Убить Первого. Том 3 (СИ) - Фаатович Иван "Wisenheim". Страница 15

— Но не догадался, — фыркнул Айо недовольно, — а семья, между прочим, за них поручилась! Такой удар…

— Я понимаю, что такое не слишком-то приветствуется, но никакого закона на запрет других контрактов, по-моему, не было.

— До вчерашнего дня, — сохраняя невозмутимое выражение лица, сказал мастер Ганн и челюсть Эдвана медленно поползла вниз. Увидев удивлённое выражение на лице паренька, тот устало пояснил, — вчера был принят новый закон. Несколько правил и указов, вообще-то, но это не так уж важно. Главное, что отныне любой, кто получит контракт не из рук трёх великих семей и без разрешения патриархов или старейшин, будет признан изменником. Они считают, что любой внешний источник силы это прямая угроза их положению, — несмотря на то, что лицо мастера было как всегда бесстрастным, голос выдавал его истинное отношение к этому закону с головой. А вот Айо воспринимал всё несколько серьёзнее…

— Они снова расставил ловушку, а вы и рады попасться! — фыркнул старейшина, — неужели нельзя было выбрать другой день, или вообще не заниматься идиотской благотворительностью!

— Чувствуют угрозу, — выплюнул Эдван, — жопой. Похоже, толстяк окончательно выжил из ума от своей жажды власти, — скривился юноша, — трясётся над своим положением, как… как обезьяна за самую высокую ветку. На горящем дереве…

— Следи за языком, — сурово прошипел Айо, — не тебе говорить в таком тоне о главе города. Тем более, если ты посмел нагло и злостно нарушить его закон. Ты хоть представляешь, что сейчас начнётся?! Отношение других семей к нам и так стало не слишком хорошим, когда мы приютили тебя, а сейчас?!

— А на кой вам сдалось отношение мертвецов?! — не выдержал Эдван, — когда вы уже, наконец, поймёте, что всё это не имеет значения! Когда придёт Хозяин лесов, ему будет наплевать, кто благородный, а кто нет. Погибнут все!

— Айо, Эдван, — одёрнул их мастер Ганн прежде, чем старейшина успел ответить, — внутренние распри нам точно не помогут. Поговорим позже. После совета, — произнёс мужчина и, подтолкнув товарища, направился за ворота.

— Выход послезавтра на рассвете. У ворот, — сказал Эдван им в спину, покосившись на Айо, — и если хотите жить, советую присоединиться к нам вместе с частью семьи.

Не задерживая больше наставника и третьего старейшину, парень проследовал в сторону гостевого домика. Агнар, проводив мужчин взглядом, спокойно пошёл за ним. Слова старейшины вновь подтвердили опасения Эдвана насчёт города. Похоже, никто здесь действительно не воспринимал угрозу серьёзно. И это несмотря на все его предупреждения! Юноше на секунду показалось, будто бы всё, что он говорит, тут же вылетает из ушей собеседников, словно его не просто не слышат, но и не хотят слышать, закрывшись в своём маленьком мире внутри городских стен, надеясь, что всё это неправда. Вздохнув, он тряхнул головой и прогнал тревожные мысли. Прав был Агнар. Для этого города он сделал всё, что мог. В конце концов, они сами должны решить свою судьбу. Осталось только серьёзно поговорить с друзьями… и Лизой.

В этот же самый момент мастер Ганн размышлял над словами юноши, сказанными в запале. Чего уж таить, он и сам находил это отчаянное желание возвысить собственную семью над всем городом любой ценой крайне глупым. Особенно, прямо сейчас, когда самому существованию поселения угрожает нешуточная опасность. Действительно, словно обезьяна, сражающаяся за самую высокую ветку на дереве с горящим стволом. И все попытки образумить её эта глупая обезьяна видит лишь жалкими потугами скинуть её с насиженной ветки, помешать взобраться. Как слабые попытки предотвратить «неизбежное». Впереди показалось здание совета и мастер, очистив голову от лишних мыслей, кивнул двум стражникам на входе. Совсем скоро всё будет расставлено по своим местам…

Глава 66. Раскол

Мастер Ганн сидел в зале суда и чувствовал, как его настроение, уже немного подпорченное вызовом в городской совет с самого утра, стремительно падает дальше. Несмотря на то, что внешне мужчина сохранял невозмутимое выражение лица и вообще не выказывал никаких эмоций, глубоко внутри он был крайне раздражён происходящим и даже несколько оскорблён таким к себе отношением.

