Купол над бедой (СИ) - Аусиньш Эгерт. Страница 121

   Был и еще один вопрос. Во время поездки Димитри заметил некоторое недопонимание между графами Новгородским и Псковским. И это могло помешать поддерживать естественную и очень тесную связь двух областей, из которых одна всегда была приграничной, а вторая успела забыть о том, что тоже когда-то такой была, и после отделения Озерного края не успела еще вспомнить об этом снова. Вечный недостаток времени у наместника и срочность, с которой надо было заниматься этим вопросом, пока запустение не сожрало остатки порядка, диктовали решение. Князь счел необходимым объединить эти земли в одно герцогство. И он уже знал, кому из своих вассалов поручит это дело.

   Первый текст Аугментины прочел и Дейвин. Закрывая окно браузера, он уже понял, что решил опередить досточтимых и получить себе автора живым. Выпросить эту жизнь у князя он сумеет, а в том, что эта жизнь стоит того, чтобы ее выпросить, он был совершенно уверен. Она похожа на саалан. И немного - на его донора, а он в этом мире был не слишком-то своим. Ей тут нечего делать, нужно искать ее и забирать отсюда. Например, на Ддайг. Умный человек, любящий опасности, - хорошая компания для таких мест. Они договорятся. Обязательно договорятся.

   У Дейвина не было времени читать остальные тексты Аугментины: текучка за дни отсутствия навалилась горой, и нужно было разгребать эту гору. А в ее блоге, тем временем, становилось очень оживленно.

   12.08.2024. Как построить киллдозер.

   Для того, чтобы прийти к мысли "кажется, я в опасности", нужно сперва осознать несколько неприятных фактов. Первый: "кажется, меня не слышат и не хотят". Второй: "кажется, меня к чему-то принуждают". И третий: "кажется, мне сейчас будет очень больно, а потом, если я до этого "потом" доживу, мне будет больно об этом вспоминать". Или признать следующее:

   Нет, не обошлось.

   Нет, договориться невозможно.

   Нет, значимых аргументов нет, никто не будет слушать ваши аргументы вообще.

   Да, они правда считают, что они без этого помрут, а вы подвинетесь.

   Нет, не спасетесь, потому что не успеете.

   Звать на помощь бесполезно, помогать прибегут не вам.

   А если совсем коротко, то надо просто понять, что вы уже не выжили. Потому что кроме вас тут есть кто-то, совершенно забывший о том, что вы живой человек, а не вещь. И поняв это, нужно осознать еще, что если вы озадачитесь этому кому-то устроить похохотать напоследок, то у вас может появиться шанс. А если будете продолжать договариваться, то вас не станет. Как не стало Димы Васильева, основателя "Линка-на-Неву". Как не стало Юры Егорова, который начал водный транспорт на Неве, когда метро кончилось.

   Может быть, вам повезет, и вы просто уедете из края, увозя следы плетки на своей спине, как это случилось с одним из наших историков, исследователей викторианской эпохи.

   Отреагировать вы вправе, но они это назовут терроризмом. История Лады Бойковой тому вполне пример. Она попала под плетку за медальон, внутри которого была прядь волос. Через месяц после этого я увидела ее на форуме боевого крыла Сопротивления. Вчера Ладу застрелили при попытке установить растяжки у блокпоста.

   Вейлин честно выждал три пятерки дней после предыдущего разговора с князем. А потом пришел и принес на подпись большой проект. Просмотрев его, Димитри увидел предложения по началу большой кампании против некромантии. Вейлин предлагал меры типа только что вызвавших совершенно ненужный резонанс. Димитри не видел возможности закрыть этот вопрос сразу, поэтому начал относительно издалека - с попытки обсудить и прийти к общему мнению по этой непростой теме.

   - Что это за расстрелы были в мое отсутствие, Вейлин? - спросил он, отодвигая от себя листы достопочтенного.

   - Да ничего особенного, некромантия, - пожал плечами тот.

   - Ты заметил реакцию города? - задавая этот вопрос, Димитри смотрел в лицо Вейлина очень внимательно, но достопочтенный был спокоен, как вода в стакане.

