнутыми словно восточные сабли.

Луна на ущербе — наступило время Байрама. К весне в домах делают уборку, на плоских крышах сохнут выстиранные половики, там же, на крышах, режут домашних животных, это тоже часть ритуала, потом будут праздновать, а часть мяса засолят, чтобы его хватило на целый год.

Меня интересовали местные обычаи, я никак не могла привыкнуть к ним.

Однажды после полуденной сиесты ко мне подошел Хадриан.

— Давно мы с тобой не болтали, — сказал он.

— Где ты пропадаешь?

— Твой муж не дает нам отдыха.

— Так и надо поступать с ленивыми учениками.

— Кто это говорит, что я ленив?

— Иначе ты бы не жаловался, а находился в напряженном ожидании, как и Тибальт.

— Он руководитель, дорогая Джудит. Когда наступит великий день, ему достанется почет и слава.

— Глупости. Вы все прославитесь. А когда наступит великий день?

— Пока неизвестно, ведь на нашем пути встретились трудности. Эта новая траншея тоже может привести в тупик.

— Траншея?

— Тибальт сказал, ты знаешь про нее, иначе я бы не говорил об этом.

— Да, он водил меня туда.

— Мы надеемся. И если найдем что-то замечательное, это принесет славу археологическому миру, а нам никакого дохода.

— Ты опять беспокоишься о деньгах, Хадриан?

— Можешь быть уверена в этом.

— Значит, ты слишком экстравагантно их тратишь.

— У меня есть грешки.

— Неужели их нельзя уменьшить?

— Постараюсь, Джудит.

— Рада слышать. А почему ты стал археологом, Хадриан?

— Потому что этого хотел мой дядя, твой отец.

— Мне не верится, что тебе нравится эта профессия.

— Почему же, мне интересно, просто я не фанатик, как некоторые.

— Без фанатиков не было бы открытий.

— Между прочим, ты слышала, сюда прибудет паша?

— Нет.

— Он сообщил, что окажет нам честь своим посещением.

— Интересно, принимать его придется мне… или Табите?

— Ты льстишь себе. В этой стране женщинам отведена незначительная роль. Будешь сидеть, сложив руки и опустив глаза, а говорить, когда к тебе обратятся, — довольно трудное дело для нашей Джудит.

— Я не арабская женщина и не собираюсь вести себя, как они.

— Я и не надеялся. Но ведь в чужой монастырь со своим уставом не ходят… и, мне кажется, это относится не только к этой стране.

— Когда же прибывает великий человек?

— Скоро. Вам сообщат.

Мы вспомнили детство, в его голосе чувствовалась ностальгия.

— Тесное у нас общество: Сабина и священник, Теодосия и Эван, ты и Тибальт. Один я лишний, — вздохнул Хадриан.

— Ты один из нас и всегда таким будешь.

— Я один из невезучих.

— Удача! Она не в расположении звезд, а в нас самих. Так я слышала.

— Я тоже это слышал. И уверен, что вы с Шекспиром наверняка правы. Разве я тебе не говорил, я никогда не умел воспользоваться шансом.

— Начать никогда не поздно.

Он посмотрел на меня серьезными глазами.

— При определенных обстоятельствах я бы смог. — Неожиданно он похлопал меня по руке: — Старушка Джудит. Ты всегда была командиром. А Тибальтом ты командуешь? Уверен, что нет. Это я такой человек, которому нужен командир.