Время перемен (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 85

Затем она поставила коробочку на пол, подняла волосы, и руки Курта сомкнулись перед ней, исчезая затем на затылке.

И тут Кэт увидела на цепочке один бриллиант. Он ровно лег в ложбинку на горле Кэди.

Он был прекрасен.

— Кто-то должен здесь прибраться, — пробормотала Пэм, Кэт оторвала взгляд от Кэди, чтобы посмотреть на Пэм и увидела, как та проводит пальцем под глазом. — Повсюду пыль.

— И не говори, — пробормотала Шеннон.

— Мне кажется, тут чисто, — заметил Райли.

Шеннон улыбнулась племяннику сквозь слезы и обняла его.

— Мерзость! Тетушкины нежности! — крикнул Райли.

— У тебя большой рот, Райли, — сказала ему Мелани.

— А у тебя большое лицо, — парировал Райли.

— Хватит, — прорычал Майк.

Дети замолчали.

Кэт оглянулась на Кэди и Курта как раз в тот момент, когда Кэди наклонилась к Джейни.

— А ты как думаешь? Хорошо смотрится? — спросила Кэди.

Джейни подняла вверх большой палец и сказала:

— Оно очень красивое. — Она опустила руку, и ее внимание переключилось на лицо Кэди. — Но, может, если в следующем году мы придем на Рождество к вашей семье, сможем купить вам что-нибудь побольше.

Пэт с Дейли покатились со смеху.

Этот пугающий звук заставил Полночь гавкнуть и по какой-то причине ковыляющей походкой направиться к Джейни, рядом с которой она лежала. Затем она села с ней и осыпала шею девочки собачьими поцелуями.

Джейни захихикала.

Кэди повернулась к Курту и прошептала что-то, чего Кэт не расслышала.

Им нужно немного времени.

Пора чистить картошку.

Так что Кэт оттолкнулась со своего места на диване и объявила:

— Итак, чистка картофеля. Кто возьмется?

— Я! — крикнул Райли, вскочил со своего места и помчался на кухню, потому что Райли всегда был большим поклонником того, что ненавидел, чтобы больше времени уделять тому, что ему нравилось.

— И я, — проворчал Корбин, поднимаясь с подлокотника кресла, в котором сидела его мама, и поплелся на кухню, потому что Корбин был мастером откладывать дела на потом.

Вераити просто направилась на кухню.

Элайджа уехал вчера вечером в Бангор, чтобы побыть с семьей, после того, как они вернулись из кафе у них состоялся разговор, заставивший ее провести много времени в одиночестве на смотровой площадке (и справляясь с этим, она кричала на всех, кто подходил: «Нельзя ли меня просто оставить на минутку в покое?»), что означало неминуемый разговор матери и дочери.

Но только не в Рождество.

Рождество было для семьи, как бы оно ни наступало, как бы оно ни меняло все и всех вокруг.

А в этом году, судя по всему, Рождество наступило вместе с бриллиантами.

Кэт улыбнулась.

— Тебе повезло. Когда мне было шесть лет, мне купили плиту, а на коробке было написано «от 8 и старше», так что мама не разрешала мне печь пироги без нее. Санта, должно быть, очень любит тетю Кэди, раз подарил ее тебе в пять лет, — заявила Мелани.

— Может, папочка сказал ей, что я очень хорошо готовлю кексы, чтобы Санта знал, что я буду хорошо печь настоящие пироги в собственной духовке, — с энтузиазмом предположила Джейни.

— Ну, это уже кое-что, — авторитетно заявила Мелани. — Мама говорит, что Санта очень любит дарить игрушки в нужном возрасте, поэтому ей пришлось пообещать ему, что она присмотрит за мной, когда я буду пользоваться своей печкой.

Джейни повернулась к Кэди и Курту.

— Папочка, а ты будешь присматривать за мной?

— Безусловно, — пророкотал низким голосом Курт.

Джейни скорчила гримасу.

Затем она повернулась с этим же выражением к Мелани.

Мелани хихикнула.

Лицо Джейни разгладилось, и она тоже захихикала.

Губы Пэта снова приблизились к уху Кэт.

— Как насчет того, чтобы занять Джейни и Мелани, чтобы Кэди смогла пообжиматься со своим мужчиной после подаренной им подвески?

Он отстранился, она повернула голову, чтобы поймать его взгляд.

