Большой. Злой. Небритый (СИ) - Кистяева Марина. Страница 26

— Что ж…

Адамиди поставил свой бокал на столик, и направился в мою сторону.

Я заставила себя стоять на месте. Ноги ватные, в голове шумит.

Какой же он красивый… Как перекатываются его мускулы при ходьбе. Пресс с кубиками, которые сразу же захотелось пощупать на прочность. А что? Девочкам можно. Не каждый день увидишь едва ли не голым такой образчик сильной половины человечества.

Невольно напросился вопрос: откуда у Андрея такое тело? Он же бизнесмен, а в моем понимании это люди, у которых нет времени для спорта. Три раза в неделю в собственном тренажерном зале — максимум. Тут же, чтобы стать обладателем такого тела нужны многочасовые тренировки.

— У тебя красивое тело, — не удержалась я. Любопытство — наше всё. — Занимаешься спортом?

— Боксом. Хотел профессионально, не вышло.

Он подошёл уже совсем близко. Навис надо мной, а я… Я снова потерялась. Уставилась на его грудь, что рельефно прорисовывалась. Подняла руку и дотронулась до поросли черных волос. Черт, он и тут волосатый. Но… как же оказалось приятно пропускать жесткие волосы через пальчики. Да и не жесткие они вовсе. На ощупь приятные. Ещё приятнее просто прикасаться к его горячей коже.

Дыхание мужчины сбилось, но я особо не заметила. Меня больше волновала собственная реакция.

Сейчас я могла смело признать — со мной такое впервые. Чтобы от мужчины кидало в жар. Чтобы его обнаженное тело производило столь оглушающее впечатление. Чтобы внизу живота растекалась влага, хотелось взять его руку с длинными ухоженными пальцами и опустить туда. Мол, потрогай, это всё ты…

Я влюбилась.

В него, в несносного Андреа Адамиди, в миллиардера, для которого я очередная девушка на ночь. И то потому, что нос воротила и говорила нет. Пробудила в нем инстинкт охотника.

Для меня же он… Даже мысли в голове обрывались. Мне всегда казалось, что любовь не приходит внезапно, глупости всё это. Как можно влюбиться в того, кого ты плохо знаешь, с кем у тебя взгляды кардинально противоположные? С кем ругаешься и не находишь общего языка? Бред. А оказалось вон как.

Химия? Проклятая химия, не иначе. Ведешься на человека, думаешь постоянно о нем, ждешь его появления. Не осознанно, но ждешь. И тебя в какой-то момент перестают волновать мелочи, раздражающие раньше. Как борода Андрея. Ты воспринимаешь её частью его. Он ассоциируется с чем-то личным, принадлежащим только ему.

Тебя он может раздражать. Сильно. Но с ещё большей силой ты будешь хотеть увидеть его улыбку, смешинку в глазах.

Голос.

Я не играла с Андреем. Я играла сама с собой. Себя обманывала.

Больше не хочу.

Облизнув пересохшие губы, я решилась на то, о чем раньше думала.

Взяла его руку и направила на ничем не прикрытое после халата лоно.

У Андрея вырвался протяжный вздох. Значит, не только одну меня штормит.

Это был первый и единственный раз, когда Адамиди позволил мне доминировать.

Его пальцы дотронулись до холмика на лоне и скользнули вниз.

Я охнула. Ноги всё же подвели меня, я нуждалась в опоре.

Опора вот, рядом. Я интуитивно подалась вперед, уткнувшись лбом в широченную грудь Андрея.

Всё, я больше не могу… Не могу, и всё тут.

Его пальцы добрались до моих складочек. Мокрых. Он замер, а потом резко двинулся вниз. Сразу внутрь, срывая с моих губ мучительный стон. Я вцепилась обоими руками в плечи Андрея, не замечая, как немного царапаюсь, не в силах контролировать руки. Всё моё внимание сосредоточилось внизу, под халатом. В месте, где хозяйничали его руки. Растягивали меня, посылая по всему телу сумасшедшие импульсы, готовые вознести меня до небывалых высот.

Я задрала голову, чтобы сразу же на них обрушили поцелуй. Его губы накрыли мои, и сразу же Андрей начал углублять поцелуй. Язык соприкоснулся с моими губами, требуя, чтобы его впустили. Не собираясь препятствовать, приоткрыла губы.

