Война паукообразных - Хольбайн Вольфганг. Страница 11

– Возможно, – сказал он. – Но я опасаюсь, что это еще не все. Энергия, возможно, оказалась намного больше, чем я предполагал. Вполне возможно, что была сорвана граница между двумя пространствами.

– Граница между пространствами… – повторил Гартман.

– А теперь вы лучше поищите выход, – сказал Кайл, который явно хотел сменить тему. – Я не хочу вас беспокоить, но…

– Вы знаете, что больше всего меня беспокоит, Кайл? – спросил Гартман, поднимаясь и осторожно оборачиваясь, чтобы не наткнуться на препятствие. – Те предложения, которые вы начинаете с «ведь я не хочу вас беспокоить».

Кайл натянуто засмеялся. Гартман мог слышать, как где-то в нескольких шагах от него двигалась Нэт, так же осторожно и беспомощно, как и он. О причине явно уменьшившейся силы притяжения Гартман думать все еще не хотел. Конечно, вполне возможно, что они находились в той части владений моронов, где сила притяжения была меньше. Но существовало еще и другое объяснение, и оно…

Нет, об этой причине он сейчас думать воздерживался. Гартман осторожно пробирался вперед сквозь темноту, пока его пальцы не наткнулись на препятствие.

Прошло уже хороших полчаса, которые стоили им почти всего газового запаса их зажигалки, но в конце концов они обнаружили дверь – или, во всяком случае, нечто, что, по утверждению Кайла, было дверью.

И вот тогда Гартмана охватили сомнения. Эта «дверь» не имела какой-то определенной формы, и с таким же успехом могла бы быть и довольно небрежно залатанной в стене дырой, если бы ее края не были бы так тщательно отделаны уплотнением из искусственного материала и снабжены шарнирами. Кто бы ее ни конструировал, но он имел абсолютно искаженные представления об эвклидовой геометрии – и довольно длинные ноги, так как ее нижняя перекладина находилась на хороших полтора метра выше пола.

– На левой стороне должна быть коробка управления, – сказал Кайл, после того как Гартман сообщил ему о своем открытии.

Гартман поднял зажигалку. Пламя было уже едва ли больше, чем ноготь его пальца, и ни о каком более-менее лучшем освещении не могло быть и речи.

– Вы нашли ее?

Гартман погасил пламя и другой рукой стал шарить по гладкому металлу перед собой. Он должен был стать на цыпочки, чтобы дотянуться до небольшой коробки управления.

– Да. Две кнопки. Они… своеобразной формы.

– Я знаю, – ответил Кайл из темноты. – Нажмите верхнюю, дверь должна будет подняться вверх. Если еще только работает автоматика.

Гартман протянул пальцы к кнопке, но не торопился нажимать на нее.

– Что ожидает нас на другой стороне? – недоверчиво спросил он.

– Хотел бы я это знать, – ответил Кайл. – Может быть, ничего. А может быть, и смерть. – Он тихо засмеялся. – Попробуйте, Гартман. Вы будете первым, кто об этом узнает.

– Очень мило, – пробурчал Гартман. – Если вы и дальше будете продолжать в том же духе, Кайл, то я уже больше не буду уверен в том, что вы, действительно, хотите выбраться отсюда живым.

Кайл снова засмеялся, и Гартман с ожесточением ударил кулаком по выключателю. Одновременно он отпрыгнул на два шага назад и взял свое ружье наизготовку.

В течение нескольких секунд ничего не произошло, и Гартман уже почти смирился с мыслью, что в этом сооружении неисправно не только освещение, но и все технические приборы, как вдруг он услышал громкий, сухой треск – и дверь одним рывком исчезла в полу. Им навстречу устремился красный свет и поток удушающего, отдающего железом воздуха.

Гартман отступил на шаг, поднял свое ружье и инстинктивно попятился. После того как они длительное время провели почти в полной темноте, этот тусклый отблеск почти ослепил его. Но он мог слышать, как там, снаружи, что-то двигалось.

С сильно бьющимся сердцем Гартман ждал, пока его глаза привыкнут к свету. И лишь тогда он отважился подойти к двери и заглянуть в нее. Почти бесшумно подошла к нему Нэт.

