Убить Первого. Том 3 (СИ) - Фаатович Иван "Wisenheim". Страница 23

Окружающий мир в виде друзей юноши, тоже его не тревожил. Для большинства из них то, что он сейчас делал, было чем-то невероятным и удивительным. Чем-то за пределами их понимания, просто потому, что они банально не знали, как себя чувствует одарённый на ступени пруда. Марису же, который уже одолел свой барьер, такая тренировка казалась попросту чересчур тяжелой: слишком уж хороший нужен был контроль над атрой.

И это было правдой, без должного контроля над атрой повторить действия Эдвана не смог бы даже самый усидчивый одарённый, хотя по сути своей процесс не был сложен. Первый шаг и вовсе не представлял собой ничего выдающегося — вначале одарённому нужно было всего лишь направить плотный поток силы в ядро, чтобы наполнить его энергией. После, когда оно немного раздуется и перестанет вбирать в себя новую атру, следует сосредоточиться на сфере ядра. Сжать энергию внутри него так, чтобы она утратила свою прозрачность и обратилась плотным туманом, похожим на серебристое облако, а затем… затем наступал основной этап процесса уплотнения атры. Самая тяжелая его часть, где требовалось сконцентрироваться на отдельном участке в пузыре, сгустить клочок тумана до состояния плотной капли и направить на поверхность ядра, сразу же заменив атрой, поглощённой извне. И так, капля по капле, одарённый должен был заполнить всю сферу сосуда до самых краёв. Если процесс прервать или ослабить хватку — давление тут же ослабится и жидкость начнёт испаряться, вновь обращаясь в лёгкую энергию. И всё придётся начинать вновь. Очень долго, очень нудно, но так же невероятно действенно.

Обычно, чтобы полностью завершить процесс сгущения атры до жидкого состояния уходило несколько месяцев, а то и лет, но Эдван всё же надеялся справиться быстрее. В конце концов, у него был почти идеальный контроль, знание, а ещё небольшая хитрая фора — в отличие от большинства одарённых, процесс он начал на самом первом ядре, когда сфера сосуда ещё совсем небольшая, и её относительно легко заполнить. Во всяком случае, легче, чем на любом другом ранге. К тому же, он начал готовиться к этому едва ли не с того самого момента, как перешёл на вторую ступень, постоянно работая над концентрацией, да прогоняя энергию по телу.

Шесть часов спустя Эдван с любовью оглядел плоды своих трудов. Его сосуд был до краёв заполнен серебристой полупрозрачной жидкостью, внутри которой плавало ядро. К сожалению, весь процесс придётся повторять ещё несколько раз. Увы, за одну попытку полностью приспособить сосуд к тому, чтобы вся атра в нём мгновенно сжималась в жидкую форму, не удавалось ещё никому. По-крайней мере, Эдван о таких не знал. Сам он рассчитывал, что после сегодняшнего он сумеет сохранить хотя бы небольшую сферу плотной атры вокруг ядра.

Открыв глаза, Эдван сладко потянулся, взглянув на множество камней атры, которые подобно россыпи звёзд на ночном небе, украшали потолок пещеры. Через несколько секунд со стороны древнего сооружения раздался громкий хлопок и ледяной ветер прокатился по пещере, растрепав парню волосы. Справа послышались тихие ругательства Лизы, позади заворочался Алан, где-то около Мариса зашипела Анна. Эдван невольно улыбнулся. Если бы не присутствие друзей, он мог бы даже подумать, что вернулся во времени — настолько знакомой была обстановка.

«Интересно, добрался ли он до ущелья?» — подумал парень и, невольно взглянув на древнюю арку, ответил сам себе, — «наверное, да».

Путешествие вместе с беженцами вышло примерно таким, каким и предсказывал Агнар. Тяжелым. Особенно ночью, когда все мало-мальски чувствительные к атре твари решали оттяпать кусочек от толпы остановившихся на ночлег людей. Постоянные сражения серьёзно замедляли движение и даже присутствие двух мастеров Озера среди беженцев совершенно не спасало их от бесконечных стычек и набегов. Искушение свежей человечиной было слишком велико даже для одиночек.

