Отпуск на всю жизнь (СИ) - "Генрих". Страница 26
Через десять минут с разочарованием отваливаюсь на спинку стула. Вот же ж… Поступить на вожделённый факультет не просто очень трудно, а невозможно. Не практически невозможно, а вообще. Даже теоретически. Набора нет после восьмого класса. Редко, раз примерно года в три-четыре образуется одна вакансия, на которую выстраивается длиннейшая очередь.
Смотрю другие направления. С юристами та же история. А вот информационно-математический факультет даёт возможность. Довольно призрачная, но она есть. Как правило, есть три-четыре места, годами доходило до семи (за просмотренные годы). Конкурс, конечно, тоже за пределами разумного.
Через полчаса задумчиво складываю стопку и отношу на выдачу/сдачу. Прошу варианты вступительных экзаменов, получаю.
Через час, переписав пару вариантов по экзаменуемым предметам, возвращаю справочники и ухожу. Сдавать на ИМ придётся четыре экзамена. Вернее семь, у меня глаза на лоб лезут. Математика, физика, информатика – письменно и устно, плюс диктант по русскому. По информатике особый экзамен, нестандартный. Можно считать за один, а не два. Принести оригинальную программу и защитить её перед комиссией. Иду домой и чешу репу.
По дороге звоню Сергею. Тот делает вид, что не так уж сильно обрадовался. Озадачиваю его своими амбициозными требованиями. Против ожидания никакого времени на исполнение он не просит.
– Серёж, мне нужно выйти на кого-то, кто учится в Третьем Имперском.
– И что за трудности?
– Как, что за «трудности»? Я лично никого не знаю. Потряси…
– Знаешь, – перебивает парень. Вот нахал! Что?! Кого это я знаю?!
– Есть у тебя такой приятель по имени Сашок Пистимеев…
– Что-о-о-о?! Этот придурок учится в Третьем Имперском?!
Офигеть, не встать!
Возвращаюсь домой и думаю: мне судьба ворожит или палки вставляет в неудобные места? Прихожу к выводу: ворожит. Надо же подвести ко мне Сергея, хотя не обязательно его. Он говорил, что Сашок раньше учился у нас, до седьмого класса, когда новобранцев набирают в лицей. Так что его одноклассников у нас в школе много. Но всё равно, мы со старшими классами почти не знаемся, это стечение обстоятельств, что мы познакомились.
Затем папахен вдруг дарит мне этого монстра. Но я могла и своими силами с ним справиться! Папахен мне в помощь. Нет, точно, ворожит. Трудности поступления они объективны и непреклонны, как законы природы. А вот обстоятельства, которые могут сложиться, а могут и нет, всё-таки сработали в мою пользу.
В гостях.
– Даночка, милая, мы просто на седьмом небе от восхищения! – заливает меня водопадом восторга и обожания небольшого роста полноватый и лысенький человек. Вадим Петрович, отец Сашка Пистимеева. Рядом сидит и молча улыбается его жена, Софья Петровна, полноватая женщина с добрым лицом.
Чуть не прикусила себе язык, когда знакомилась, слегка ошарашенная выплеснутыми на меня эмоциями. Зачесался он глупо пошутить вопросом, не брат ли он своей жене? Очень похожи, отчество и фамилия одинаковы, так и просится неприличное предположение.
Мы сидим впятером за столом, куда нас затащили угоститься чаем и всякими вкусностями. Вкушаю без энтузиазма, слишком калорийно, а я уже пообедала. Зато мальчишки жуют бодро. Что? Какая странная идея!
– Я прямо не могу удержаться, Даночка. Мы же знаем своего оболтуса, возвращались домой с тяжёлым сердцем, ожидая увидеть в квартире филиал городской свалки. И что мы видим? В квартире – чистота, одежда выстирана, в холодильнике борщ и половина капустного пирога. Я съел кусочек, не удержался от дегустации. Это великолепно! Даночка, я вас умоляю, сделаю что угодно, выходите замуж за нашего недотёпу!
Мои парни застыли с открытыми ртами, у Сашка выпал кусочек, меня тоже будто бревном ударили.
– Что за странная идея, Вадим Петрович? – осторожно начинаю я, мне не хочется заворачивать с порога идею приятного во всех отношениях человека, – Не рано ли вы озаботились проблемой выбора для вашего сына?
– Вадик, ты совсем девушку напугал, – улыбается мама Сашка, – Не обращайте внимания, Даночка, он таким способом выражает вам своё восхищение.
– Рано – не поздно, – бодро провозглашает Вадим Петрович, – Мы никак не можем научить Сашу простым правилам. Не знаю, что мы сделали не так, но он абсолютно не способен ухаживать за собой. Он умный, в учёбе результаты выдающиеся, но оставь его одного в комфортабельных условиях и с неограниченными средствами, он через месяц умрёт.