Наши языки встретились, я активно отвечала на его ласки, прикосновения. Как же мне нравилось то, что делает со мной Андрей! Как проникает в меня внизу и как целует. Немного со злостью, да и сжимает слишком сильно, но я не противилась, хотя назавтра будут синяки. Я таяла…

Сама царапала его плечи и насаживалась на его пальцы, которые приятно растягивали лоно, подготавливали и дарили удовольствие, зарождали его, усиливали. Горячая волна поднималась от бедер выше, к животу, к груди. Подогревала кровь, дурманила голову. Вся моя сущность тянулась к мужчине, что обрушил на меня ласки. Требовательные. Жгущие. Сводящие с ума.

Я успела лишь ойкнуть. Первое — от возмущения, когда пальцы покинули меня. Второе — когда оказалась в воздухе.

Андрей поднял меня на руки, вернее, приподнял за ягодицы. И ничего не оставалось делать, как обхватить руками его шею, а ногами — торс.

Халат, кстати, распахнулся.

Мужчина замер. Зарычал.

Я затихла.

— Нааадяяя, ты понимаешь, что творишь?

— Что? — пискнула я.

— Сводишь меня с ума.

Адамиди, так это спорный вопрос — кто кого.

Мне пришлось прикусить губу, чтобы не ляпнуть лишнего. Я уткнулась в шею Андрея, одновременно вдыхая терпкий запах дорогого парфюма, не исчезнувший даже после принятия душа, и его собственный, от которого слабела моя воля.

Он пронёс меня в спальню, толкнув дверь ногой. Та с легким стуком ударилась о стену. Я сильнее вжалась в казавшееся каменным мужское тело. Возникла шальная мысль, что я хочу провести всю жизнь «на ручках» — таких надежных, больших, сильных. Не уронят, защитят. Эх, мечты…

Ещё несколько секунд, и меня опускают на шелк покрывал. В спальне приглушенный свет от четырех точечных светильников, расположенных по дальним углам. Не совсем темно, легкий полумрак, интимность.

Андрей не спешит отходить от кровати или лечь рядом. Нависает надо мной, а я не могу понять, в чем дело.

Оказалось, в распахнутом халате и моем обнаженном теле, которое жадно рассматривал Андрей, словно никогда не видел ничего красивее. У меня свело в груди. Как ему удается?.. Один взгляд, одна застывшая поза, и начинает казаться, что он считает тебя самой красивой, самой желанной.

— Андрей.

— Избавься от халата, — голос низкий, с рычащими нотками.

Я села и быстро стянула халат.

— На пол брось.

Бросила.

— Ляг и руки вытяни за голову. Хочу видеть тебя.

А сейчас не видишь?..

Но я спорить не стала. Легла и сделала, как он просил.

Его раскрытая ладонь прикоснулась к навершию груди, и я пискнула.

Остро.

Сладко.

Глаза закрылись сами собой, тело выгнулось.

— Ты совершенна.

Его язык скользнул по ключицам, к ложбинке.

Добрался до соска. Втянул.

Я хотела руки опустить ему на затылок, зарыться в отросшие «колючки», но мне не позволили.

— Нааадддяяя, я не доминант, не садист, но я хочу, чтобы ты держала руки вытянутыми… как сможешь… Прикоснешься ко мне, и я кончу, не побывав в тебе. Потом приласкаешь, ок? Я сам попрошу.

Значит, будет второй «заход». Хотя тут понятно, я же дала ему одну ночь. И он не собирается её тратить на сон. Как и я.

Я подчинилась. Поиграем, Андреа Адамиди?

Он довел меня до грани. Я и не подозревала, что моё тело может откликаться на каждый поцелуй, на каждую мимолетную и целенаправленную ласку. Его губы обжигали, клеймили, оставляли розовые следы на моей коже. Он целовал меня всю. Я скреблась ноготками о шелковые простыни, но продолжала удерживать руки за головой. Эта некая покорность, вседозволенность для мужчины подбавляла остроты. Я столько раз хотела дотронуться до плеч Андрея, запустить пальцы в поросль волос на груди, поиграть пальчиками на его «кубиках» на животе, что сбилась со счету. И каждый раз останавливалась. Потому что мне нравилось лежать и давать возможность мужчине целовать. Когда он развел руками мои бедра, я пискнула.

— Я немного… Лишь попробую.

Он попробовал, а я едва не кончила. Он не довел меня до оргазма сознательно. Подтянулся на вытянутых и расставленных по обе стороны от моего лица руках и выдохнул: