Летописец 2 (СИ) - Буров Егор. Страница 26

– Потом он узнал, что за дочку барона можно получить выкуп и у него созрел план, как денег заработать и прощение у князя вымолить, – продолжил я излагать версию событий. – Он выдал им подорожную, а сам отправил гонца к князю. Тот обрадовался такой возможности и вежливо пригласил спутниц во дворец. Разумеется, дочка барона приняла приглашение. Князю понравилась девица и он возжелал разделить с ней ложе. Но вот незадача, на ней стояла волшебная печать, не позволяющая заниматься любовью.

– Я слышал, как ругался Данька, но не понял почему.

– Какое-то время князь удерживал их во дворце в качестве почетных гостей, и говорил, что отправил письмо отцу девушки и ждет ответа. Амазонке это надоело, и она попыталась вырваться, но ее скрутили. А потом князь, обезумев от желания, женился на дочке барона, – говорил я, но воевода усмехнулся и сказал:

– То что обезумел, это в точку, но как только он заикнулся о новой жене, старцы из храма Громодора пригласили дочку барона и амазонку в подвалы и выведали какую-то тайну. Недавно сюда приехал старец и семь братьев-ратников. Сказали, что будут ждать ученика одноглазого ведуна.

– Я чего-то не понял, а раньше старца тут не было? – спросил я.

– Был и есть сейчас, но он служит Водомиру, а эти Громодору. Наш местный старец безобидный дедок, на ладан дышит, а эти боевитые, – скривился воевода, – только, уж больно медленные. Ты хоть седой, а резвый, как ласка. Не чета этим болванам. Сегодня Яська прибежал и сообщил, что Данька ученика одноглазого заманил и нужно только взять. Вот старец обалдуев позвал и хотел тебя скрутить, а тут вон как получилось.

– А где содержат амазонку? – уточнил я.

– А кто ж их знает? Небось в храме Громодора, – ответил он. – Старец говорил, что она дитя под сердцем носит, а отцом у него воин пришлый. Дюже свирепый. Ученик сына отступника. И им надобно этого сынка прибрать и на суд бога отправить, мол, провинился он тем, что со всякой нечестью яшкается и истинному богу служить не хочет.

– А амазонка тут при чем? – удивился я.

– Так они тебя живьем взять хотели, чтобы ты подсказал, как одноглазого победить. А может и помог им в этом деле, – пояснил воевода.

– Они что, совсем дурные? – удивился я. – Кстати, а что это Данька так напрягается? Ему какой резон?

– А старцы ему чего-то наобещали, но он молчит, паскудник. Вот и носится, как птах поджаренный, – ругнулся раненный.

– А где сейчас старец Громодора? – уточнил я. – В храме?

– Нет, ну что ты, это дом Водомира, а он не любит псов грозового бога. Они в подвале какой-то обряд проводят. Говорят, что завтра старец, как новенький будет. Ты ж ему грудину пробил, а пятеро из семи братьев с ним остались и на рассвете начнут излечение, – тяжело вздохнул воевода. – Это я по незнанию пострадал, а они за дело. И вот что обидно, старец-то встанет на ноги, а мне до конца жизни хромать. Вроде доброе дело сыны Громодора делают, жрецов Единственного бога к нам не пускают, а все равно я их не жалую.

– Ты уж прости меня за удар, – пожал плечами я и, вынув из-за пазухи лечебный амулет, произвел активацию. Не знаю, зачем я это сделал, но у меня сложилось впечатление, что он жертва обстоятельств. К сожалению, остальных воинов я излечить не смогу, но пусть хоть этот воевода знает, что ученик одноглазого ведуна может не только калечить. – А как спуститься в подвал?

– Эй, а что ты сотворил? Нога болеть перестала.

– Подлечил слегка, теперь ты хромым не будешь, главное не напрягайся пару дней и походи на костылях декаду-другую, а потом скажешь, что само исцелилось или в храм Водомира сходи, – предложил я.

– А ежели сказать, что это ты меня? – поинтересовался воевода.

– Ты вроде взрослый и разумный человек, а говоришь глупости. Если расскажешь, что тебя излечил враг Громодора, тебя старцы обвинят во всех грехах, – пояснил я. – Сделай, как я говорю, и помалкивай о нашем разговоре.

– И то верно, а что же ты ко мне симпатию проявил? – полюбопытствовал он. – Аль чего нужно от меня?

