Любовь нечаянно нагрянет (СИ) - А. Ярослава. Страница 22
Разве сам он, когда-то не был таким же. Молодым, перспективным и жизнерадостным.
Одна мысль зацепилась за другую.
И отчего он рассуждает так, будто его жизнь уже кончилась? Тридцать лет это не такой уж и большой возраст.
Или всему виной проблемы и постылые обязательства, коими блестящий бизнесмен Громов окружил себя во всех сторон так, что и задохнуться в пору?
Он украдкой наблюдает, как Ритка машинально, поправляет выбившийся локон и просто до одури снова хотел пропустить между пальцев шелк этих невероятно красивых волос.
Как тогда…у подъезда…
Минутный порыв, и вот она в его руках, такая податливая, испуганно взирающая своими большими глазищами.
Смешная девчонка с добрым сердцем и мягкими, нежными губами…
Мысли помимо воли уходят в горизонтальную плоскость, становясь все более откровенными.
Кто бы мог подумать, что Громов вообще может мечтать о подобном. Он не из тех мужчин, которые придаю сексу слишком больше значение в жизни. Да он хорош сам по себе, но не настолько, чтобы заводиться вот так — с пол оборота лишь глядя на то, как она неосознанно трет пальцем губы.
Он бы сейчас с удовольствие заменил палец своим ртом, касаясь почти так же…
С нежность…с трепетом…со сбившимся дыханием…
Внезапно девушка, словно почувствовав его прожигающий взгляд, поднимает голову, глаза ее распахиваются еще шире и щеки покрываются легким румянцем.
Тушуется и, едва не перевернув свою кружку с чаем, поспешно отворачивается.
Лекс украдкой улыбается и возвращается к своему нехитрому занятию.
И ведь он нравится рыжуле.
Вон, как засмущалась.
Стена, наконец, покрашена, «изверги», недовольные тем, что пора домой, уже собраны, Катя с благодарной улыбкой благодарит рыжулю за чай с пирожками и поворачивается к Лексу:
— Надеюсь, Александр Петрович, мы не увидимся до следующего года. Мой тебе совет: отдохни уже по-человечески и желательно в приятной компании, — Катька лукаво стреляет глазами в сторону воркующей с детишками Ритки, словно говоря: «не упускай свой шанс, шеф»
Громов делает вид, что не замечает явного намека.
— И тебе Катя счастливого Нового года. Привет Андрею. Третьего числа жду его на работе с отчетом.
— Беру свои слова обратно, — с преувеличенной злостью бросает помощница, — Ты монстр. Как мы все с тобой работаем?!
Напоследок, хитро подмигнув Ритке, она уходит, почти силком утаскивая недовольных Диму и Кирю.
— Пока! — машет им Ритка, — Приходите еще в гости?
На что малой оборачивается и со злодейским смехом выдает:
— Можете не сомневаться — мы еще придем.
Громов даже вздрогнул и выдохнул, когда сладкая парочка скрылась в глубине подъезда.
Ритка заметила это и невольно хихикнула:
— Бросьте, Александр Петрович. Это же просто дети.
— Их даже мать извергами называет, — напомнил Лекс, идя на кухню, следом за девушкой и совершенно беспардонно пялясь на ее едва обтянутый просторным комбинезоном зад.
Память еще помнит его в черных лосинах, и мужское воображение работает против воли хозяина.
Он наблюдает за тем, как ловко Ритка убирает со стола, словно делала это уже сотню раз, моет кружки и опустевшие тарелки.
— Вот и все, — удовлетворенно говорит она и вытирает полотенцем руки, — Я все прибрала. Мне пора домой.
Она не спрашивает разрешения, а ставит мужчину перед фактом. Он и сам понимает, что время позднее и дома у девушки полно своих дел, но отпускать ее как-то не хочется.
Он эгоистично просит ее сварит ему кофе, чтобы хоть немного насладиться ее присутствием в своей квартире.
Ритка поглядывает на часы и нехотя соглашается.
— Ты сильно спешишь? — интересуется Лекс, прекрасно замечая ее нервозность.
— Дома дедушка ждет и к баб Рае нужно зайти. Она вечно забывает пить лекарства.
— Знаешь, ты удивительная девушка, Рита, — говорит он, совсем не преувеличивая, — Ты всегда думаешь о других в первую очередь. Очень редкое качество в людях. Не меняйся…пожалуйста.
