Купол над бедой (СИ) - Аусиньш Эгерт. Страница 51

   Вариант со снайпером отпадал. Эгерт сказал, что так пробовали, но не вышло. Я уточнять не стала, кто это был и где, для магов саалан динамическую силовую защиту от пули поставить не проблема. От автоматной очереди с нескольких направлений может и не спасти, но от снайпера точно поможет. История с самолетом для меня значила, что хотя бы там наместник расширяет свои защиты на все помещение, в котором находится. И я не могла рассказать Эгерту, что я знаю, не объясняя, откуда именно. Приходилось молчать, слушать и думать, как приложить его идеи к реальности.

   Консультанты Эгерта, с которыми он не стал меня знакомить, считали, что единственный шанс достать наместника - это дрон со взрывчаткой во время проверки готовности города к зиме. Наместник взял за правило регулярно объезжать Питер вместе с местной администрацией. В неэффективности фугасов под машину и прочих гранатометов все убедились еще на опыте с Дейвином да Айгитом. Но после теракта в небе Литейный сумел навязать наместнику своих телохранителей, от которых он отбрыкивался все годы, что был здесь, и уж их-то летающие объекты отслеживать учили. Я видела способ обмануть их, но не понимала, как при этом остаться незамеченной для магов, сопровождающих наместника, и для него самого. Ну сделаю я дрон невидимым, и что? Для колдунов саалан это все равно что новогоднюю елку, обернутую светящейся гирляндой, в воздух запустить, сопроводив "Джингл белз", чтобы точно не пропустили. Я не вылезала в сеть, ела, спала, гуляла, училась управлять дроном, рисовала с Эгертом планы и схемы, следила за новостями из Питера и края, а потом встретила ее. Мою идею.

   Ворона была хороша. Откормленная наглая птица, королева местных помоек и гроза пернатой мелочи расклевывала что-то большое и красноватое, потом подняла голову и сипло каркнула. Я замерла в восхищении. Вот он, ответ. Дрон заметит охрана с Литейного. Колдовство не упустит он сам и маги рядом. А вот ворону, если это будет конкретная ворона, а не иллюзия абстрактной вороны, не заметит никто. Через пятнадцать минут я вошла в дом, а на руке, обмотанной курткой, сидела моя пернатая муза. На немой вопрос Эгерта я соврала, не дрогнув ни единым мускулом:

   - Она ручная. Сама прилетела.

   - И зачем она тебе? - удивился он.

   - Рисовать буду. Где здесь поблизости магазин для хобби?

   Он рассмеялся, открыто и свободно, как умел, по-моему, только он, и сказал:

   - Ты потрясающая женщина. Я привезу, что нужно?

   Я продиктовала список. Пока он отсутствовал, взвесила птицу.

   Когда подошло время ужина, он постучал в мою комнату, заглянул. Я сидела по турецки перед столом, на котором прыгала довольная жизнью ворона, вокруг меня валялись разноцветные листы для набросков вперемешку с цветными карандашами и пастелью. Я доделывала очередной набросок. Вороны у меня, разумеется, получались сплошь радужно-переливающиеся, как в мультике или на эскизе художника-сюрреалиста.

   Посмотрев на Эгерта снизу вверх, я сказала:

   - Я доберусь до наместника. Я знаю как. Но есть сложность: ограничение в шестьсот грамм, считая взрывчатку.

   - Никаких сложностей, - ответил он, глядя не на меня, а на наброски. - Есть пластид.

   - Вот и отлично, - кивнула я.

   Ворона каркнула.

   Я отложила набросок, которым занималась, в кучку, где лежали еще шесть, встала и распахнула окно. Ворона, вспрыгнула на подоконник, прыгнула два раза, а потом обернулась и каркнула прямо на меня, громко и четко. Я решила, что это пожелание удачи на вороньем, и ответила: "Спасибо!". Птица еще раз подпрыгнула, раскрыла крылья и вылетела в сумерки. Обернувшись к Эгерту, увидела, что он с интересом рассматривает отброшенные в сторону и уже ненужные рисунки.

   - Ты не думала о карьере художника? - заданный им вопрос был неожиданным, но меня слишком занимал уже сложившийся план, чтобы осмыслять еще и это.

   - Вот наместника в натюрморт превращу, а потом подумаю, - пожала я плечами.

