Мой хозяин (СИ) - Ковалевская Алиса. Страница 21

Губа у неё была разбита, но это меня не волновало. Куда больше заботило состояние друга, а выглядел тот не очень. Как ни странно, Стэлла в ответ мне даже не пискнула, чем вызвала ещё большее раздражение. Хотелось переломить этой суке шею прямо на месте, но…. Голубые глаза, наполненные слезами… Стоило посмотреть в эти глаза… Проклятье!

И вот теперь я снова смотрел ей в глаза. Абсолютно нагая, Милана стояла передо мной в то время, как по венам моим бежало смешанное с яростью вожделение. Я был адски зол и столь же адски хотел её. Неделя, проведённая вдали от дома, ничего не изменила — каждый день я вспоминал покрытую бледными веснушками кожу покатых плеч, длинные, вьющиеся крупными локонами чёрные волосы, голубые глаза и нежный рот… От одних воспоминаний о совершенном теле оставшейся в особняке девчонки член мой становился твёрдым, тогда как находящиеся рядом женщины вовсе не вызывали никаких чувств. Наваждение…

Я не уловил, как Милана сделала движение — несмелый шаг ко мне. Почувствовал её запах и с жадностью втянул его. Стояла она столь близко, что удерживаться дальше я не смог. Да пошло оно всё! Схватив за волосы, подтащил к себе и впился в мягкий, податливый рот. Она покорно открыла губы, впустила мой язык. Сука! Если прежде она стояла, словно каменная, то теперь пыталась отвечать мне. Поняла, что ничего хорошего ни ей, ни уж тем более её грёбаной подруге не светит. Нет, девочка, так легко ты не отделаешься, даже не мечтай.

Отпихнув её, я принялся расстёгивать пуговицы рубашки. Тело горело от нетерпения почувствовать её, пах скручивало желанием. Раздвинуть её ноги и вогнать одним махом… Скинув рубашку, я взялся за ремень. Расстегнул и, схватив девчонку за руку, толкнул на постель. Она упала, упёрлась рукой в матрас, волосы её колыхнулись тяжёлой тёмной волной. Она смотрела на меня чуть напугано, приоткрыв губы, и в паху у меня запульсировало ещё сильнее.

— Приступай, — приказал я, остановившись рядом с постелью.

На миг замерла, замешкалась, но после схватилась за ремень и вынула его из пряжки. Расстегнула ширинку и спустила джинсы с бёдер. Я чувствовал мимолётное прикосновение её неумелых подрагивающих пальцев, видел бледное заплаканное лицо, лихорадочно блестящие глаза, и с каждым мигом зверел ещё сильнее. От этой её неопытности, от медлительности, от злости и дикого, бьющего наотмашь по нервам желания, которое я был не в силах контролировать, с которым не мог совладать. За джинсами последовали и боксёры. Сняв их, она выдохнула и тут же, без промедлений, обхватила член пальцами. Приоткрыла рот и сама взяла его. Язычок её коснулся головки, и я, не сдержавшись, шумно втянул носом воздух. Положил ладонь на её затылок и подтолкнул. Какая же всё-таки сука… Все они такие — продажные твари. Только одни продаются за большие деньги, а другие ради сохранения собственной шкуры.

Девчонка взяла член глубже, заскользила пальцами, помогая себе. Движения её были неловкими, но мне это, чёрт подери, даже нравилось! Я снова толкнул её вперёд и подался к ней бёдрами. Да… Ещё один толчок, ещё…

Она закашлялась, упёрлась мне в бёдра, и я дёрнул её за волосы. Заставил задрать голову и, усмехнулся уголком рта.

— Я предупреждал тебя, что ты будешь отвечать за косяки своей подруги? — вкрадчиво спросил я. Она опять закашлялась. Поднесла ладонь ко рту и, кашлянув еще раз, кивнула. Мне было мало. — Отвечай! — зарычал, откидывая её на постель.

Инстинктивно она отползла дальше. Волосы разметались по покрывалу, острые коленки оказались так близко, что мне достаточно было протянуть руку, чтобы коснуться их. Я прошёлся взглядом по икрам, лодыжкам и остановился на её маленьких аккуратных стопах с красивыми пальчиками. Опять глянул в лицо.

— Да, — просипела, не сводя с меня взгляда.

Положив ладони на её колени, я раздвинул их в стороны. Она раскрылась передо мной — свежая, нежная, и башню мне снесло окончательно. Отбросив джинсы, я прижал её к кровати и вновь впился в рот. Втолкнул язык едва ли не до самой её глотки и, ощутив слабое сопротивление, на миг отстранился.

— Хотела отвечать, — процедил я, — отвечай. Только не думай, что твоей подружке достанется меньше, чем она того заслуживает.

Милана приоткрыла рот, собираясь, видимо, что-то ответить мне, но передумала и вместо этого легонько коснулась шеи, провела вверх, к затылку. Я зарычал. Впечатался в неё с такой неистовостью, что зубы наши лязгнули друг о друга, прикусил губу, почувствовал во рту привкус крови. Она тихонько вскрикнула, я же смял её рот. Прижал её к себе, зажмурился, целуя жадно, нетерпеливо. Чувствовал, как она ёрзает подо мной, бархат её нежной кожи, тепло, исходящее от её тела, её запах… Одним рывком подался вперёд, в неё, протолкнул головку. Её первый стон потонул всё в том же жёстком поцелуе. Дёрнувшись, она упёрлась ладонями мне в грудь, пытаясь оттолкнуть, но я лишь снова толкнулся вперёд — в неё, до упора, на всю длину. Она застонала, выгнулась подо мной, извернулась. Какая же маленькая, какая же тугая… Из груди против воли вырвался глухой удовлетворённый рык. Это было даже лучше, чем я мог себе представить. Уже и не помню, когда в последний раз у меня была девственница… Обычно я выбирал женщин с опытом, хотя бы небольшим. К чему лишние проблемы? Но эта… Даже думать не хотелось о том, что её мог бы трахать кто-то до меня!

Милана потихонечку хныкала подо мной, но я не обращал на это внимания. Подался назад и снова в неё.

— Мне больно… — залепетала она и, стоило мне сделать ещё одно движение, вскрикнула. — Вандор… пожалуйста…

Склонившись, я провёл языком по её щеке. Почувствовал солёный привкус слёз и вогнал член до упора.

— А-а-а… — громко заскулила и перешла на рыдания. Вцепилась пальцами в покрывало и когда я задвигался в ней, заскулила снова.

Остановившись, я всё же посмотрел в её лицо. Полные слёз голубые глаза… Блядь! Дьявол! Дьявол, мать её, проклятье! Да что же она делает со мной… Не отдавая себе отчёта, что творю, я стёр слезинку с её виска, тронул колечко падающих на лоб волос, провёл пальцем по носу, обрисовал губы. Она смотрела на меня, широко раскрыв влажные глаза, и шумно дышала. Я слышал звук её дыхания, чувствовал её тело, запах, и в мозгах у меня звенели тысячи тревожных колокольчиков. Я хотел её даже сейчас, когда получил, и это не только злило, но и пугало меня. Не отводя взгляда от её лица, я снова стал двигаться, но уже не так быстро.

— Расслабься, — сказал я негромко, не желая пугать её ещё сильнее. — Если не хочешь, чтобы было больно, расслабься.

Она выдохнула, и я ощутил, как дыхание её касается моей шеи. Зрачки её были расширены, и в них маленькими огоньками отражался свет горящего над постелью бра. Я поцеловал её. Не так как прежде — медленно, не торопя. Прихватил нижнюю губу, провёл по ней языком. Затем коснулся её языка кончиком своего — дразня, втягивая её в игру. Она потянулась ко мне, тронула предплечье, пальцами проскользила по плечу… Выдохнула в губы и, когда я сделал новое движение, ахнула. Пальцы её сильнее сомкнулись на моих плечах, и она прикрыла глаза. Сглотнула и облизала губы. Дыхание её было рваным. Красивая… Мать её, какая же она красивая! Никогда не видел столь красивой женщины! Сейчас, в момент близости, она была, пожалуй, ещё прекраснее, чем обычно… Покрасневшие от поцелуев губы, прикрытые глаза, тяжело вздымающаяся грудь с аккуратными сосками… С каждым моим движением она тихонько выдыхала и сжимала мои плечи. Я понимал, что ей, должно быть, всё ещё неприятно и заставлял себя сдерживаться. Потому что её полные слёз глаза…

— Посмотри на меня, — просипел я, чувствуя, что вот-вот кончу. В ушах гудело, и я знал наперёд — оргазм будет охренительным. Потому что Милана… Что-то было в ней такого, чего не было в других. И её постанывания, её дыхание…

Она открыла глаза, и в этот момент меня накрыло. Зарычав, я вошёл в неё до предела. Ткнулся носом в её мягкую, пахнущую малиной влажную шею, прикусил кожу. Она обхватила меня за плечи. Быстро учится… Грудь её тяжело поднималась и опускалась, бёдрами она прижалась к моим бёдрам. Никогда… никогда я не чувствовал ничего подобного… Ни с одной. Проклятье? Или наваждение? Что бы это ни было, не к добру оно…