Ревущая Тьма - Руоккио Кристофер. Страница 27

– Прости, несу всякую чепуху, – сказал я на галстани.

Мой друг, который был младше меня, но выглядел старше, улыбнулся и похлопал меня по руке. Улыбка маской застыла на нижней половине его лица, не коснувшись глаз.

– Что еще новенького? – Его шутка тоже вышла скупой.

– Я теряю Джинан.

Слова рефлекторно сорвались с языка. Я их не обдумывал, даже не знал, что такие мысли бурлят во мне, пока не произнес вслух. Как будто в моих руках было подобие механического кубика с изображением, которое можно было собрать, лишь правильно повернув все грани.

– Что?

Я закусил губу и перевел взгляд с узкого лица Хлыста на краешек планеты, видимый сквозь треугольный иллюминатор.

– Если мы полетим назад, она вернется к своему народу. А Смайт не отпустит меня с ней.

– Откуда ты знаешь?

Спорить не хотелось.

– Может, отпустит, – добавил Хлыст.

– Она назначила меня иммунисом, – ответил я, использовав формальный термин для особо уполномоченного дипломата. – Джинан вернется на службу к сатрапу, а нас прикрепят к Четыреста тридцать седьмому, не сомневайся.

– Не может быть, – забеспокоился ликтор.

– Может, – кивнул я с уверенностью схоласта, пусть и не имел на это полного права. – Я хочу этого избежать.

– Империя все равно получит, что ей нужно, – вздохнул Хлыст. – Я не особенный патриот, но лучше уж работать на них, чем стать одним из тех… аппаратов.

Пришел его черед отводить взгляд и рассматривать космос.

– Вильгельм, – я не собирался называть его по имени, но серьезность момента подстегнула, – нам даже «спасибо» за это не скажут. Особенно если вернемся ни с чем, как настаивает Лин.

– К чему ты клонишь?

– Сам не знаю, – ответил я, хотя имел догадку.

И до меня были палатины, отвергнувшие службу Империи ради высшей цели. «Отправишься со мной, если Бассандер откажется?» Хватит ли у меня духу задать Хлысту тот же вопрос, что и Джинан? Я, затаив дыхание, пытался сформулировать мысли. У меня было твердое желание, но не было плана – а человек, не знающий, как добыть то, чего желает, подобен человеку, прыгающему с высоты со связанными руками. Я как будто снова плутал в сумрачном лесу, не зная дороги. Данте повезло больше моего. С ним был Вергилий.

Я так ничего и не сказал. Не то чтобы не доверял другу, просто пилот в переднем отсеке мог слышать или даже записывать наш разговор и передать его потом Бассандеру. Мы были на норманской территории, в дальнем космосе, но все еще в имперских владениях, а у Империи всюду глаза и уши.

– Забудь, – покачал я головой и покосился на серую перегородку, намекая на пилота. – Ты сам успел поговорить с Сиран?

– Нет. – Хлыст подался спиной назад. – Надеюсь, ей уже сообщили.

– Я тоже надеюсь. – Мой голос казался старше, чем у тридцатипятилетнего человека.

– Тогда позволь повторить вопрос, – сказал Хлыст тише, и его тон стал серьезным, без намека на веселость. Он говорил откровенно, по-мужски, без издевки и лукавства, с искренней заботой и любовью к старому другу. – Мне пойти с тобой?

Внутренняя отделка «Мистраля» была такой же, как у «Фараона»: голый металл, сводчатые коридоры, круглые двери, повсюду белая обивка и ручки, чтобы облегчить передвижение в случае отказа или отключения системы искусственной гравитации. В отличие от «Бальмунга», мы попали на борт через стыковочный рукав и поднялись через шлюз в подфюзеляжной палубе. Хлыст двигался впереди, формально обеспечивая безопасность, хотя на борту наших кораблей в этом не было нужды. Я следовал за ним, на ходу разглаживая тунику.

У входа на главную палубу нас встретил старший помощник Бастьен Дюран. Когда я приблизился, низкорослый норманец поклонился:

– Добро пожаловать на борт, лорд Марло.

На нем, непонятно зачем, были старинные проволочные очки. Он наверняка в них не нуждался.

– Старший помощник, – сухо ответил я на приветствие. Болтать мне совершенно не хотелось.

