Время перемен (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 41

— Курт…

— Я был влюблен в тебя.

Я сделала шаг назад.

Он шагнул в дом.

— Ну, нет, — прорычал он. — Ты не можешь кормить меня этим дерьмом. Не можешь выглядеть использованной, оскорбленной и побитой, Кэди. Мне плевать, что имя Тони ты шептала, когда я был внутри тебя, ты знала меня. Знала, как я к тебе отношусь. Ты дала мне обещание, которое нарушила в тот же миг, когда стало трудно, ты избавилась от него, и нашла другой способ облегчить свой путь.

— Не надо, — взмолилась я.

— Не надо? — выплюнул он. — Не надо? Ты сама сказала, что заслужила это. Так что, знай, ты заслужила именно это.

— Ты не захотел слушать мои объяснения.

Он наклонился ко мне и проревел:

— У тебя на пальце было кольцо другого мужчины! Две недели, Кэди! Через две недели после того, как я в последний раз тебя видел, когда встал с постели, и ты мне улыбнулась, ты уже была с другим мужчиной!

— Ладно, дай мне объяснить, — поспешно сказала я.

— Объясни, что я хочу от тебя услышать, — потребовал он, широко раскинув руки. — Объясни это. Объясни, почему ты вернулась. Объясни, почему просто не могла оставить все в покое. У меня есть ребенок, которого я люблю, работа, которая мне нравится, город, в котором мне нравится жить и друзья, с которыми мне нравится бывать. Что, черт возьми, побудило тебя сотрясти все то доброе, что я, — он ударил себя кулаком в грудь, — заслужил? Ради чего я работал. Что я восстановил из обломков, в которых ты меня оставила.

Сердце колотилось в груди, которая быстро подымалась и опадала, когда я отчаянно попыталась снова:

— Чтобы объяснить это, мне нужно вернуться к прошлому и объяснить остальное.

— Мне это дерьмо не нужно.

— Если хочешь получить объяснение, Курт, то оно должно начаться именно оттуда.

— Кэди, ты семнадцать лет делила постель с мужчиной почти втрое старше тебя, — усмехнулся он, скривив губы. — Думаешь, я хочу понять хоть что-нибудь из этого? Неужели считаешь, что меня не выворачивает наизнанку, когда я думаю, что это тело, — он махнул рукой в мою сторону, — мое тело, которое ты мне отдала, ты делила с тем парнем? Возможно, это было бы нормально, учитывая особняк, «Ягуары» и все остальное. Но для меня это был удар по яйцам.

— Курт, прошу, выслушай меня…

— Нет, — отрезал он. — Ты не можешь приехать сюда и изображать из себя раненую, истекающую кровью Кэди, заставляя меня чувствовать себя мудаком, потому что женщина, которую я любил, спрыгнувшая с корабля быстрее, чем я успел моргнуть, наконец-то получила здоровенный банковский счет и мертвого мужа и заявилась к моему порогу, полагая, что свободна делать все, что ей, черт возьми, вздумается. К черту это.

— Курт, это ты у меня на пороге, — тихо и не совсем точно заметила я, ведь он вошел дом.

— Уже нет, — ответил он, повернулся и вышел.

Я уставилась на то место, где он только что стоял, на открытую дверь, услышала свист ветра и поняла, что Курт снова ушел.

А потом я выбежала.

Курт стоял возле дверцы «Форда Эксплорера» с эмблемой шерифа, когда я крикнула:

— Ты меня не знаешь!

Держась за ручку, с растрепанными на ветру темными волосами, он хмуро посмотрел на меня.

— Ты никогда меня не знал! — закричала я.

— Я знал тебя, — огрызнулся он.

Я остановилась от него на приличном расстоянии и ответила:

— Нет, не знал. И хуже всего было то, что ты даже не пытался.

— Ты несешь чушь, — отрезал он.

— Все там, — я ткнула пальцем в сторону маяка, — доказывает это. Ты понятия не имеешь. У тебя нет ни единой зацепки, Курт. И знаешь, что? Все эти годы я жалела, что у меня не было возможности все объяснить. Но теперь я этому рада. Рада, что мне никогда не представилось такой возможности. Потому что теперь я знаю, ты этого не заслужил.

С этими словами я ворвалась в дом, захлопнула дверь, задвинула засов и стояла, глядя на него, тяжело дыша и борясь с желанием закричать.

Вместо этого я побежал вверх по лестнице и дальше, пока не оказалась на смотровой площадке.

И оттуда я наблюдала, как отъезжает «Эксплорер» шерифа.

Глава 12

Держать ее за руку

Курт

Наши дни...

— ПАПОЧКА!

Курт низко наклонился, чтобы подхватить на руки свою малышку.

Он едва ее удержал, она обвила его шею маленькими ручками и поцеловала в подбородок.

Когда она поймала его взгляд, он спросил:

— Как дела, кексик?

— Хорошо, папочка.

— Готова идти?

— Ага, — ответила она, уверенно кивнув головой.

Он поднял брови.

— Ты точно уверена?

Она выглядела смущенной.

— Шнуки, солнышко, — прошептал он, зная, что иногда она может забыть затасканного, потрепанного плюшевого мишку, с которым засыпала, но сам он всегда о нем помнил, потому что, если, отправившись в кровать, она его не обнаружит, ему придется тащить ее в пикап и ехать обратно к ее матери, чтобы его забрать.

Единственная слабость его Джейни.

Медведь по кличке Шнуки.

— Ой, — пробормотала она.

— Ой. — Он ухмыльнулся и опустил ее на пол. — Сходи за ним, а потом мы поедем.

— Хорошо, папочка, — согласилась она и помчалась прочь, по пути одарив мать ослепительной улыбкой.

Ким, его бывшая, мама Джейни, стояла и смотрела ей вслед, пока она не исчезла, а потом повернулась к Курту.

— Я очень благодарна тебе за то, что ты делаешь, — сказала она.

— Я уже говорил. — Около десяти тысяч раз, хотя в этом и не было необходимости, если бы ему предложили такой шанс, он бы ухватился за возможность быть с дочкой хоть каждый день. — Никаких проблем.

— Это девичник, я не могу его пропустить. Если бы это не было важно, я бы не поменяла дни.

Он знал, когда Ким целует ему зад, и с тех пор, как они оказались в суде после ее попытки увезти дочь в Портленд, вел себя настороженно.

Отчасти она вела себя так потому, что он послал ей безошибочный сигнал — не вытворять подобное дерьмо снова, когда они были вместе, она пыталась овладеть искусством дергать его за цепь, заставляя подчиняться. Именно по этой причине на ее пальце так и не оказалось его кольца, хотя в большинстве своем, она была очень милой и могла быть невероятно смешной.

Она не оставляла попыток подмять его под свой каблук, а он устал пытаться отучить ее от этой привычки.

Другая причина заключалась в том, что Ким, наконец, смирилась с тем фактом, что, начав игру «верни его», она перенаправила их жизни в иное русло. В конце концов, все вышло прекрасно, потому что у них родилась Джейни, но игра дорого ей обошлась: подгузники, бутылочки, гонорары адвокату, когда он притащил ее в суд, чтобы она уяснила, что он не будет шутить с жизнью дочери, и относится к обязанностям отца на полном серьезе.

— И еще раз, все в порядке, — нетерпеливо сказал он. — Завтра я отвезу ее в детский сад, а вечером ты ее заберешь.

— Хорошо, — пробормотала она, изучая его, стараясь не вести себя, как раньше, а затем спросила: — Ты в порядке?

Нет, не в порядке.

По предварительной оценке пожарного инспектора, причиной пожара на пристани стал поджог, и в этом нет совершенно ничего хорошего.

И в его городе жила Кэди Морленд, на этом проклятом маяке, чего он никак не мог избежать, потому что видел его по пятьдесят раз на дню, а это означало, что он вспоминал о ней сто раз на дню, когда разум решал сделать это, плюс пятьдесят раз при виде маяка.

«Курт, это ты у меня на пороге», — сказала она.

И именно там он был.

На самом деле, если не считать того случая, когда он застал ее сидящей в арендованной машине возле участка шерифа, сама Кэди к нему не приходила. Ни разу. Даже, когда сидела возле участка. Это он к ней подошел.

Каждый раз это он к ней приходил.

Те слезы, тот срыв на тротуаре — они не были запланированы.