100 оттенков ванили (СИ) - Гриин Эппле. Страница 57

— Кто вы? — нервно выкрикнула я, ощущая, как липкий, мерзкий страх расползается по позвоночнику. До меня дошло, что пошевелиться я не могу по одной простой причине — меня сдерживают фиксирующие всё тело плотные, прочные ленты. А еще, прислушавшись, я сообразила, что это точно не Бельский — не его голос. Да и выражался он иначе — проще, не так… интеллигентно, как бы нелепо это ни звучало в данных обстоятельствах.

— Кто я… — эхом повторил мужчина и едва слышно рассмеялся, и от этого смеха у меня сердце заколотилось, как сумасшедшее, а руки похолодели от ужаса. Было в нем нечто настолько пугающее, что разом вспомнились все эти триллеры с трекнутыми маньяками, обожающими долго и со вкусом пытать своих жертв. — Скажем так, на текущий момент я ваш самый лучший друг, Мила.

Мой мучитель, судя по звуку голоса, переместился в другую часть помещения, которое я так и не смогла толком разглядеть из-за фиксирующих лент. Всё, что я могла видеть — это грязно-белый потолок с облупленной местами штукатуркой и одинокую лампу без плафона. Ее неприятный желтый свет будто ножом резал сетчатку глаз.

— У меня нет друзей, — процедила я сквозь зубы, яростно дернувшись под лентами — они мгновенно впились в тело, демонстрируя мне в полной мере мою беспомощность.

— Да, я знаю. Я вообще очень многое о вас знаю, Мила. А вы обо мне — ровным счетом ничего. И в этом есть некоторая интрига, не правда ли? — произнес незнакомец снова из другого угла комнаты. Очевидно, сообразила я, это такой морально-психологический прессинг — я могу слышать мучителя, чувствовать его присутствие, но видеть его не могу. Признаю, это пугало. Пугало до такой степени, что будило бессильную злость, граничащую с полным отчаянием. — А еще интрига в том, что у вас действительно нет близких друзей, поэтому никто не будет вас искать, Мила, — припечатал мой мучитель.

— Ошибаетесь! — выплюнула я. — Есть люди, которые будут меня искать!

— Вы о своей бабушке? Или о той девушке… Алине? — уточнил мужчина с добродушной насмешкой. — Да-да, я очень многое о вас знаю, Мила. Ох уж эти современные технологии! Столько возможностей! — с наигранным восхищением добавил он.

За мной следили — догадалась я! Черт, видимо, как только я открыла свое имя широкой общественности, за мной установили слежку и всё это время прослушивали мои разговоры!

— В общем, если вы рассчитываете на них, то я вас уверяю — зря, — проговорил с издевкой мучитель. — Ваша бабушка считает, что вы уже дома и с вами всё в порядке, а ваша подруга Алина, полагаю, немного расстроена тем, что вы передумали возвращаться в ее город. Как и просьбой не беспокоить вас какое-то время. Но, думаю, она даже не удивилась. Это ведь ваша манера «дружить» с людьми, так, Мила? — он выдержал паузу, чтобы до меня дошел смысл сказанного — они воспользовались моим мобильным. Почему «они»? Ну, вряд ли один человек смог бы провернуть всю эту тему с похищением и слежкой. И у этих «они» есть заказчик — Бельский, который, похоже, лично не собирался марать руки в «грязном дельце». — Да и ваша бабушка привыкла к тому, что иногда вы исчезаете на неопределенный срок, отделываясь от нее лишь смсками, я прав?

Я от бессилия прикусила губы и зажмурилась, потому что… Да, он был прав. Это очень на меня похоже. Никто не удивится. Рассчитывать на Влада глупо — мы с ним уже сделали друг другу ручкой аривидерчи. Петя?.. Хах. Даже если он решит мне позвонить и не получит ответа, то это, скорее, просто поставит большую жирную точку в нашем неудачном романе. Ему и в голову не придет, что меня кто-то мог похитить, что я в беде… А только Влад и Петр, заподозрив неладное, имели техническую возможность отследить мой мобильный.

Никто не станет меня искать. Несколько дней так точно. А за эти несколько дней со мной может произойти что угодно.