Ритка бросает на него быстрый взгляд.
— Вы ошибаетесь.
Лек скачет головой и притягивает к себе, услужливо поставленную на стол, чашку кофе.
— Ты сварила только один. Составь мне компанию.
— Я…
— Отвезу тебя домой.
Она чуть краснеет под его взглядом и кивает.
— Хорошо.
Себе она делает большую кружку капучино и пьет его, чуть жмурясь от наслаждения.
— Будешь встречать Новый год с друзьями?
— Нет, — качает головой она, и уголки ее губ отчего-то грустно опускаются вниз, — У меня не так много друзей, с кем можно повеселиться, да и деда одного не оставишь. Как он без меня? Один с телевизором… А вы?
— Не знаю, — пожимает плечами Лекс и к собственному удивления говорит правду, — У меня нет деда. Вероятно, я запрусь дома и в одиночку выкурив две пачки сигарет, разопью коллекционный коньяк.
В глазах Ритки мелькает жалось и это неприятно бьет по самолюбию Громова сильнее чем он мог бы представить.
— Вы одиноки? — почти шепчет она, — Это неправильно.
— Почему?
— Потому что грустно! — уже громче с с жаром возражает, — Неужели в вас нет никого, с кем бы вы хотели разделить праздник? Новой год — время чудес. А чудеса нельзя тратить впустую!
Лекс смотрит на нее во все глаза и думает:
«Откуда ты только взялась такая…»
Его неопределенное молчание повисает тяжелой завесой отрицания.
Он дано не верит в чудеса, Новый год и прочую лабуду, что заставляет восторженно греть глаза рыжей девочки напротив.
— Мне…наверное пора…
Ритка подскакивает со своего места, махом сметает в раковину пустые чашки из-под кофе, и тут с тихим щелчком отрубается свет.
— Что?! Что случилось? — испуганно пищит рыжуля.
Неяркий свет из окна, немного обрисовывает контуры мебели на кухне и Лекс, неловко шаря рукой, ищет на барной стойке стой яблочный смартфон.
— Ничего страшного. Пробки выбило. Посветишь мне телефоном на щитке?
— Хорошо.
Они вместе идут по коридору к темной каморке кладовки, где стоит распределительный щиток. Лекс вручает девушке телефон и, когда та послушно направляет свет в нужную сторону, подцепив табуретку забирается на верх.
Громов щелкает автоматом — никакой реакции.
— Что-то на линии произошло, — негромко заключает он.
— Фонари ведь горят?
— Они то другой подстанции.
Громов ловко спрыгивает, забирает у Риты телефон.
— Собирайся. Посвечу тебе.
Девушка кивает, разворачивается и неловко спотыкается о невесть откуда взявшуюся коробку. Лекс подхватывает ее за талию и прижимает к себе, а телефон выскальзывает из рук и летит в неизвестном направлении, чтобы скрыться в одной из коробок.
Тесное пространство кладовой погружается в практически полную темноту.
— Осторожно…
Слова уже срываются вместе с дыханием в приятно пахнущую макушку девушки, руки повинуясь инстинкту, сильнее сжимают тонкую талию, теснее прижимая застывшую, но не сопротивляющуюся Риту.
Темнота скрывает лица.
Темнота срывает маски.
Здесь в слепом пространстве они просто мужчина и женщина, которых остро и ярко влечет друг к другу.
Лекс глубо вдыхает ее нежный аромат и мягко скользит рукой по подбородку, не заставляя, а всего лишь направляя. И она продолжает это мягкое движение, чуть разворачиваясь в темном кольце его рук.
Губы легко, скользят по нежной щеке, на которую упал мягкий локон.
— Ты такая нежная, — непонятно зачем озвучивает свои мысли Громов и сам пугается своей искренности.
Тонкая фигурка в его руках вытягивается на носочках, и Лекс с напором и жаждой впивается в ее нежный, податливый рот.
Ладонь зарывается в густые пряди волос у самых корней и ловит чуть удивленный вздох.
Поражена? Смущена? Взволнована?
Он не задумывается об этом.
Единственная здравая мысль: как не сорваться и не прижать рыжулю к стене, накрывая своим телом.
Убежит ведь.
Маленький пугливый олененок….