– Как-то неудачно вы рекламируете своего сына, – замечаю я под общий смех.
– Поверьте, Даночка, – отсмеявшись, говорит мужчина, – я достаточно хорошо знаю женщин. Многие прямо обожают заботиться о своём мужчине, видят в этом смысл и счастье жизни.
– Не моя роль, – открещиваюсь от предлагаемых перспектив, – Я воспитана совсем по-другому. Положение доминирующей самки не для меня. Мужчина должен быть главой семьи, это не отменяемо.
– Очень жаль, – по виду Вадим Петрович совсем не огорчился, – Такую позицию не могу не одобрить. Но всё равно подумайте. Представьте, что в семье мужа свекровь и свёкр всегда будут на вашей стороне. Да мы вас на руках носить будем!
– Только скажите, Даночка, мы всё для вас сделаем, – улыбается Софья Петровна.
Я задумываюсь, о, есть одна мелочь!
– Ну, не знаю… верните двадцать рублей, что я на продукты истратила. Серёж, деньги же все ушли?
– Да. Твои два червонца, Сашкины три рубля и мелочь я добавил.
– У тебя что, и денег не осталось, оболтус?! – Шлёп! По голове Сашка прилетает подзатыльник от отца.
– Он их на сухой корм истратил, – флегматично сливает приятеля Сергей.
Мама тем временем не отвлекалась на педагогические мероприятия, и уже возвращается на кухню.
– Держи, Даночка, – в мою руку кладутся две десятки.
Я решаю, что светский протокол мы честно выполнили, парни снижают интенсивность работы челюстями, можно и к делу перейти.
– Вадим Петрович, Софья Петровна! Мы к Саше по делу. Вы позволите нам удалиться в его комнату?
– Даночка! В этом доме вы можете делать всё, что хотите! – торжественно провозглашает сияющий мужчина.
– Как-то не очень это звучит, – замечаю, вставая из-за стола, – в присутствии хозяйки дома.
Нас провожает жизнерадостный смех. При входе в его берлогу Сашок бурчит:
– Подумаешь, двадцать рублей пожалела… – Шлёп!
Игнорирую выпад, за меня уже ответил Сергей лёгким подзатыльником. Комната выглядит совсем по-другому. Никакого откровенного бардака. На тахту сегодня сесть не страшно, что я и делаю. Всё правильно, это же я накидку и стирала.
– Держи, – протягиваю книжку, – Мой папа достал такую же, так что возвращаю.
– А остальные?
– Папа обещал и другие достать. Или когда прочту, отдам. Не бойся, я быстро читаю.
– Постарайся быстрее, они мне нужны. Особенно те две. Другие хоть себе оставь, не жалко.
Здесь тоже протокол, пока не исполнишь, ничего не получишь. Но между своими проще и быстрее. Можно начинать. Сергей посчитал свою роль исполненной и взялся за чтение какого-то журнала.
– Саш, ты в Третьем Имперском учишься. Расскажи подробнее, что и как.
– Ну, у нас три потока…
– Официальные общие сведения мне известны.
– Чего тебе тогда?
– Я хочу в ваш лицей поступить. Как это сделать, и какие сложности?
– Никак не сделаешь. Никак ты не сможешь поступить. Девчонкам бесполезно, – Сашок усмехнулся очень необычно. С чувством превосходства и долей тоски.
– Забудь, что я – девчонка. Расскажи, как поступить. Теоретически. Меня естественно-научный факультет больше всего интересует.
– Не понял! – вдруг подпрыгивает Сергей, – Ты собираешься уходить?!
– Да. Не мешай. Саша, давай свой рассказ, – Сашок принимается за повествование.
– На ЕН мест в этом году нет ни одного. Если только до конца года кто-то уйдёт. Но вероятность, сама понимаешь. Так что набора нет совсем. То же самое с ЮП, юриспруденция и право. Там хоть и два класса, но тут такое дело. Учится на ЮП намного проще, народ заряженный, со связями. Родители не позволят уйти, да и престижно. А вот у нас учится настолько тяжело, что уходят многие. Изредка кто-то заболеет или погибнет при несчастном случае. Сначала вообще формируется три класса, через год остаётся два. Но это уже закалённые и прижившиеся. В этом году три вакансии, два в одном классе, одна в другом. Конкурс дикий, я даже за себя не уверен, что смог бы. В седьмой-то класс конкурс всего три-четыре человека на место. Семьдесят пять мест, шанс хороший попасть. А вот сейчас на три места придёт человек тридцать-сорок, фиг пролезешь.