Они стояли там почти минуту и неподвижно смотрели вниз, пока Кайл не спросил:

– Что вы там видите?

– Это… трудно описать, – пробормотал Гартман. У него вдруг пересохло во рту, и ему было трудно говорить. – Я мог бы подобрать для этого слово. Но я не уверен, поймете ли вы меня.

– А какое слово? – спросил Кайл.

– Преисподняя, – ответил Гартман.

Глава 5

Обратный полет в Европу длился восемь или десять часов, хотя они летели на одном из моронских глиссеров. Но они не могли лететь напрямую, через Атлантику, и полетели поистине сумасбродным зигзагообразным курсом, который, вероятно, провел их, за исключением Новой Каледонии и Анд, мимо всех засад. Несмотря на это, глиссер много раз подвергался атакам, и при этом, по крайней мере, один раз попал в такое угрожающее положение, что, вероятно, был бы сбит, если бы их в последний момент не поддержала эскадрилья, которой командовал джеред.

Во всяком случае, обо всем этом Черити узнала лишь на следующий день, так как едва только она села в глиссер и покинула Черную крепость, как сразу же погрузилась в глубокий сон, от которого пробудилась лишь вечером следующего дня: с неприятным привкусом во рту, больной головой и неясными воспоминаниями о бессмысленном кошмарном сне, мучившем ее.

Черити осторожно села в постели; ее голова, казалось, пульсировала, словно в мучительной судороге. Она покачнулась, так сильно прижала большой и указательный пальцы к закрытым векам, что перед ее глазами засверкали разноцветные звезды, и затаила дыхание, пока приступ тошноты постепенно не прошел. Потом она очень осторожно начала двигаться.

По меньшей мере, Черити снова находилась в той обстановке, которая была ей знакома: она находилась в той же самой комнате под командным сектором бункера в Айфеле, в которой уже до этого жила. Поэтому девушка не ударилась головой, не споткнулась о какое-либо неожиданное препятствие, когда с полузакрытыми глазами проскользнула в ванную. Ее голова так гудела, будто бы за ее висками сидел гном, который со все возрастающим воодушевлением отстукивал на турецком барабане чечетку. Ей понадобился почти час, в течение которого она поочередно поливала ледяной водой лицо, запястья рук и затылок, пока не почувствовала, что снова обрела, по крайней мере, хоть какую-то ясность. И за это время Черити окончательно поняла, почему она так быстро уснула и так долго после этого опять не просыпалась. Ей уже не впервые давали наркотики. Во всяком случае, впервые она получила такую дозу, которой хватило бы на то, чтобы замертво уложить аргентинского племенного быка.

Первый более-менее ясный взгляд в зеркало преподнес следующий неприятный сюрприз. То, что она выглядела так плохо, как и чувствовала себя, даже особенно и не удивило ее, но то, что ее поразило – это были ее волосы. У нее появилась седая прядь.

Какое-то время Черити недовольно смотрела на свое собственное отражение, потом показала ему язык, повернулась и вышла из ванной. Одежда, которая была надета на ней во время возвращения, исчезла так же, как и ее импровизированный комнатный костюм и оружие, но вместо этого она нашла нечто; что одновременно и удивило ее, и переполнило почти детской радостью: на стуле возле ее кровати лежала аккуратно сложенная темно-синяя униформа Военно-Космических сил, нужного размера, с правильными знаками различия и даже с маленькой именной табличкой, на которой можно было прочесть «Лейрд, Ч. кптн». К сожалению, пояс для оружия был пуст, и кто-то вытащил маленькую атомную батарейку из генератора нательного щита.

Черити оделась, снова поспешила в ванную и на несколько мгновений позволила себе удовольствие рассмотреть себя в зеркале. Ее бледное лицо, круги под глазами и седая прядь в волосах слегка портили общую картину, но, в общем и целом, для восьмидесятишестилетней женщины выглядела она, собственно говоря, неплохо.

Когда же она захотела покинуть помещение, ей пришлось пережить второй неприятный момент за день: дверь не открывалась.

С полдюжины раз нажимала Черити с возрастающим гневом на кнопку, прежде чем призналась себе в том, что механизм заперт электроникой. Он не был неисправен – резервная лампа горела успокаивающим зеленым светом.