— По вашему лицу вижу, Мила, что вы проанализировали ситуацию и вполне оценили безвыходность вашего положения, — с удовлетворением в голосе произнес мужчина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что вам от меня нужно? — тихо спросила я, морально почти сдавшись. Если честно, мне хотелось горько разрыдаться, но слезы я себе пока позволить не могла. Не при нем — не при этом мужике.

— Правильный вопрос, — в тоне мужчины как будто проскочила довольная улыбка. — Люблю конструктивные разговоры. Итак, не буду ходить вокруг да около — думаю, вы знаете, почему оказались в таком положении.

— Догадываюсь, — прошептала я.

— Умница — игры в дурочку вам точно не помогут, — сообщил мучитель. — И давайте я вас успокою — вас не тронут. Вашей жизни не угрожает опасность. Но при одном условии… — он замолчал, выдерживая эффектную паузу.

— Каком? — прошипела я, понимая, что он вынуждает меня принимать участие в разговоре. Словно в срежиссированном спектакле, который явно доставлял этому типу большое удовольствие.

— Я представляю интересы человека, которому вы нанесли очень серьезный моральный и финансовый ущерб, — начал этот тип.

— И кто же этот человек? — язвительно уточнила я.

— Не имеет значения, — обманчиво добродушно произнес мужчина.

Я поняла, что не услышу имен и не увижу лица моего мучителя — так я не смогу дать никаких показаний. Но это одновременно и доказательство тому, что я смогу выбраться из заточения живой и относительно невредимой… Шанс на спасение забрезжил во мне тонким лучиком надежды.

— Мой клиент готов забыть все свои вполне обоснованные претензии, которые у него есть к вам, в обмен на определенную финансовую компенсацию, — наконец сообщил условия моего освобождения мужчина.

Деньги… Ну кто бы сомневался! Меня похитили с целью банального вымогательства! Беру слова насчет бандита из подворотни назад!

— Сколько? — проскрипела я зубами, опять злясь.

Мужчина подошел к изголовью стола, к которому я была привязана, вплотную, наклонился, но так, чтобы я по-прежнему не видела его, и прошептал на ухо сумму, от которой у меня волосы встали дыбом.

— Но у меня нет таких денег! — воскликнула я.

— У вас есть эти деньги, — вкрадчиво произнес мужчина. — Если вы снимете все накопления со своих счетов, продадите свою и бабушкину квартиру, бабушкину дачу, а также все свои вещи и украшения. Обратите внимание, мой клиент настолько снисходителен, что не требует больше этой суммы. Хотя ущерб, нанесенный ему вами, куда более значителен.

— Но… Но… Как я… — я запиналась от возмущения, растеряв способность складно говорить и логично мыслить. У меня в голове не укладывалось, что из-за этого инцидента с Бельским может пострадать самый мой родной и близкий человек! — Причем здесь моя бабушка? Это ее недвижимость и… Как я могу…

— Это ваша недвижимость, — исправил меня этот скользкий ползучий гад. — Ваша бабушка написала дарственные на ваше имя еще три года назад — не пытайтесь мне врать или юлить. Торг в данном случае не уместен, Мила. В свое время вы посчитали, что чужая личная жизнь — это повод хорошо подзаработать. И до сего момента вам это сходило с рук. Так вот, примите как данность, что в этот раз не сошло. Око за око, зуб за зуб.

— У вас ничего не получится! — сверкнула я глазами. — Как, по-вашему, я соберу эту сумму, находясь здесь? — запальчиво добавила я, судорожно прокручивая в голове, как происходят сделки по недвижимости — есть ли тут хоть какая-то лазейка, чтобы доказать факт вымогательства. — Вам придется меня выпустить, но даже под присмотром ваших людей я…

— Ну же, Мила, я думал — вы умнее, — оборвав меня, усмехнулся мой мучитель. — Не держите меня за идиота. Всё, что от вас требуется — просто подписать ряд документов. И если вы думаете, что продажа квартир станет доказательством вашего похищения, то не рассчитывайте на это, — будто считав мои мысли, произнес мужчина. — Все сделки будут совершены с вашего согласия третьими лицами и за наличные. Поверьте мне, я вам не оставлю ни одной лазейки. Более того, вы даже бабушке не посмеете рассказать правду — вы придете к ней и сообщите, что по уши в долгах. Вы ведь шопоголик, Мила? Любите красивую жизнь… Хороший повод набрать кредитов и плотно увязнуть в долгах.