Грибификация: Легенды Ледовласого (СИ) - Беренцев Альберт. Страница 134

Из-за чего жена может поссориться ночью с мужем, у которого хронический простатит? Разумеется, из-за того, что у мужа развилась импотенция, и он более не может удовлетворить жену в постели. А уйти от больного мужа жена в данном случае не может, поскольку развод не позволителен для Бидонова с точки зрения престижа.

Все это Сагануренов осознал автоматически за долю секунды, просто взглянув на плохо глаженую рубашку генерала. Однако он решил оставить свои умозаключения при себе. Сагануренов конечно никогда не умел общаться с людьми, но не до такой же степени, чтобы напоминать генералу КГБ о его простатите и импотенции.

Двух остальных присутствующих в кабинете Сагануренов не знал.

За огромным, выточенным из самшита, столом рядом с генералом сидел мужик в пиджаке красноватого оттенка и полосатом галстуке. Таких людей Сагануренов не любил больше всего.

Обычный советский чиновник, ничего определенного сказать о нем нельзя. Лет тридцати, для начальника еще молод, на голове уже появляется пока что осторожная и малозаметная плешь. Квадратные усы густые и аккуратно стриженые. Одежда довольно дорогая, а часы на руке вообще швейцарские, хотя и менее престижной марки, чем у генерала. Глаза за круглыми очками очень умные и пронзительные. Судя по всему, все-таки крупный начальник, хотя и очень молодой. Но в какой сфере работает неясно.

В человеке было что-то интеллигентное и дикое одновременно. Сагануренов понял, что за обычной внешностью скрывается совсем неординарная личность, хотя ничего конкретного про эту личность сказать не мог. Еще на пальце у усатого кольцо, а на пиджаке заметно очень маленькое пятнышко от детской отрыжки, так что можно предположить, что он женат и у него есть маленький ребенок.

Но самым примечательным был третий человек.

Он сидел не за столом, а в самом плохо освещенном углу генеральского кабинета. И, несмотря на это, Сагануренову потребовалась доля секунды, чтобы составить о человеке представление.

Все в этом мужчине кричало об одном — не наш, не советский. Европеец, иностранец. Лицо слишком красивое и совершенно нерусское, с античными чертами, как у бюстов римских императоров и полководцев. Квадратный подбородок чисто выбрит, волосы на голове аккуратно подстрижены. Высокий, стройный и в отличной физической форме. Сидит чуть развалившись, никакого напряжения. Советские люди так не сидят, тем более в генеральских кабинетах.

Одежда не просто дорогая, а недоступная обычному человеку даже в западной стране в принципе. Костюм английского производства, черный длинный плащ — американского, модельные ботинки сделаны в ФРГ. Впрочем, все темное и неброское. Разглядеть исключительную дороговизну одежды сможет только профессионал, типа Сагануренова. Общая стоимость всей одежды человека — тысяч тридцать американских долларов, не меньше. А швейцарские часы на руке вообще приближаются по цене к годовому бюджету небольшого советского городка. Часы даже престижнее, чем у самого генерала Бидонова.

Человек в черном плаще курил завернутую в табачный лист длинную коричневую сигарету, которую в Америке называют сигариллой. По помещению гуляли клубы ароматного дыма, хотя, как было отлично известно Сагануренову, генерал Бидонов не курил, и курить у себя в кабинете позволял лишь в особых случаях и, как правило, начальству.

Сагануренов вдохнул и быстро провел собственным обонянием анализ дыма. «First Mate Bones», доминиканские, банановые. Премиальный табак, завернутый в листы из того же прессованного табака и бананового листа. Фильтр подслащен тростниковым сахаром. Цена за пачку в США — восемь долларов. В Европу или СССР никогда не поставлялись.

Но это конечно не делает таинственного человека американцем, он мог заказать эти сигариллы для себя индивидуально прямо из Доминиканы. Ногти на руке человека были все рыжие, он определенно был страстным курильщиком. Но зубы в отличие от советских курильщиков все на месте и белоснежные, вероятно на их обслуживание незнакомец потратил еще больше денег, чем на свои швейцарские часы.