– Хотел я сегодня сжечь вашу заставу, – произнес я и как это бывает, совершенно случайно на руке загорелся огненный шар, – но пообщавшись с тобой, осознал, что вы не виноваты в том, что Баратия попала в плен. Ты вот что, посиди молча и если жена очнется, скажи, что ей кошмар привиделся. Пусть молчит пока. Я в гости к старцу и братьям-ратникам схожу и кое о чем поспрашиваю. Если будешь молчать, я ничего жечь не буду. А поднимешь вой, так от заставы одни головешки останутся. Уяснил?

– Видать и ты служишь сильному богу, – округлив глаза, прошептал воевода. – Ты ступай. Только помни, их пять братьев и старец. Он возле походного алтаря силен, так что ежели придется огнем кидаться, как мне людишек спасать? Они же пока дрыхнут после твоих объятий.

– Если почувствуешь дым, можешь вставать. И Саньку из соседней комнаты забрать не забудь, а то дети сиротами останутся, – распорядился я.

– Ты уж там поаккуратней, не люблю я с огнем баловаться, он живой и игривый, но порой злым бывает, – попросил воевода. – Ступай, а я пока Улилю подниму и до Саньки допрыгаю…

Я вышел из комнаты и, спустившись по лестнице ведущей в подвал, подошел к низкой двери. Из-за нее слышался речитатив молитвы нескольких человек. Язык похож на демонический, но со своеобразным акцентом.

«Они что демонам поклоняются? – подумалось вдруг. – Да что же это за мир такой, где что ни жрец, так обязательно с жителями Бездны общается. Натуральный дурдом. И что мне делать? Хотя, в случае чего, марилит Шаю вызову. Она хоть и отмороженная на всю голову, но раз контракт подписала, значит, прикроет от демонов. Ну, как говорится, с богом!»

Я вошел в комнату и увидел на полу расчерченную печать призыва, но не пятиконечную, а шестиконечную звезду Давида. В каждом луче стоял человек, и держал в руках книгу и свечу. В центре лежал небольшой камень, под завязку наполненный энергией. Я когда тренировался в круге древнего портала, постоянно заполнял аналогичный алтарь силой из собственного источника. Глядя на этот камень я приблизительно понимал, какой объем энергии он вмещает и если он взорвется, то в радиусе километра не останется ни одного целого строения. Конечно не ядерная бомба, но маг Костóнтис, чьим телом я сейчас управляю, прекрасно знал, что значит неустойчивый алтарь. Сейчас он пульсировал, словно сердце или как лампа накаливания, при перепадах напряжения. Честно сказать, я начал жалеть, что зашел внутрь, так как все шесть человек оказались покрыты каким-то силовым полем. Я сильно сомневался, что мне удастся до них добраться и о чем-нибудь спросить.

Я снял с плеча подарок ведуна и обнажил клинок, собираясь проверить на прочность этот энергетический щит. Однако неожиданно мерцание прекратилось и в центре шестиконечной звезды появился высокий полупрозрачный ангел с тремя парами крыльев за спиной. Фигура атлетически сложенного воина в ламеллярных доспехах и странными бугорками на уровне груди. На первый взгляд он – мужчина, но эти холмики вводили в заблуждение. Пока я рассматривал призрачного гостя, он раскрыл сияющие очи и пронизывающим взором посмотрел мне прямо в глаза.

«А где же демон?» – неожиданно подумалось вдруг.

Глава 14

Старец и братья-ратники раскрыли глаза и так же посмотрели на меня. Главный жрец приложил руку к груди, видимо ему до сих пор больно, и обратился к ангелу:

– О, великий и сияющий Громодор, яви милость и излечи меня от ран нанесенных слугой отступника! Он пришел сюда, чтобы познать силу твоего гнева. Яви мощь грозового бога и покарай нечестивца сверкающими молниями. Именно он ученик одноглазого ведуна, которого ты приказал поймать…

Ангел снова посмотрел на меня, потом взглянул на клинок и спросил:

– Эмиссар Хаоса, ответь, почему все люди настолько слепы? Мы приказали им поймать сына отступника для того чтобы узнать, куда делся его отец. Но сейчас нам не нужен сын, потому что мы видим меч, в котором заключен дух отступника. А эти бездари ничего не знают и глупо повторяют заученные молитвы. Примитивные создания. Как думаешь, они когда-нибудь поумнеют?