Бездушная - Кэрригер Гейл. Страница 31

Это навело мисс Таработти на мысль, что рои и стаи, возможно, пытаются найти способ измерения человеческих душ уже сотни лет. У этого молодого человека мало шансов на успех там, где не преуспели целые поколения опытных сверхъестественных исследователей. Но Алексия придержала язык. Кто она такая, чтобы лишить его мечты?

И мисс Таработти сделала вид, что ее заинтересовала стайка лебедей, которая плыла через расположенный неподалеку пруд, хотя на самом деле ее внимание привлек профессор Лайалл. Он вроде бы споткнулся? Похоже было, что да. После этого он стал падать на другого джентльмена, заставив того выронить какой-то металлический предмет.

— А о чем вы будете говорить во время открытия «Гипокраса»? — спросила мисс Таработти.

Мистер Макдугал кашлянул.

— Ну, — он, казалось, был смущен, — в первую очередь о том, чем, согласно моим первоначальным исследованиям, душа не является. Они показали, что это не аура какого бы то ни было рода и не пигментация кожи. Сейчас существует несколько рабочих теорий: некоторые считают, что душа может обитать в какой-то части мозга, другие думают, что она, возможно, некая жидкая субстанция, содержащаяся в глазах человека, или, вероятно, по сути своей является электричеством.

— А вы как полагаете? — Алексия все еще делала вид, будто наблюдает за лебедями.

Профессор Лайалл вроде бы пришел в себя. С такого расстояния нельзя было разглядеть как следует, но под джон-булевской шляпой его угловатое лицо казалось странно бледным.

— Из того, что я знаю о метаморфозах — причем, заметьте, я никогда не имел удовольствия наблюдать ни одной из них, — я склонен сделать вывод, что они являются следствием переносимого кровью возбудителя. Думаю, это болезнетворный микроорганизм того же типа, что и тот, который, согласно доктору Сноу, вызвал недавние вспышки холеры.

— Так вы не сторонник гипотезы миазматической передачи болезни?

Ученый склонил голову, радуясь возможности побеседовать с женщиной, которая так хорошо разбирается в теории современной медицины. Мисс Таработти сказала:

— Доктор Сноу предполагает, что холера передается через зараженную воду. Как именно, по-вашему, передается потустороннее состояние?

— Это пока остается тайной. Как и то, почему одни организмы справляются с метаморфозой, а другие нет.

— Речь о состоянии, которое мы в настоящее время называем наличием или отсутствием избытка души? — предположила Алексия.

— Совершенно верно, — глаза ученого заблестели от воодушевления. — Выявив возбудитель, мы узнаем только, что запускает процесс метаморфозы. Мы не узнаем, почему и как она происходит. До сих пор мои исследования были сосредоточены на гематологии, но я начинаю думать, что смотрел на эту загадку с неправильной точки зрения.

— Вам нужно установить различия между теми, кто умирает, и теми, кто выживает? — Алексия постукивала пальцами по медной ручке своего парасоля.

— И что выживший представляет собой как до метаморфозы, так и после нее, — мистер Макдугал натянул вожжи и придержал лошадей, чтобы повернуть к Алексии оживленное и вдохновенное лицо. — Если душа состоит из вещества, если это орган или часть органа, которым одни обладают, а другие нет, — сердце, возможно, или легкие…

Мисс Таработти тоже воодушевилась и договорила за ученого:

— Тогда она должна поддаваться количественной оценке!

Ее темные глаза сверкали от одной мысли об этом. Идея казалась блестящей, но она требовала дальнейших и гораздо более глубоких исследований. Алексия понимала, почему ученый накануне счел эту тему не подходящей для застольной беседы.

— Вы производили вскрытие трупов? — спросила она.

Мистер Макдугал кивнул, позабыв за своим возбуждением о том, что барышням пристало быть чувствительными.

— Но оказалось, что найти мертвого вампира или оборотня чрезвычайно сложно. Особенно в Соединенных Штатах.

Мисс Таработти вздрогнула. Не было нужды спрашивать, почему так. Все знали, что в Америке живьем сжигали каждого сверхъестественного, которого удавалось обнаружить, и ученым попросту ничего не оставалось для исследований.