Возраст неопределенный — от тридцати до сорока, хотя учитывая явное богатство человека, могло быть и все пятьдесят, ведь у капиталистических богатеев молодость длится долго, они имеют доступ к лучшим косметическим омолаживающим процедурам. Волосы черные, седые волоски уже есть, но очень мало.

Но самым обращающим на себя внимание в человеке был его взгляд. Такого выражения глаз, точнее его отсутствия, Сагануренов еще ни у кого ни разу в жизни не видел. Во взгляде человека не было вообще ничего. Пустота. Абсолютный ноль. Взгляд манекена в витрине магазина одежды.

Человек стряхивал пепел с сигариллы в стоявшую рядом с ним на стуле хрустальную пепельницу, которая имелась у генерала Бидонова для курящих гостей кабинета.

— Здравствуйте, Сагануренов, — по-отечески добро произнес генерал Бидонов, — Присаживайтесь, прошу вас. Давайте я подержу стул, а то уроните, как в прошлый раз.

Сагануренов буркнул что-то нечленораздельное и сел на краешек предложенного стула для посетителей.

— Позвольте, я не буду представлять вам присутствующих товарищей, — продолжил генерал, хотя человек, куривший сигариллу, был меньше всего похож на «товарища», — У вас есть некоторые проблемы с соблюдением секретности, Сагануренов. В прошлый раз, насколько я помню, ваша мама выкинула на помойку сверхсекретный документ во время уборки в вашей комнате.

— Так это... Он на полу лежал... И я на него компот.... — с дрожью в голосе попытался изложить не слишком законченную мысль Сагануренов.

Но генерал Бидонов жестом остановил его:

— Оправданий не надо. Мы с пониманием относимся к тому, что вы... хм... скажем так, довольно специфичный человек. Бояться нас тоже не надо. Здесь все свои, мы все друзья и коллеги. Просто вам отныне будет предоставляться лишь реально необходимая для работы информация. Вам же лучше — будете меньше волноваться. Правильно я говорю? Поэтому я не буду представлять вам собравшихся. Я просто замечу, что дело, которое мы сегодня будем обсуждать, касается только и исключительно нас четверых. И ни с кем другим вы о нем говорить права не имеете, Сагануренов. Вы будете отрицать само существование этого дела, если потребуется. И вы не будете делиться информацией о нем ни с кем. Ни с коллегами, ни с Горбачевым, ни с Председателем КГБ, ни даже с вашей мамой, Сагануренов. Это понятно?

— С Председателем понятно... А с мамой как же... Она же спросит.

— А если она спросит, вы просто скажете, что выполняете задачу исключительной государственной важности в интересах защиты Родины.

— Так это... Она не разрешает защищать Родину, если слишком опасно...

— Вашей маме следует гордиться вами, Сагануренов. Все-таки не у каждой матери сын лучший в мире аналитик.

— Так она гордится, товарищ генерал. Только не совсем этим. Например я сам вынес мусор... Позавчера... Извините.

Генерал Бидонов поморщился, видимо мучаясь от простатита.

— Думаю, с вашей мамой вы разберетесь сами, Сагануренов. По крайней мере, искренне надеюсь на это. И если позволите, мы перейдем к делу.

Генерал вынул из ящика и положил на стол два документа, дипломатический паспорт, толстую пачку долларов и еще более толстую пачку советских рублей.

— Деньги для подкупа, если потребуется, а также вам на карманные расходы. Доллары используйте только для подкупа иностранных граждан или партийного руководства. Остальных подкупайте рублями. По этому паспорту сможете свободно въехать в любую страну мира.

— Подкуп... Въехать... Но как же? А зачем же мне въезжать в любую страну и подкупать... А это страшно?

— Если вы не работаете в КГБ — то да, страшно, — объяснил Бидонов, — За попытку подкупа должностного лица или использование поддельных паспортов можно подвергнуться суровой каре. Но вы-то, Сагануренов, работаете в КГБ, если вы забыли. Даже несмотря на то, что у вас нет никакой конкретной должности. Поэтому, совсем не страшно. Смело подкупайте и въезжайте. Если конечно это будет необходимо для получения нужной информации.