Тьма на пороге (СИ) - Махавкин Анатолий. Страница 20

— Дома заминированы, — сообщает Фёдор, возвращаясь в автобус. — Если станет совсем фигово, начнут рвать. Ну, чего расселись? Пошли, тут всего пару кварталов.

Командир молча протягивает мне винтовку. И смотрит прямо в глаза. Что он собирается сделать? Заглянуть мне в черепушку? Так я и сам не знаю, что там внутри. Вот только странно: стоило нам выбраться наружу и те глюки, что преследовали под землёй, тут же исчезли, как отрезало. То ли потому что здесь эта заваруха, то ли ещё почему, чёрт его знает, но мне такое — только на руку.

Мы успеваем пробежать ровно квартал: домов шесть, не больше. Но и за это время я понимаю, какая беда произошла. Возле подъездов валяются брошенные при торопливой эвакуации вещи людей. Особенно хреново на душе становится, когда видишь лежащие игрушки. Некоторые растоптанные, разломанные в спешке бегства. А ведь мы же специально работаем, чтобы такого никогда не происходило.

— Печально, — бормочет Егор, пиная разноцветного зайца.

В этот самый момент всё и начинается. Из ближайшего переулка выхлёстывает чёрная волна и на бешеной скорости катится в нашу сторону. Натуральная волна: между бегущих тварей не видно просвета и в первые секунды я вообще не могу понять, как выглядят чудища.

Да и не время заниматься изысканиями. Егор занимает позицию в центре улицы и пулемёт в его руках сначала клокочет, а потом издаёт торжествующий рёв. Мы стоим по обе стороны товарища и помогаем его «газонокосилке», как можем. У меня, правда, некое раздвоение внимания: целюсь в нападающих и одновременно изо всех сил контролирую себя. Ведь реально, не дай бог накроет с оружием в руках.

Чёрная волна натыкается на невидимое препятствие и расплёскивается на огромные тёмные капли: дохлых и раненых монстров. Очевидно, гады не ожидали, что кого-то здесь встретят, поэтому особо не стереглись. А теперь им приходится спешно искать укрытие. Открытые двери некоторых подъездов — самое очевидное, поэтому нашей задачей становится не допустить, чтобы хоть одна мерзость успела туда нырнуть.

— Держим подъезды, — командует Фёдор. Ну, умные мысли нам приходят в головы одновременно. Как и некоторые глупости, кумовья, всё же. — Двинули.

Наша группа начинает постепенное движение вперёд по улице. Шагать достаточно сложно: асфальт завален чёрными тушами. Они не то чтобы воняют, но слабый запах неприятен и от него кружится голова.

— Башка у всех кружится? — спрашиваю я, на всякий случай.

— У меня точно, — ворчит Егор, меняя ленту в пулемёте. — Воняют падлы!

— Маски, — командует Фёдор. — Это может быть опасно.

— Ну ладно под землёй, — Надя ворчит, однако выполняет приказ. — Но ещё тут! Где в следующий раз, на кухне?

— Ну, если у тебя котлеты подгорят, — говорю я и надеваю респиратор. — И не смотри на меня так — это шутка.

Улица зачищена полностью. Около полусотни чёрных гадов валяются без движения в лужах тёмной жидкости. Мы шагаем дальше, но вдруг Настя останавливается и склоняется над трупом мутанта.

— Это не такие, как под землёй, — говорит Настя. — Там больше похоже на стандартные формы, а тут — что-то совсем новое.

— Нет времени, — Фёдор машет рукой. — потом пиджаки изучат и расскажут нам.

Меня больше тревожит то, что очень большая группа врага сумела каким-то хреном просочиться через наших и считай почти прорваться в глубокий тыл. Спросить кого-то, о том, что происходит невозможно: в наушниках стоит треск и свист, а отдельные непонятные фразы просто тонут в этом шуме.

Ещё несколько домов и мы выходим на берег канала. И да, похоже мы добрались до побережья Стикса. Противоположная сторона затянута дымом, сквозь чёрные клубы которого видно, как что-то ярко пылает. Источников пламени много — не меньше двух десятков, но пара — особо яростные, там что постоянно вспыхивает и выпускает фонтаны искр. Очевидно — это те самые сбитые вертушки.