Начать хотя бы с того, что его и старейшину Айо попытались усадить на скамью обвиняемых. Ганн тогда невозмутимо проигнорировал это требование и опустился на место, к которому уже успел привыкнуть — в первом ряду со стороны приглашённых участников заседания совета. Туда, где обычно сидели старейшины семей и прочие важные гости. Айо последовал за ним, чем вызвал лёгкое негодование среди патриархов. Очевидно, тем, кто хотел их в чём-то обвинить, не понравилась такое демонстративное пренебрежение их авторитетом. После же началось то, к чему мужчина был внутренне готов, но в тайне надеялся избежать. А именно, как метко подметил Эдван совсем недавно, попытки одной толстой обезьяны играть в царя горы на охваченном огнём дереве.

Вначале доложили о том, что разведка заметила тварей неподалёку от города и около получаса разглагольствовали о грозящей опасности, нагнетая обстановку, чтобы главы мелких кланов прониклись страхом, а заодно и уважением к главе города, который так предусмотрительно усилил охрану внешней стены совсем недавно. Затем обсудили похищение одарённой из семьи Морето, мятежную чернь, а заодно и проехались по клану Морето и леди Джине, которые зачем-то напали на благородную семью Джоу. Глава города долго разглагольствовал над тем, что не может быть доверия к тем, кто в такое неспокойное время нападает на своих же братьев, после чего клятвенно пообещал разобраться в произошедшем, поскольку за таким враждебным отношением могут скрываться недобрые замыслы. А после… после глава обратил своё внимание на владельцев контракта воды.

Обвинения посыпались, как из рога изобилия. После утренней выходки изгнанника с раздачей контрактов это было вполне ожидаемо. В чём клан Линн только не обвиняли, начиная тем, что их так называемые гости порочат честь благородных, врываясь и калеча ни в чём не повинных солдат, заканчивая участием в заговоре с целью захвата власти в Городе при помощи черни и четвёртого контракта.

— Уважаемый глава! — с трудом сдерживая негодование, перебил всех Агар Линн, — должен сказать, что произошедшее касается только старейшины Айо. Это он приютил изгнанника у себя, и именно он в ответе за всё случившееся. К остальным членам клана всё это не имеет никакого отношения!

— Как вы можете доказать своё утверждение, уважаемый заместитель? — Ли Джоу смерил старика холодным взглядом, — ваша семья вступила в сговор с чужаком, который, вероломно нарушив принятый вчера закон одарил недоступным нам контрактом не просто каких-то простолюдинов, а Лана Шу и его мерзкую шайку! Чем же это ещё может быть, если не изменой?! Как мы можем доверять словам тех, кто пытался при помощи черни посеять хаос в Городе, да ещё и в такой важный момент, когда угроза тварей сильна, как никогда раньше?! Мне мерзко от того, как вы своим предательством опорочили честь великого Основателя… — покачал головой толстяк, а патриархи семей поменьше согласно закивали. Те, кто ранее был лоялен клану Линн пребывали в глубочайшем потрясении от таких новостей, а глава этого самого клана смотрел на Ли Джоу с широко раскрытыми от ужаса глазами.

До сего момента старик искренне считал патриарха Джоу своим союзником и презирал распоясавшуюся чернь не меньше него. Он точно так же не одобрял присутствия чужака у себя в резиденции, точно так же желал прогнать его отсюда вместе с простолюдинами. Вот уже много лет он поддерживал главу соседней семьи и искренне надеялся, что все эти обвинения будут касаться только мятежного старейшины и излишне обнаглевшего после получения новой ступени Ганна. Что он поможет очистить его семью от этой заразы, но сейчас… сейчас он осознал, что толстяк намеренно вывернул всё так, чтобы под страшным ударом оказался весь клан Линн. С предательством не шутят… это, пожалуй, было даже страшнее кражи чужого контракта… а всё из-за того, что эти двое так неосмотрительно пригрели у себя проклятых изгнанников…