Купол над бедой (СИ) - Аусиньш Эгерт. Страница 118

   А люди здесь были интересными. Димитри, едва пообщавшись с главами районов и муниципальных округов из местных, понял, что они давно привыкли, что никому не нужны со своими проблемами и задачами, что они не первый десяток лет смотрят, как из их родных мест жизнь уходит куда-то в более интересные и яркие места, как их дети уезжают учиться и больше не возвращаются, к радости родителей. Но все равно они оставались связаны с этой не особо-то и гостеприимной землей. Лес их кормил не меньше, чем огороды и поля, тем более сейчас, когда рассчитывать на закупки продовольствия за границами края не приходилось. Вассалы герцога Новгородского, державшие эти земли, нашли с местными общий язык и договаривались миром. Оборотни и фавны казались здесь страшной, но далекой городской сказкой, и вместо защиты маги саалан, светские и церковные, занимались своими основными делами - помогали возвращать к жизни заброшенные пастбища и поля. И работы им предстояло очень много.

   Добравшись до Ильменя, Димитри сперва решил, что это еще одно местное море, но оказалось, что нет, всего лишь огромное озеро, хоть местные и утверждали, что оно не слишком велико. Ну конечно, для них это было так - когда рядом такие гиганты, как Ладога или Рыбинское водохранилище, что еще они могли думать?

   Что до новгородцев, то они и правда не поверили, когда им сообщили о планах князя посмотреть их земли. Точнее, они ожидали, что если наместник до них и доедет, то в лучшем случае это будет короткий визит на вертолете, во время которого он осмотрит школу и больницу, пожелает всем успехов и убудет дальше, в более важные места. Однако, похоже, для него, как и для других саалан, история делалась в отдаленных углах области, и наместнику действительно было интересно спрашивать и получать ответы о выращиваемых культурах, видах на урожай и сборе грибов и ягод, выяснять, чего именно не хватает местной больнице, где это, на взгляд администрации, можно достать и как привлечь нужных специалистов в их район.

   Недельное отставание от графика поездки обернулось милым сюрпризом: князь стал гостем на настоящей свадьбе. Одна из вассалов барона Боровичского и Хвойнинского выходила замуж за сына главы местной администрации, крепкого светловолосого парня, хорошего хозяина и образованного специалиста. Праздник планировали загодя, и никто не ожидал, что князь окажется рядом в день торжества. А он оказался. И так неожиданно обычная свадьба, не особо-то и торжественная по меркам и саалан, и местных, привлекла внимание СМИ. И получилось так, что Димитри не только поздравлял новобрачных, но и объяснял журналистам, что, собственно, происходит: вот молодые подписывают брачные контракты, составленные, разумеется, загодя, и прописано там все, от количества детей до распределения собственности, вот досточтимый и местный барон заверяют их, а жених и невеста обмениваются подарками, которыми, уже по местной традиции, стали золотые кольца. Ну а дальше, как на любой свадьбе под любыми звездами, были танцы, вино лилось рекой, жених, по какому-то местному обычаю, нес невесту на руках через длинный пешеходный мост через реку, а потом, к ужасу родни парня, уже невеста захотела отнести его обратно.

   Псковская область выглядела не лучше Новгородской, разве что с более сглаженным рельефом, но ее Димитри наблюдал с вертолета. Он заметил себе в следующей поездке уделить этой земле более пристальное внимание - и приземлился во Пскове.

   Город выглядел менее сонным и покинутым, чем Новгород, но нес на себе следы недавно начавшегося упадка. Как объяснили Димитри, до раздела территорий здесь стояла какая-то элитная воинская часть, ушедшая в Московию согласно договору. Она и была основной силой, питающей, движущей и обеспечивающей город. Без нее он начал погружаться в долгий глубокий сон, прервать который могло только появление другой такой же силы.

