Выбор. Долгие каникулы в Одессе (СИ) - Ковригин Алексей. Страница 13

Вопросы вылетали из этого смешного человека как из пулемёта. Я непроизвольно улыбнулся. И как ему отвечать, если он задаёт следующий вопрос, не дожидаясь ответа на предыдущий? Но видимо такая манера поведения этого человека была никому не в новинку.

Следующие полчаса пролетели в расспросах о моей жизни, вздохах и ахах от услышанного и единодушного мнения, что таки-да, мальчику нужно учиться, задатки и способности есть. Но сначала надо решить вопрос с учёбой в обычной школе, а потом уж тётя Юля и дядя Петя решат, у кого и как мне стоит заниматься музыкой. Пётр Соломонович пришёл в большое возбуждение, когда услышал, что этот вальс я сочинил сам на песню моей мамы. А что я ему мог ещё сказать? Что вальс напишут через пятьдесят лет, а слова вообще чуть ли не через девяносто? Простите меня Евгений Дмитриевич и Зарифа Пашаевна за столь злостный плагиат, ей богу не хотел, само получилось…

Мы уже выходили из училища, когда до меня наконец-то дошло, кем был это смешной человек. Бог ты мой! Это же сам Столярский, живая легенда старой Одессы, как и его спутница, Юлия Александровна Рейдер. У меня даже мурашки по телу проскочили от осознания того, что я прикоснулся к частичке истории.

Первой нас покинула Роза Моисеевна. Её нетерпеливое желание поделиться свежими новостями с подругами было столь велико, что она бы побежала впереди пролётки, но такой непристойности не позволял её статус «важной мадам». На прощание она клятвенно пообещала сегодня же переговорить "с нужными людьми" насчёт моего экстерната. И её глаза, горящие энтузиазмом и решительностью, позволяли надеяться что «переговоры» пройдут в мою пользу. Семён Маркович вежливо раскланялся с моей мамой, ещё раз внимательно и задумчиво поглядел на меня, и напоследок ласково потрепав по волосам и пожелав удачи, отправился к себе в больницу. Пообещав на днях обязательно зайти в гости.

Я настоял, и мама отвела меня в ближайшую парикмахерскую. Вначале она сама хотела меня подстричь, но я привёл решительный аргумент.

– Мама, твои клиентки тоже умеют шить. Но когда им требуется шедевр, они обращаются к тебе. Потому что то, что хочет получить клиент, может сделать красиво и даже чуточку лучше только профессионал!

Лесть, наше всё. Мама только смешливо фыркнула и больше не возражала. В парикмахерской она еле удерживалась от смеха, а вот мне пришлось выдержать целый бой с мастером ножниц и расчёски. Он, видите ли, считает, что знает лучше меня, что мне нужно носить и какой фасон стрижки «сейчас в моде в Париже» и мне подойдёт больше всего. Ага, сорок лет я носил «площадку», а теперь на старость лет начну экспериментировать. Щас, разбежался! Под угрозой сменить «цирюльню», мастер нехотя сдался и под моим чутким руководством и контролем приступил к стрижке «как у Миши». Демонстрируя всем своим оскорблённым видом моральные терзания непризнанного гения и своё пренебрежение к советам дилетанта. Закончив стрижку, он задумчиво осмотрел полученный результат и нехотя признал:

– А неплохо получилось. И кто этот «Миша», за которого вы так настойчиво меня уговаривали?

Я, разглядывая себя в зеркало, руками пригладил волосы и, оставшись доволен результатом, похлопал себя по груди и гордо произнёс:

– Миша, это я! Спасибо Вам за работу маэстро, и запомните этот день и эту причёску! Она если и не принесёт вам миллионы, то известность и признание обеспечит наверняка! Надеюсь, что в благодарность за этот эксклюзив вы впредь будете стричь меня без очереди. И можете меня не благодарить!

Я закончил свой спич под дружный хохот персонала и клиентов ожидающих своей очереди. Парикмахерская находилась в центре города и пользовалась популярностью. Мастер, утерев выступившие слёзы, со смехом предложил посетителям:

– Ну что, господа-товарищи, есть ещё желающие на стрижку «как у Миши»?

К моему удивлению поднялся один из военных ожидающих свою очередь, и смущённо улыбаясь, произнёс:

– А знаете, мне понравилась! Сделайте мне тоже стрижку «как у Миши».

