Будем жить! (СИ) - Сердюк Алексей. Страница 170

- Так-точна. – оценив недовольство начальства, отвечаю по-уставному. Капитан вздыхает, вроде бы собирается что-то сказать – но потом, секунду подумав, явно меняет тему:

- Кроме этого сидельца вам что-нибудь нужно? Продукты, боеприпасы, топливо? Если что – подгоним машину куда скажешь, не чужие люди…

Я, понимая его своеобразное «извинение» за сулчайный «наезд», отказываюсь:

- Спасибо, тарщ-каптн, мы только «сорок третий» проехали – там всем, чего недоставало, пополнились. Теперь пойдём напрямую, своими тропами, не хочу «светиться». Вынырнем, скорее всего, уже где-нибудь у Порто-Франко; автономность у нашего транспорта приличная, а питание мы и в саванне добудем без проблем – были бы боеприпасы. Да и этому варнаку резона удирать меньше; куда он пешком по саванне денется – до первого виверна? А нас троих завалить – ну, пусть попробует…

- Тарщ-каптан, разршить-обратитьс к тарщ-сержанту! – вот и мои орлы прибыли, и вовсю играют в устав – даже интонации голоса у Весла «дубовые», как у застроенных напрочь парадных «гвардейцев», которые на плацу по десять часов в сутки учатся «носок тянуть». Бывают такие «парадные» части, в основном в столицах (неважно, каких государств – в принципе, аналоги практически везде имеются), чья главная задача – красиво постоять или промаршировать, несколько раз в году, перед какими-нибудь «важными лицами», или во время определённых праздников! Туда солдат подбирают чуть не по росту и цвету волос, как породистых пуделей – и дрюкают именно на выполнение малейших нюансов устава, как тех же цирковых собачонок. Такого бедолагу ночью разбуди – так он с кровати спрыгнет в строго уставную стойку «смирно», и так же отрапортует: «Тарщ-Кто-то-Там, по вашему приказанию рядовой Такой-то проснулся! Разрешите получить замечание! Доклад окончен!»… Боевая ценность таковых «спецов» околонулевая, настоящие «парадные гвардейцы» обычно просто не имеют резерва времени и сил для изучения чего-либо, кроме шагистики, зато смотрятся – просто-таки потрясающе! Истинные «солдаты» в классическом, времён Фридриха Вильгельма Первого Прусского, понимании – никакой инициативы, никаких неожиданных или самостоятельных действий, «айн батальонен марширен, цвай батальонен марширен»…

Капитан, после обращения Коли, опять скривился и вдруг выдал:

- Правильно вас описали, один-в-один. Хорош уставника корчить, от твоего «смирно» аж голова кружится начинает! Что бойцы, что командир – вылитые партизаны, а не армия! Но ходите хорошо, да и стоите правильно, не хуже егерей… во все стороны глазами шарите. Хорошо, что вы не моя головная боль – могу Беляеву только посочувствовать… Ладно, к делу. Пятак, давай сюда… варнака нашего.

Старлей махнул рукой своим, один из бойцов подтолкнул арестанта вперёд – без издевательства, просто чтобы указать направление. Я поинтересовался – на всякий случай, не рассчитывая на положительный ответ:

- Клиент наш язык понимает? Или ему придётся жестами и тумаками объяснять правила поведения – а то среди нас полиглотов нет, так, пару десятков слов на инглише; ну и «хенде-хох» с «гитлер-капутом» – как все остальные языки мира?

Старлей хмыкнул:

- Считай, повезло тебе, Следопыт – как раз клиент понимает вполне достаточно, и даже объясниться сможет. Акцент, конечно, жуткий – ну так у тебя и того хуже, так что не тебе нос кривить. – сказано было без насмешки, простая констатация факта.

Я только кивнул. Действительно, мне-то даже до такого вот «пиджн-руссиша» пилить и пилить – языковая среда не та, или просто ленивый я? Скорее всего, и то, и другое… Подведенный арестант был худым, грязноватым – но совсем заморенным не выглядел. Глаза смотрели ясно и открыто, пациент не горбился и не корчил угодливую рожу типа «…начальник, чего изволишь?! Я как только – так мигом!..». Не будь он в сложившейся ситуации – я бы сказал, что лицо располагающее, как и весь образ пусть и попавшего в…сложные обстоятельства, человека – но цену себе знающего и до пресмыкания опускаться не собирающегося. Интересный человек, хоть и «апельсин».