   И снова потянулись однообразные дни. Я гоняла дрон, чтобы быть уверенной, что мне не помешает неожиданный порыв ветра, Эгерт недоумевал, почему я так фиксируюсь на точном количестве секунд полета от чердака, откуда я его запущу, до места, где будет скорее всего стоять наместник, и совершенно не беспокоюсь о его заметности. Я молчала. Все было проще, чем ворона, которая мне так помогла. Она, кстати, повадилась прилетать и попрошайничать, стуча клювом в кухонное окно. Я собиралась замаскировать дрон под эту самую ворону, настолько конкретную, насколько они вообще бывают. И чтобы не оставить никаких следов, заклинание должно распасться и развеяться перед взрывом. Его обрывки при других обстоятельствах неизбежно привлекли бы внимание, но в сутолоке после взрыва они затеряются.

   Несколько недель спустя, когда Эгерт высаживал меня недалеко от железнодорожной станции, на которой останавливались электрички до Вантаа, в начале длинного пути до Питера через полмира, я сказала ему на прощанье:

   - Не смотри на меня, как на покойника. Я не собираюсь умирать в этот раз.

   Когда Эгерт вернулся в дом, дававший им приют в последние недели, ворона прыгала по крыльцу. Теперь она точно стала ручной. Увидев его, она хрипло каркнула. Эгерт принес птице с кухни обрезки мяса, сел на ступеньку рядом и какое-то время смотрел, как ворона склевывает подарок. Алиса рисовала ее еще несколько раз и забрала с собой только один набросок, самый странный, оставив остальные в комнате. Эгерта очень беспокоила ее уверенность, что дрон не увидят и не заметят, но подстраховать ее он не мог в любом случае.

   Наступающий день с точки зрения виконтессы да Сиалан не обещал проблем, только сложности. Планировалось много передвижений и контактов с местными. А расслабляться, общаясь с жителями края, было себе дороже: острые вопросы и неприятные сюрпризы следовали один за другим, стоило только слегка отвлечься. Князь потребовал присутствия ее и Дейвина в намеченной поездке по границе зоны отчуждения: следовало проверить качество укреплений границ населенных пунктов и дать рекомендации по обеспечению безопасности. Осень уже началась, но до спада активности фауны было еще месяца полтора по самым оптимистичным прогнозам.

   Наместник с заместителями и сопровождающими успел только выйти из здания Адмиралтейства, миновать фонтан и подойти к скульптуре, изображавшей путника и очень странного квама-переростка, да еще обменяться по пути несколькими шутками друг с другом и с людьми из команды да Онгая. На этом все планы полетели к старым богам под хохот этих самых богов. Асана успела заметить краем глаза какой-то странный радужный комок, слетающий из кроны дерева прямо к князю... или к Дейвину... или нет, все-таки к князю, - и понять, что выбросить щит или поймать эту дрянь она уже не успевает. Еще она успела почувствовать сильное недовольство местной охраной, раскрыв рты смотрящей на этот комок, как на что-то совершенно безобидное. А потом грянуло так, что с ближайших деревьев посыпались листья.

   Через бесконечную, длиной в вечность, минуту Дейвин протер лицо от щепок и мусора и обернулся к князю. Асана тряхнула головой, прогоняя звон из уха. Димитри стоял там, где взрыв застал его, правой рукой опираясь на подбежавшего охранника из звена запаса. Левая рука князя висела плетью. Охрана занималась ранеными товарищами. Граф да Онгай стоял с платком у лица и пытался унять кровь из носа.

   Подойдя к князю, Асана спросила:

   - Ты обратно дойдешь, или тебе помочь?

   Димитри рассеянно улыбнулся ей и ответил несколько невпопад:

   - Изумительные ощущения. Я бы сказал, что это любовь, но не буду обманываться.

   Только после этого он посмотрел наконец в лицо ждавшей ответа Асане и ответил:

   - Конечно, дойду. Много чести ей будет видеть обратное.

   Развернулся, опираясь на охранника, и действительно сам пошел в здание и дошел до кабинета. Только там он позволил себе слабость - придерживаясь правой рукой за диван, сначала осторожно сел, потом лег. Прибывший мигом медик из местных посмотрел на рану и присвистнул: из дыры площадью с кулак и глубиной сантиметра три выглядывали несколько металлических фрагментов, в рану попала ткань рубашки, мышцы и сухожилия выглядели грустно.