— Отличная мысль, мистер Морленд.

— Я не просто какая-то хорошенькая мордашка, миссис Морленд.

Она усмехнулась.

Затем встала с дивана.

— Ладно, дети. Как насчет того, чтобы приготовить настоящую выпечку и преподнести пирог на день рождения Иисуса? Кто со мной?

— Я! — вскакивая, воскликнула Джейни и подбежала к Кэт, заставляя Полночь ковылять за ней.

— Я тоже! — крикнула Мелани.

— Я третья! — крикнула Элли.

— Хорошо, вы мой пирожковый отряд. Давайте выдвигаться. Пункт назначения, — она махнула в сторону, — кухня.

Девочки бросились на кухню.

Кэт последовала за ними, но оглянулась через плечо.

Подготовка праздничного стола была в разгаре, а Курт с Кэди все также оставались на полу.

Так что девочки с кухни ничего не могли видеть.

Но могла Кэт.

И Курт знал, что его дочери ничего не видно.

Так что они целовались.

В некотором роде.

Поцелуи были короткими. Нежными. Но все же страстными.

И очень милыми.

Ухмыляясь, Кэт вошла в кухню.

— Время для заданий, — объявила она. — Нам нужен тот, кто возглавит патруль взбивающих. Тот, кто возглавит глазурный патруль. И тот, кто возглавит украшающий патруль. Мы все помогаем, но всегда должен быть главный. Итак, кто взбивает?

Поднялись три руки.

Кэт снова улыбнулась.

И они устроили на кухне адский беспорядок.

Но они также испекли Иисусу вкусный пирог.

Еда стояла на столе. Все готовились к молитве.

И в этот момент, прихватив бокал вина, поднялся Пэт.

Кэт посмотрела на мужа, стоявшего слева от нее, потом перевела взгляд на Кэди, которая с тревогой на лице смотрела на Пэта широко раскрытыми глазами.

— Хочу кое-что сказать, — объявил Пэт.

Кэт почувствовала, как стол, который только что являлся средоточием хаоса сервировки, наполнения бокалов, поиска мест и предвкушения пиршества, охватывают смешанные чувства.

Она посмотрела на Курта, сидевшего слева от Кэди, а затем на Джейни на куче подушек слева от Курта.

Джейни уставилась на подливку.

Курт благосклонно смотрел на Пэта.

Пэт откашлялся, и не только потому, что собирался произнести речь.

Когда он заговорил в первый раз, Кэт поняла, что кашель был вызван кое-чем другим.

— Папы здесь нет.

Кэт тут же опустила взгляд на тарелку, так как вокруг вновь закружила пыль.

— И каждый год мы будем чувствовать, что папы здесь нет, нет дедушки.

Голос мужа становился все более хриплым, поэтому Кэт протянула руку и положила ее ему на талию.

Она услышала, как он затаил дыхание, и откинула голову, чтобы снова посмотреть на него.

— Пройдут годы, но как прежде уже никогда не будет, не только на Рождество, но и каждый день. Но особенно в такие дни, как сегодня, — продолжал Пэт. — Я знаю это также хорошо, как и то, что папе это бы не понравилось. Он хотел бы, чтобы мы праздновали без грусти. Но я говорю, что он заслужил эту печаль тем, что был лучшим отцом, лучшим дедушкой, лучшим тестем, поэтому теперь, когда его нет, он заслужил, чтобы мы скучали по нему.

— Согласна, согласна, — прошептала Шеннон, и по тому, как она это сделала, Кэт поняла, что пыль беспокоила не только ее.

Услышав, как Беа пытается подавить всхлип, она знала, то же происходит и с племянницей.

— Итак, каждый год, — продолжал Пэт, — прежде чем мы приступим к рождественскому ужину, предлагаю создать новую традицию, — поднять бокал и помянуть самого прекрасного человека, который когда-либо ходил по этой земле. Патрика Морленда.

Он поднял бокал.

Все потянулись, схватили свои бокалы и последовали его примеру.

Все, кроме Джейни, которая громко прошептала отцу:

— Где он?

— Я объясню тебе позже, милая, — пробормотал Курт, поднимая бокал.

Курт Йегер сидел с семьей Патрика Морленда и поднимал бокал в память об этом человеке.

И, подумала Кэт, это доказывало, что независимо от того, сколько тебе лет, ты можешь стать свидетелем рождественских чудес.