- Представьтесь. – теперь стандартный опрос, я его два дня зубрил, чтобы не выглядеть деревенским валенком! Правила досрочного освобождения по «выкупу», необходимо убедиться, что человек сознательно отказывается от защиты правосудия ПРА и добровольно переходит под чужую юрисдикцию. Как ни смешно – именно защиты, хоть и такой вот, каторжной; некоторых «сидельцев» многие хотели бы откупить только для того, чтобы медленно, вдумчиво и с перерывами на выпивку и танцы, натянуть на колья! Бывает, дело житейское – деньги, личные счёты, какие-то претензии по бог знает когда случившимся эксцессам…

- Дейс, Горст Иво. Я есть отбывать наказаний по номьер фир-зивен-драй, тейл цвай… простить, плохо владьеть язык. Я есть зье-ка номер фюнф-айн-цвай. – отбарабанил этот интересный кадр почти военным рапортом. Но не стараясь «прогнуться» – а именно потому, что ему самому так удобнее. Бывший военный? Я, с трудом продираясь сквозь эти его «фир-зивены» и «тейл-цваи», сверил номера статей, по которым ему вкатали срок, и личный номер арестанта, и подтвердил соответствие. Теперь сверяем фото – похож, хотя, конечно, весьма подобветшал за полгода каторжных работ, поистёрся мужик… Дожидаюсь подтверждения от своих бойцов – в данной ситуации они же и понятые, и как-бы независимая охрана. По процессуальным нормам, сейчас не мы забираем подконвойного, а лично я. И отвечать за его пропажу или гибель буду – тоже я. В РА не любят «коллективной ответственности», что я всецело одобряю – когда виноваты все, то не виноват никто! А День с Веслом только мои подчинённые, и в случае происшествия уже я могу применить к ним те или иные взыскания – ну, если посчитаю нужным и успею до того момента, как к ответу призовут меня самого… Да, так вот – я, забирая подконвойного под свою ответственность, получаю от «независимых» свидетелей подтверждение того, что забрал кого надо, а не неизвестного мужика. А главное – капитан Токтаев документально подтверждает передачу мне этого варнака, после чего перестаёт нести ответственность за его личность.

Да, кстати, ответственность – это не совсем то, о чём сразу вспоминается по Земному опыту! Если вдруг мы этого кадра «потеряем» в саванне – то никто не устроит нам вырывание печени через глотку за то, что, мол, «не уберегли»! Он каторжник, то есть лишённый большинства гражданских прав человек. Нет, поинтересуются обязательно – куда это девался вверенный нашему попечению зэ-ка? Но главной целью вопросов останется недопущение его побега, а не его же жизнь и здравие! То есть, привези мы, предположим, фото-, а лучше видеоматериалы о его стопроцентной гибели от, допустим, укусов змей, в чьё гнездо он совершенно случайно свалился – и этот рапорт просто подошьют к закрываемом делу. Скажем так, почти наверняка… И никого не будет даже интересовать, почему он вообще оказался возле оного гнезда, как и причиной, по которой рукав его куртки полуободран, а на роже при сильном желании можно рассмотреть здоровенный фонарь! Ну, если чересчур уж мы сами не накосячим…

Думаю, все эти перспективы этот «горсть» знал и сам – почему и исполнял команды быстро и деловито. Приказ «Предъявить тело к осмотру!» он начал отрабатывать едва ли не раньше, чем я договорил фразу. Нафига мне его тушка в голом виде? Следующий пункт протокола, личный осмотр организма подконвойного, выполняющий сразу несколько задач. Отсутствие запрещённых предметов в имуществе зэ-ка, отсутствие визуально обнаруживаемых болячек (не хотелось бы случайно подхватить какую-либо заразу вроде дерматита, лишая и тому подобных), отсутствие на теле ран или гематом, могущих быть опасными для жизни (в этом случае клиента положено немедленно передать в ведение медицинских служб), отсутствие оружия и приравненого к нему имущества… Ну, и как одна из целей – сверка наличия особых примет с указанными в личном деле, и отсутсвие тех, которых там не указано. То бишь, если написано, что у подконвойного на лопатке имеется татуировка драного кошака (фото с головой облезлого и перекошенного тигра, нанесённого на кожу в указанном месте, прилагается) – то именно такая и должна быть на положенном месте. А если больше нет никаких описанных татуировок, то татуха крокодила на, допустим, икре варнака – повод немедленно отправить его на довыяснение личности! Поскольку лишних, как и недостающих, особых примет быть не должно!