— Вы хотите раздобыть здесь образцы, а потом перевезти их на родину?

Ученый кивнул:

— Я надеюсь, что проведение исследований такого рода в полной мере отвечает интересам современной науки.

— Что ж, — сказала Алексия, — если ваша речь в «Гипокрасе» будет похожа на наш разговор, она должна проложить к этому дорогу. Из всего, что я слышала на тему сверхъестественных, ваши идеи самые свежие и разумные. Если бы мне позволили стать членом клуба, вы получили бы мою поддержку и доверие.

Услышав эти слова, молодой ученый заулыбался и стал думать о мисс Таработти с еще большей приязнью — ведь у нее хватало ума не только следить за ходом его размышлений, но и понимать их ценность. Он еще раз цокнул языком, направляя лошадей к краю дорожки.

— Я уже упоминал, что вы сегодня прекрасно выглядите, мисс Таработти? — тут он остановил коляску.

Конечно, после такого комплимента Алексия уже не могла указать ему на многочисленные изъяны его теории, поэтому ей пришлось перевести разговор на более общие темы. Мистер Макдугал включил механический водонагреватель и заварил чай. Пока он этим занимался, Алексия воспользовалась трубой дистанционного ведения. Она подкручивала линзы и отпускала комментарии о том, как прекрасен солнечный день и величественны дирижабли, которые парят высоко над парком. Еще она быстренько глянула на профессора Лайалла, который отдыхал неподалеку в тени дерева, прислонившись к его стволу, только чтобы обнаружить, что тот нацепил свои стеклокуляры и смотрит на нее через них. Алексия поспешно опустила оптический прибор и с приветливым выражением лица снова повернулась к своему спутнику и чаю.

Осторожно пригубив напиток из оловянной кружки, она с удивлением обнаружила, что ее угощают замечательным ассамом. Мистер Макдугал тем временем запустил маленький гидравлический двигатель, который Алексия еще раньше заметила в задней части коляски. С громким треском и скрежетом над коляской поднялся гигантский парасоль, который, раскрывшись, накрыл их тенью. Алексия закрыла свой собственный зонтик и уставилась на него, без всяких оснований ощущая себя неполноценной, — ее славный маленький парасоль едва ли заслужил такой гневный взгляд.

Они провели еще час, наслаждаясь обществом друг друга и попивая чай с рахат-лукумом из лимона и розы, который мистер Макдугал приобрел специально для такого случая. Время пролетело необыкновенно быстро, и вот уже молодой ученый закрыл гигантский парасоль и отвез мисс Таработти обратно домой. Он помог ей выйти из коляски, не без причин довольный их прогулкой, и попытался проводить Алексию до дверей, но та не разрешила.

— Пожалуйста, не сочтите за грубость, — вежливо объяснила она, — но сейчас вам точно не захочется общаться с моей родней. Они, как мне ни жаль это говорить, совершенно недотягивают до вашего уровня интеллектуального развития.

Она подозревала, что мать и сестры отправились по магазинам, но нуждалась в какой-нибудь отговорке. Судя по выражению лица молодого ученого, тот вполне мог сейчас сделать признание самого деликатного свойства, и как тогда прикажете быть Алексии? Мистер Макдугал серьезно кивнул:

— Всецело понимаю вас, дорогая мисс Таработти. С моей родней та же история. Могу ли я вновь вас навестить?

Алексия не улыбнулась. Нет нужды жеманничать, если она не собирается поощрять его ухаживания.

— Можете, но не завтра, мистер Макдугал. Ведь вы будете готовиться к речи.

— А через день? — настаивал он. — Тогда я смогу рассказать вам, как прошло торжественное открытие клуба.

«Как же вы спешите, американец», — вздохнула про себя Алексия, но кивнула в знак согласия. Мистер Макдугал вернулся на козлы, приподнял шляпу и пустил свою красивую гнедую пару неспешным шагом. Мисс Таработти сделала вид, что задержалась на лестнице, чтобы помахать ему вслед. Однако едва он скрылся из виду, она украдкой спустилась по ступенькам, свернула за угол дома и сказала притаившемуся там мужчине: