Между этажами (ЛП) - Джинджелл Вэнди. Страница 20

Какое-то время я опять шла и надеялась, что не придётся переходить туда, где ждёт Атилас, хотела найти что-нибудь полезное, что подготовило бы меня к неизбежному. Но, как и в первый раз ничего: сколь угодно долго иди вперёд или назад, но из коридора не выберешься. План здания не приближался, а стикер с надписью: «Вы здесь» издевательски напоминал о моей неспособности выбраться из этого сна или коридора.

И дверей с луной или солнцем тоже не было.

— Ладно, — мой голос прозвучал как рык маленького испуганного зверька, — Пойду найду Атиласа!

Однако пройти через стену удалось только минут через пятнадцать. А когда я попала в комнату с лунным светом, в груди ёкнуло.

Вот блин. Та же белоснежная комната без окон, те же нити лунного света, на которых висит тот же Атилас, который убил меня в прошлый раз.

Атилас вяло повернул голову. Под его глазами были огромные синяки.

— С возвращением, — он едва заметно улыбнулся.

Мне эта улыбка не понравилась, и я сказала:

— Ты меня убил.

— И всё же ты вновь здесь! Любопытно, не так ли?

— Ну можно и так сказать.

— Не стоило возвращаться, — сказал он. От угрозы в его глазах моё сердце похолодело. Он едва мог повернуть голову, но всё равно мне стало страшно, — Я всего лишь убью тебя снова.

Хоть я и знала, что его слова адресованы не совсем мне, меня пробила дрожь.

— Меня особо не спрашивали, — сказала я, — Легла спать, и бац — опять тут. И, знаешь, не очень приятно быть убитой тобой. Да и очереди из желающих тебе помочь что-то не вижу.

Атилас расхохотался. И если вчера смех его вызывал страх, то сейчас звучал совсем ужасно, даже словами не передать,

— Глупости. Есть ты. Лучшего кандидата не найти.

— Да, но ты не веришь, что я — это я.

— Именно так.

— Бессмыслица какая-то.

— Быть того не может. В таком случае позволь дать совет: если пытаешься убедить субъекта в том, что перед ним кто-то знакомый, позаботься о том, чтобы воспоминания субъекта о последней встрече были должным образом откорректированы.

Я глянула на него.

— Ага, запомню. Хочешь сказать, до моего сегодняшнего появления кто-то с моим лицом снова приходил к тебе?

— Если такая формулировка более предпочтительна для тебя, — пробормотал Атилас.

— Ага, блин, предпочитаю! — огрызнулась я, — Ой. А если я тебя попытаюсь освободить, ты меня опять кокнешь?

— Разумеется, — ответил он. Голос его звучал более устало, чем вчера, — И не сомневайся.

Как, блин, они его так измучили? Что с ним делали?

— Что случилось? — спросила я. Подступившие слёзы опять зажгли глаза. Я попыталась их сдержать. Это не тот Атилас, к которому я привыкла. Сейчас он будет лишь издеваться над моей слабостью, — Что с тобой делали?

— Ты же была там, — ответил Атилас, — Неужели не помнишь? Тебя привели, чтобы я тебя убил.

— Зачем же убил, если не хотел? — раздражённо спросила я. Не поэтому же он сейчас был белее снега. Вчера он меня убил и глазом не моргнул, так что вряд ли это для него что-то значило. Ведь даже если он и думал, что я не я, должен же он был хоть на мгновение задуматься.

— Я довольно давно жалею, что не убил питомца при первой встрече, — сказал Атилас, — Нет, не приближайся. Повторяю, я убью тебя снова. Не думаю, что питомец настолько глупа, какой ты пытаешься её выставить.

— Вчера я тебя почти вытащила, — сказала я. Трудно было заставить себя сделать ещё шаг: мне казалось, что на шее остались синяки, пусть и в зеркале их не видно, — Не убей ты меня вчера, был бы уже…

— Не будь на тебе этого лица, может быть и не убил бы, — сказал Атилас, — Я не испытываю никакой любви к питомцу. И я не соглашусь быть спасённым ею, пусть даже это всего лишь уловка, пусть даже вызволить меня больше некому.

— Есть Зеро, — сказала я и попыталась не замечать, какую боль причиняли его слова, — Он идёт за тобой. Просто ему нужно понять, где тебя держат. Поэтому если согласишься помочь и, наконец, расскажешь где ты…

— Интересный подход, — пробормотал Атилас, — Убедившись в моей готовности прирезать питомца, вы предлагаете ложную надежду.