Здесь нам наконец-то попадаются люди. Около моста стоят три танка и четыре Манула. Стволы орудий и пулемётов смотрят на тот берег канала. Ещё несколько боевых машин стоят чуть дальше. Безлошадных бойцов тут совсем немного, но среди них имеется важная шишка. Полковник Залесный, из группы стратегического контроля — всегда считал этих ребят бесполезными дармоедами. Возможно, ошибался.

— Капитан Молчанов, группа Дьявол, — докладывает Фёдор. Полковник морщит лоб, видимо силится понять, какого чёрта мы тут делаем. А может, у него просто несварение желудка, кто знает, однако командир всё же поясняет. — Выполняли особое задание руководства. Сейчас не можем ни с кем связаться.

— Это да, — полковник кивает. — Ублюдки как-то глушат всю нашу связь. Однако контроль над периметром уже восстановлен, прорывы локализованы, сейчас мы анализируем информацию с дронов и принимаем решение.

Видно, что офицер привык общаться с журналистами. Пока он важно вещает, мне кажется, что где-то за спиной притаились оператор и интервьюер. Однако, радует, что атака врага захлебнулась. Хоть бы там наши уцелели. Однако, понимаю, что после такой яростной стычки обязательно будут и раненые, и убитые.

Залесный поднимает с брони танка лежащий там планшет и показывает Молчанову, куда нам следует выдвигаться. Знакомое место. Когда-то мы довольно часто ходили туда с Варей. В сердце словно засела тупая игла и чьи-то пальцы медленно проворачивают её. Странная всё же тварь, человек: мы едва выбрались живыми из одной заварухи и вот-вот поучаствуем в другой, не менее опасной, а я думаю чёрт знает о чём.

— Понял, — говорит Фёдор. — Дожимаем до Петровской, а там уже соединяемся с основными силами. Хреново, что связи нет.

— Работаем, — говорит полковник и досадливо морщится. — Что-то ваши учёные умы ни о чём таком ни разу не упоминали.

— Потому что ничего подобного раньше и близко не было, — вполголоса говорит Настя. Залесный смотрит на неё в упор. Похоже они знают друг друга. Но вида не подают. — Раньше все их действия укладывались в шаблон биологической цивилизации, а сейчас они пытаются использовать нечто, имеющее отношение к технологиям.

— Да, собственно, плевать, — Залесный массирует пальцами опухшие красные веки. — Главное, чтобы эти мрази сдыхали, как можно быстрее, а что они при этом используют — неважно.

— Всё, — Фёдор поправляет винтовку, висящую на плече. — Топаем, времени в обрез.

— Эй, Костя, — Залесный машет рукой кому-то в кабине ближайшего Манула. — Подбрось ребят и поддержи там, если что. Похоже, вы здесь уже не потребуетесь.

— О, с комфортом покатимся, — хмыкает Егор. Хоть что-то хорошее за сегодня.

Пока едем по мосту, Костя — белобрысый коротышка с конопатым носом рассказывает, как жарко тут было ещё полчаса назад. Ну, это мы и сами видим: мост буквально засыпан трупами мутантов. Кое где в бетонной поверхности видны глубокие рваные воронки, оставшиеся после разрыва снарядов. И почти не осталось места, чистого от чёрной крови. Твари почему-то не стали форсировать реку по воде, а пёрли прямиком на пулемёты и пушки.

— Водобоязнь? — спрашиваю я у Насти, и она кивает. Однако же, не слишком уверенно. — Что не так?

— Никто особо не задавался целью проверять фобии врага, — она пожимает плечами. — Всех больше интересовала физиология, ну чтобы понять, какие имеются уязвимые места. Возможно, стоит провести широкие исследования.

— Ага, который годик мы барахтаемся в этом дерьме? — с кривой ухмылкой спрашивает Надя. — И тут только доходит, что надо бы как-то изучить врага получше. Поширше, так сказать. Ну, ещё лет сто, и мы всё окончательно проясним. Если к тому времени ещё останутся живые люди, конечно.

— Крайне сложно изучать привычки и фобии тех, кто в заключении проявляет лишь суицидальные наклонности, — Настя качает головой. Кажется, она не сердится на колкость Надежды. — Похоже, в отрыве от своих сородичей, мутанты полностью утрачивают стремление жить дальше. Кое-кто предполагает, что у противника имеются зачатки коллективного разума. Но это всего-навсего предположение, ничем пока не подтверждённое.