   Князь смотрел на второй за время поездки древний кремль, превосходивший возрастом всю империю Аль Ас Саалан, на монастырь в овраге, из-за высокой белой стены которого поднимались только купола храма, на молчаливых монахов с лицами ветеранов, прошедших не один поход, на медленно погружающийся в апатию город и понимал, что все это тоже становится вопросом, требующим решения. И уже срочного.

   Последней остановкой на пути назад стала Луга. Город располагался точно в центре треугольника, углами которого были Новгород, Псков и Санкт-Петербург. Он стоял на удобной для судоходства реке, и для восстановления водных путей следовало приложить совсем немного усилий. Луга оказалась маленькой, тихой, сонной и такой расслабленной, что Димитри порадовался отсутствию досточтимых среди сопровождающих лиц. Он видел, как кого-то из полуодетых жителей удаляли с пути кортежа, заметил мелькающие в проулке босые пятки, вдоволь полюбовался на сохнущие пеленки и белье за заборами палисадников деревянных зданий центра и на балконах окраинных девятиэтажек.

   Из пояснений об истории города, данных главой администрации, он узнал, что город был основан по приказу правившей тогда императрицы и изначально строился как место летнего отдыха дворян из ее свиты. И что до конца девятнадцатого - начала двадцатого века он так и использовался, а промышленность начала развиваться, если это так можно назвать, только в двадцатых годах двадцатого века. Так что привычка к расслабленности и безмятежности даже при появлении высоких гостей - это часть обычая, и с этим мало что можно сделать. Димитри обычай одобрил и сказал, что, пожалуй, в этом ключе город и стоит развивать дальше. Ему рассказали и показали на карте огромные массивы садовых участков, сейчас превращенные благодаря Асане и ее людям в укрепленные поселения. Люди жили там и успешно выращивали овощи и фрукты местных сортов для себя и на продажу, а когда-то их родители строили дома и разбивали сады на болотах, таща на своей спине каждый кирпич и любую доску. За прошедшие сорок лет жизнь в этих поселках не сильно поменялась, только раньше за границей последнего участка было болото, а теперь - бетонная сплошная ограда с мощными фонарями над ней, от оборотней.

   Когда князь с сопровождающими наконец вошел в здание Адмиралтейства и поприветствовал присутствующих, на календаре было двадцать пятое июля. Он провел в поездке двадцать восемь дней.

   А Димона и Юрку в день возвращения Димитри расстреляли, так и не дав ни одного свидания и даже не уведомив об этом наместника. Святая стража справилась собственными силами.

   Аугментина, размещая у себя некрологи друзьям, использовала метку "день святого Марвина" для обеих записей. Посмертные биографии появились сразу после публикации на сайте объявления об исполнении приговора двадцать седьмого днем. Дейвин подумал и решил уточнить у Женьки, что бы это могло значить. Тот был уже в Киеве, в каком-то временном пристанище, и весь в хлопотах с покупкой жилья, ремонтом и прочими хозяйственными делами. Так что с Дейвином разговаривал из какого-то кафе. Услышав вопрос, он едва не поперхнулся кофе, а отдышавшись, с очень серьезным лицом посоветовал немедленно доложить об этом князю. И Дейвин пошел докладывать.

   Димитри, второй день как вернувшийся из своей поездки по краю, заинтересовался темой и забрался в поисковые системы. Примерно час его было не дозваться, несмотря на то что Дейвин сидел от него по другую сторону письменного стола. Затем князь обратил наконец внимание на графа и подошедшего замначальника службы безопасности из местных и сказал:

   - Идея действительно отличная. И выглядит вполне рабочей.

   Зам главного безопасника довольным не выглядел.

   - Димитри, вы понимаете, что ее нужно немедленно изолировать? А еще лучше, обеспечить ей полное отсутствие возможности писать?

   - Ну отчего же, - не согласился князь. - Пусть пишет. Между прочим, она мне пригодилась бы живой не меньше, чем вы и ваши ребята. Хотя она вряд ли согласится получать от меня денежное содержание. А было бы очень кстати.