   - Да, у преступников были крупные предприятия, это вызвало определенные сложности, но, во-первых, все решилось, а во-вторых, это же не повод им прощать недолжное.

   - Почему ты хотя бы меня не подождал? Кстати, на твое счастье специалисты из Московии не согласились, оплатить их работу пришлось бы тебе.

   - А зачем? И так же все ясно. А вызов... - Вейлин снова пожал плечами. - Ну и оплатил бы. Дело-то общее.

   - Ты понимаешь, что у нас теперь проблемы худшие, чем отсутствие связи? - Димитри уже не надеялся на общее мнение, но вопрос все равно задал, то ли из принципа, то ли для очистки совести. Но то, что он услышал, его, пожалуй, все-таки удивило.

   - Во-первых, князь, проблемы были, когда ты сюда пришел. Сейчас пока есть не проблемы, а небольшие сложности. А во-вторых, когда сложностей не было в этом крае?

   Димитри тихонько вздохнул.

   - Ну что же, мне почти все понятно. Ответь мне только на один вопрос: почему решения принимаешь ты, а отвечать за них перед краем должен я?

   - А кто же еще может отвечать? - удивился достопочтенный. - Ты же наместник, тебе и оглашать решения, и ставить под ними свою подпись. А что они против, так это ожидаемо, так и должно быть, это же всегда бывает. Никакой дикарь сам не согласится стать культурнее, воспитание - это всегда принуждение, оно приятным не бывает. Они потом оценят и поблагодарят нас.

   Князь собрался было начать длинную фразу, предваряющую возражение - и вдруг понял: что он ни скажет, от этого не будет никакого толка. Вейлин уже назначил ему роль слушателя и исполнителя его планов, и изменить это решение не в силах Димитри. Это может сделать только представитель Академии, облеченный достаточной властью, или император, но никак не сам наместник, порученный Академией заботам Вейлина. И в положении Димитри, и так довольно ненадежном, ссориться с достопочтенным, не имея сильной поддержки, совершенно неразумно. Причем просить поддержки у магистра Академии Димитри не мог по ряду давних, но до сих пор очень весомых причин. А не ссорясь с ним, наместнику остается только принимать весь поток возражений местных. Зная, что они не стесняются в средствах, чтобы донести свою позицию, но Вейлина это не касается, потому что подставлять свою шею будет не он. Морщась и потирая висок, князь взором сердца видел так же ясно, как Зрением, что и как случилось с Унриалем да Шайни за полгода между смертью Гаранта и аварией на ЛАЭС. И понимал, что уцелеть самому и не погубить край, пожалуй, будет самой сложной задачей из всех, с какими он когда-либо встречался. Он посмотрел на достопочтенного, надеясь, что выглядит просто уставшим.

   - Давай продолжим разговор завтра, Вейлин. Сейчас уже поздно, хорошо бы закончить день. А насчет твоих предложений... Боюсь, что с этим придется подождать. Я привез из поездки целый мешок неприятностей, которые надо было разгребать еще четыре года назад, но сами они не рассыплются. Так что придется заниматься ими срочно.

   - Что, еще неприятности? - усмехнулся Вейлин. - Похоже, Озерный край только из них и состоит.

   - И еще какие, - кивнул князь. - Пять драконов не растащат, семь ящеров не разожрут.

   Поутру он обрадовал Вейлина новым фронтом работ, и тот уже в середине дня ушел через портал по маяку князя на север. Вернувшись к ночи с круглыми глазами, он собрал своих помощников - и их перестало быть видно и слышно.

   На яблочный Спас у Марины дома было людно. Яблок, правда, все равно было гораздо больше, чем могла сгрызть за вечер вся компания, но это Марина бедой не считала. Все равно кто-нибудь придет и съест. В большой комнате пришлось открыть окно, чтобы весь воздух не выдышали. Сопротивление обсуждало совсем не праздничный вопрос - кто сдал лидеров. Присутствовали и "дети пепла" - разумеется, не полным составом, а кто поумнее, - и лидеры трех групп анархистов, и Полина, и еще человек пять участников постоянной движухи и организаторов акций и проектов. В гуле голосов было не разобрать, кто что сказал, но это было и неважно.