Мы вышли из парикмахерской под весёлые смешки посетителей обсуждающих новый фасон стрижки, только что появившийся на их глазах. Мама была довольна как кошка, только что навернувшая миску сметаны. Разве что не облизывалась.

– Мишенька, ты чудо! И откуда что только в тебе берётся. – Она ласково погладила меня по голове. – А знаешь, с этой причёской ты стал выглядеть старше. И даже вроде бы как строже что ли, или серьёзнее? Даже не знаю, как и сказать, но ты изменился. – Она вздохнула и предложила. – Ну что, поехали за книжками и тетрадями?

Через пару часов со стопкой тетрадок и учебников за начальную школу мы вернулись домой. Моя мама гордо шествовала через двор, здороваясь и перекидываясь словами с соседями, а я с интересом рассматривал то место, где мне предстояло провести ближайшие годы. Что сказать? Двор до изумления напоминал мне тот, в котором я жил всего десять дней назад. Разве что адрес был другой, да гранитная плитка мостившая двор присутствовала на месте и в полном объёме, а не жалкими вкраплениями, как в моём "прошлом-будущем". А вот подворотня была один в один как в том, «моём» времени и меня даже пробила нервная дрожь, когда мы с мамой прошли через неё. Утром, в суматохе поездки в училище, я как-то даже не обратил на арку внимания. А вот сейчас подсознательно ожидал от неё чего-нибудь необычного, но ничего не случилось. И я внезапно испытал чувство облегчения. Всё. Теперь это моё время и здесь мой дом!

Глава 4. Первые знакомства

Да… Вот это я встрял! Думал сейчас быстренько пробегусь по учебникам и можно на экзамены. А вот «фиг вам» называется! Уже самая первая задачка по арифметике в учебнике для четвёртого класса ввела меня в лёгкий ступор. «Какую часть сажени составляет аршин? Из русских мер указать ещё такую меру, которая составляет 1/3 другой, более крупной, меры». Ну? И какую? Если я вообще «сначала не знал, а потом совсем забыл» что такое сажень, сколько в ней аршинов, и что это вообще за единица измерения такая – «русская мера»?

В полном замешательстве я открыл задачник для первого класса. Слава богу, хоть тут всё просто, никаких аршинов и саженей. Хм… Однако, оригинально сейчас поставлено обучение. Даже задачки на вычитание носят политический подтекст. Например: «Октябрьская революция была в 1917 году, а в 1905 году была первая революция. Сколько лет прошло между этими революциями? 17-5» Или другой пример: «На каком году революции умер В. И. Ленин? 24–17». Да уж, строго тут со «значимыми датами календаря», информацию прямо с детства в мозг ребёнка на уровне подсознания забивают.

Мне припомнился случай из моей практики. Однажды после лекции прямо в аудитории первокурсница кокетливо поинтересовалась, сколько мне лет. Лекция уже закончилась, но оставалось несколько свободных минут до перерыва. Вот она видимо и решила набрать себе очков в глазах одногруппников, легонько пофлиртовать с преподом, а заодно и потроллить его. Я невозмутимо ответил, что ещё видел живыми Никиту Сергеевича и Джона Кеннеди. Какое же удивление и недоверие было в её глазах! – Как? Разве Никита Сергеевич умер? Да я же вчера Михалкова по телевизору видела! А Кеннеди… Он, в какой группе играл? – Да уж… так искренне я давно не смеялся. Помню, я тогда обратился к аудитории с вопросом, кто из них понял, о чём я говорю? Из тридцати человек подняли руки только трое. На следующий вопрос, в каком году умер И. В. Сталин, руки подняли все. Но на вопрос, в каком году он родился, опять только три руки. И это на экономическом факультете? Интересно, кто ж тогда кого из нас потроллил? Хм. А ведь когда я учился в школе, нам тоже приходилось заучивать подобные даты наизусть.

Но вернусь к учебнику, в котором нашлась нужная мне информация. Я наконец-то узнал, что «мера» это не только единица измерения веса, но оказывается, в какой-то степени и измерения объёма. В одну меру входит двадцать килограммов картофеля, а в один мешок вмещается три меры. Кстати, и «мешок» тоже оказался «русской» мерой веса и мерой объёма. И «мерами» здесь и сейчас измеряют не только овощи-фрукты и прочие корнеплоды, но и сахар, и зерно и крупы. Ой, как сложно-то!