Помимо трудностей самой дороги постоянно вспыхивали конфликты и между самими беженцами. Подумать только, даже в такой ситуации нашлись дураки, способные переругаться из-за статуса. К счастью, одарённых эти склоки не касались. Вдолбленное в подкорку правило поведения за пределами города проявило себя самым лучшим образом, пресекая на корню любые глупые конфликты. Жизнь дороже. Да и Агнар, в общем-то, не собирался никого успокаивать или ждать. Он просто делал жест рукой и с небес в землю била молния, мгновенно заставляя глупых драчунов забыть о конфликте и поживее перебирать ногами. Излишне медлительных здоровяк подгонял точно так же. Правда, Эдван всё никак не мог взять в толк, почему они то сильно забирают на юг, то зачем-то петляют между холмами по пути к ущелью. Оказалось, не прихоти ради, а по делу.

Где-то в полдень второго дня они увидели на горизонте огромное множество маленьких чёрных точек, что подобно огромной колонне муравьёв забирались забирались на высокие холмы, закрывая их макушки целиком, да вереницей тянулись в сторону города, совершенно не обращая на происходящее никакого внимания. Впрочем, даже так многим переселенцем хватило увиденных на горизонте малюсеньких точек, чтобы молиться Творцу и изо всех сил умолять, чтобы проклятый Мо прошёл со своей ордой мимо них. Агнар, глядя на эти потуги и безобразие, лишь презрительно фыркал, но рассказывать, чем именно вызвана его железная уверенность в том, что Хозяин лесов не нападет на них, не стал даже Эдвану. Впрочем, тот и не настаивал — за время совместных путешествий давно привык к тому, что Агнар никогда не рассказывает того, что рассказать не хочет. Ты либо готов что-то узнать, либо нет, и это никак не изменить.

Впрочем, даже такое, с виду совершенно безопасное путешествие, должно было рано или поздно подойти к концу. Увы, как бы не было тяжело расставаться со старым другом, и Эдван, и Агнар, оба прекрасно понимали, для чего это нужно.

Как говаривал их старый учитель из глубин памяти Лаута: — «Лишь преодолев множество испытаний и пройдя десятки смертельных сражений одарённый обретает настоящее могущество».

Утверждение это было суровой истиной для любого одарёного. Чтобы продвинуться в развитии, нужны сражения с сильным врагом, нужен новый опыт, новые ощущения и новые победы. Всё, что нельзя было получить, находясь в тени великого Агнара Шанго. Увы, как не была бы крепка их дружба, сейчас их уровни были попросту слишком разными. Собственно, именно поэтому они с друзьями и направились к Башне отверженных. Чтобы воспользоваться возможностью и завершить тренировки…

Порывшись в походной сумке, Эдван извлёк оттуда медную пластинку с необычным клеймом: две странных загогулины, которые, по всей видимости, должны были изображать две горы, да неизвестный Лауту знак. Каждый из их группы получил по такой штуковине от Агнара перед расставанием. Здоровяк, разумеется, давным-давно продумал всё наперёд и совершенно не собирался позволять другу неприкаянно бродить по большому миру, нет, у Эдвана и его товарищей было совершенно чёткое поручение — предупредить людей, живущих близ Перевала Тысячи Гроз о приближении Хозяина лесов. Правда, где находится этот странный перевал, Лаут представлял карйне смутно. Знал только, что где-то на востоке от реки Лимай.

Повертев в руках медную пластинку, Эдван снова разочарованно вздохнул. Он уже не в первый раз пытался проверить её на какие-то особые свойства, но, похоже, это действительно был всего лишь какой-то пропуск… или просто опознавательный знак, чтобы обитатели таинственного перевала поверили их словам. Без особого магического знака, без слова Творца, даже не выкованный особым образом. Самая обычная металлическая пластинка. И ничего более. Покачав головой, парень убрал железку обратно в сумку. Он как-то даже не думал, что у Агнара в рюкзаке может отыскаться что-то настолько простое и бесполезное. «И зачем он их вообще с собой тоскал?» — подумал Эдван, — «это должны быть уж очень важные пропуски, если сам Хранитель Бури не гнушался носить при себе это барахло…»

— Утро. Хотя, какое тут, к Первому, утро… — угрюмо пробурчал Алан, усаживаясь на холодную землю рядом с Эдваном. В отличие от остальных, последние несколько часов он просто спал, а не тренировался. Давление внутри пещеры, да и сам путь до неё, дался ему тяжелее, чем прочим. В конце концов, в группе парень был самым слабым. Хотя друзья изо всех сил пытались это исправить, особенно Лаут.