– Капитан собиралась лично встретить вас, но они с лейтенантом Айлекс заняты расшифровкой данных с терминала Крашеного.

– Есть новости? – воодушевился я.

Дюран поправил очки:

– Нет, ваша светлость. Дриада говорит, что устройство закодировано. Доктор Ондерра также помогает, но пока безуспешно.

Обменявшись любезностями, мы проследовали за Дюраном в вестибюль и далее по низкому коридору, где я едва не стукался головой о потолок. Из боковых проходов таращились бледные, бронзовые и темные норманские лица. Натянув улыбку, я вальяжно салютовал им. В моей семье подопечные Отавии были самыми странными. На «Мистраль» перевели лишь нескольких человек Бассандера и Джинан, оставив перехватчик в подчинении бывших солдат Вента. Форма Красного отряда им не шла – я заметил одну женщину, оторвавшую рукава, чтобы демонстрировать покрытые ниппонскими татуировками руки. Некоторые не застегивали мундиры, а иные и вовсе их не носили. Кто-то наряжался в повседневную одежду. Атмосфера на «Мистрале» царила расслабленная, даже несмотря на явную озабоченность некоторых членов экипажа.

– Лорд, нам опять готовиться к заморозке? – спросил один солдат. – Мы только из нее вышли!

– Говорят, мандари хочет вернуться? – окликнула меня женщина – судя по акценту, одна из джаддианских альджани.

Я и хотел бы дать им ответ, но вынужден был промолчать.

Мы прошли по мостику над трюмом, просторным отсеком, занимавшим почти треть площади корабля. Потолок изящно выгибался и вибрировал от мерного гула расположенных выше термоядерных реакторов. На переборке слева от нас висело больше десятка военных штандартов с гербами отрядов, норманских фригольдов и даже одного имперского дома. Был среди них и золотой штандарт адмирала Вента. С него по-прежнему дерзко, несмотря на гибель хозяина, глядел черный восьмикрылый ангел. Прямо перед нами располагался центральный шлюз, ведущий к мостику на противоположном конце корабля.

Сиран дожидалась нас на правом борту в достаточно просторном помещении, служившем одновременно и комнатой отдыха, и столовой. Она была не одна. На диванах и за игровой станцией разместилось еще с дюжину солдат, наверняка недоумевающих, зачем им возвращаться в фугу сразу после пробуждения.

– Получай, паскуда! – Рассмеявшись, женщина в форме шутя стукнула подругу, обыграв в какую-то игру-симулятор. – Получай!

– Эй, потише! Комендант идет!

Когда я вошел, смех стих до уровня шепота. Все присутствующие почувствовали себя незваными гостями. Краем глаза я заметил, как двое солдат выскользнули в коридор, а еще один переместился в столовую.

Сиран с Эмеша сидела у голографической панели, имитирующей вид из иллюминатора на оранжевую планету. Изображен был даже шрам на месте города Сурена, касающийся границы света и тени. Корабль как раз входил в ночную зону. Завидев меня, Сиран улыбнулась и отставила кружку. Если она и плакала, то слез я не видел. Она всегда предпочитала короткие стрижки, но теперь вовсе сбрила волосы, и ее коричневая кожа блестела в свете люминесцентных ламп.

Не произнося ни слова, я подошел к ней и, склонившись, обнял. Все молчали, лишь издалека слышалось чье-то неловкое шарканье. Я отпустил Сиран, и та встала, положив руку мне на плечо.

– Ты в порядке? – спросила она спустя несколько секунд.

– Я-то? – едва не усмехнулся я. – А ты в порядке?

Ее рассеченная ноздря напомнила мне о Гхене, и я невольно отвернулся.

– Отавия сказала, что ты там был, – ответила она, не убирая руки. – А я была ледяным кубиком.

Прикусив губу, я сказал:

– Да. Но он был твоим…

Кем? Любили ли они друг друга? Я ведь этого не знал и никогда об этом не спрашивал. На Эмеше их перевели в блок с заключенными, и мы виделись лишь на тренировках и в боях. А после Эмеша они служили на разных кораблях.

Сиран промолчала, взяв продолжительную паузу, затем произнесла:

– Дело было плохо?

Что ответить на такое? Мои сапоги вдруг стали весьма привлекательным объектом созерцания.