— Если перестанешь тупить и скажешь где ты, они не будут ложными! — прозвучало более раздражённо, чем я бы хотела, — Мы с Джин Ёном уже побывали в участке, и тебя там не оказалось. Только не говори Зеро, что я в этом тоже участвовала.

По лицу Атиласа пробежала мимолётная улыбка.

— Надо же. Прозвучало, будто ты действительно питомец.

— Потому что так и есть, — под нос буркнула я. Атиласу говорить об этом смысла нет — всё равно не поверит. И как же, блин, убедить его в том, что я и есть питомец?

Ещё шаг. Желудок скрутило. Ох, как же я не хотела к нему подходить, ведь точно знала, что он сделает, как только я его освобожу.

— Не может быть, — произнёс Атилас. Говорил он тихо, но слова были полны издёвки, — Неужели ты сомневаешься? Пэт бы так не сделала.

Я ткнула в него пальцем.

— В прошлый раз ты меня убил. Естественно я сомневаюсь. Если скучно, можешь начать говорить.

— Как изобретательно.

— Да, да, дознаватель из меня никудышный, все дела. Тогда расскажи то, что они, кем бы они ни были, по-твоему и так знают.

— Они? — буркнул Атилас, — Хорошо. Я не до конца сам уверен, кто они. Их следы я видел и в Между, и в За. Их присутствие также заметно и на полустанке. Могу лишь предположить, что они — отлично организованная группа мятежников.

— Мятежники против кого?

— Семьи, естественно. И куда более кровавые, чем сопротивление Зеро, особенно учитывая возмездие, когда они узнают о Полустанке. Вам стоит бояться не меня, а Семьи.

— А я тогда тут при чём?

Атилас отвернулся и вздохнул:

— А почему это каким-то образом должно быть связано с тобой? Ты — лишь питомец. Тебя держат, чтобы в доме был уют.

Я нахмурилась:

— А вот мне так не кажется. Вряд ли Зеро держит меня в доме только поэтому. И ты сам так не думаешь.

— Думай, как хочешь. Питомец — всего лишь питомец. Чем ещё он может быть?

— Не знаю, — ответила я, — Но как по мне, тут что-то ещё. Вы бы просто так меня при себе не держали. От меня должна быть какая-то польза.

— Опять туда же, Пэт. Так. На. Тебя. Не похоже.

— Не смей говорить, что на меня похоже, а что нет, — возразила я, — Ты просто фейри. Ты ничего не смыслишь в людях. И обо мне ничего не знаешь.

На его губах заиграл намёк на улыбку.

— Готова сдаться?

— Неа, — сказала я, — Но раз ты разговорился, может прольёшь свет на то, почему вы-таки решили оставить меня? Если бы не твоё предложение, Зеро бы меня точно выгнал.

— Зачем же так себя недооценивать? В конце концов случаи, когда фейри искали тепла человеческих рук многочисленны.

Я уставилась на него.

— Чепуха! С Зеро всё совсем иначе.

— Разве? В таком случае придумай своё объяснение.

— Знаешь, что бесит больше всего? — спросила я, — А то, что если бы ты даже и поверил, что я это я, ты бы и дальше изъяснялся адски непонятно! Аж мозг сломаешь, пока разберёшься. Какие, блин, двинутые существа тебя вообще воспитывали?

— Фейри. Чего ты ещё ожидала? А, Пэт?

— Значит и дальше будешь называть меня Пэт?

— Лишь удобства ради, — сказал он, — Принимая во внимание, что настоящая Пэт скорее всего уже мертва, это имя подойдёт не хуже любого другого. Да будет оно мне напоминанием на будущее. Больше я не позволю жить подобным существам.

Я представила, как прожигаю в нём дырку взглядом. Злость помогла сделать последние шаги к подножию лунных лучей, которые протыкали его тело.

— Да ты сегодня сама учтивость и доброжелательность, я погляжу.

— О, неужели начнём сначала? — поинтересовался он, — Не очень мудро с твоей стороны.

— Ещё не решила, — призналась я.

— Не стоит. Я всё равно не позволю тебе спасти меня.

— Ладно, пофиг, — раздосадовано выдохнула я, — Тогда хоть отвечай на вопросы понятно!

Атилас рассмеялся:

— Всё грубее и грубее! Зачем бы мне отвечать? Ты всё равно не слушаешь.