Момент истины (СИ) - Арх Максим. Страница 30

Однако это, я уже прекрасно видел и мгновенно отпрыгнул назад, но не рассчитал прыжок и ударил локтем, в стоящий на подоконники, отодвинутый мной недавно, горшок с кактусом, который отлетел в свою очередь в стекло и разбил его. Раздался грохот, звон, казалось время полностью остановилось и в этом фейерверке летящих во все стороны осколков, лишь силуэт Малафеева готовился нанести очередной победоносный удар, дабы на этот раз, окончательно и бесповоротно, вырубить преступника нахрен.— Отставить! — закричал подбежавший к нам Громов, пытаясь стащить с меня заломившего мне руки в захвате Малафеева. — Алексеич, ты какого рожна творишь? Отпусти его! Зачем ты с ним так?!— Что значит так, — тяжело дыша, проговорил престарелый ниндзя-убийца, но захват всё же отпустил и слез с меня. — А ты, что предлагаешь мне с ним церемонится?! Вишь бык здоровый какой. Таких сразу надо валить, что б не дёргались, — выдыхая и вытирая пот рукавом, произнёс заслуженный сотрудник, а потом задал вопрос, с которого логично было бы начать: — Так чего он натворил-то?

***

— Эх Васин, Васин… Что же с тобой делать?.. Давай вот как мы договоримся. Сейчас ты быстренько ответишь нам на несколько вопросов, а потом мы на чёрной «Волге» с мигалкой отвезём тебя до дома. Идёт? — предложил план Громов, пододвигая ко мне чайную корзинку с конфетами и баранками.— Неплохо конечно, — ответил я, глядя на закивавшего майора, — но только непонятно, когда заявления нужно будет писать? Лучше, наверное, сейчас? Так сказать, по горячим следам? — посоветовался со старшими товарищами потерпевший аккуратно, помассировав подбитый глаз холодной ложкой, которую мне дали. — Зачем заявление писать? Не надо! Товарищ капитан действовал исходя из того, что ты сделал, что-то плохое. Вот он тебя и решил задержать.— Интересно получается. А что было бы, если бы у товарища капитана было бы при себе табельное оружие? Застрелил бы? — сказал я, глядя на опустившего глаза Малафеева и увидев, как он вновь побелел, а его желваки вновь заиграли, понял, что попал в цель. Теперь было абсолютно ясно, почему этот дедуля, столько проработав в органах, всё ещё ходит в капитанах. Наверняка кого-нибудь этот убивец — вот так же, невзначай, ухайдокал на глушняк. От посадки, наверное, сумели отмазать, вот и влепили, по ходу дела, неполное служебное соответствие. Опасный дед. Чувствуется тренировка. Наверняка в спецназе каком-нибудь служил. Лихо меня уложил и воистину обезвредил.

— Александр, давайте действительно забудем это прискорбное недоразумение. Михаил Алексеевич был не прав. Он признаёт, что погорячился. Неужели Вы не видите, что он осознал свою не правоту и искренне раскаялся в содеянном? — попытался заступиться за почётного сотрудника Родион.— Ладно. Проехали. Пусть будет недоразумение, — согласился пионер, встал со стула и протянул руку Малафееву. Тот как мне показалось с облегчением пожал её и глубоко выдохнул.Вновь сел на стул, прижал ложку под глаз и проговорил: — Спрашивайте, только учтите я ничего подписывать не буду. Хотите мою подпись. Зовите адвоката. Я в юридических нюансах не силён, поэтому без адвоката ничего подписать не смогу.— Нет, нам нужно снять с тебя показания, — начал было Громов, но увидев как я посмотрел на Малафеева, кашлянул и через секунду добавил: — Ладно, хрен бы с ним. С показаниями потом разберёмся, — достал из папки журнал и спросил: — Твой рассказ?

— Мой, — не стал отрицать я.— Почему ты подписан как Александр Васильев?— Не знаю, это наверное в редакции напутали. И кстати, а почему Вы опять мне стали тыкать?— Да замучил ты уже со своим тыканьем, — завёлся с пол оборота Громов. — Ну не могу я, тебе пацану, говорить — Вы. Ты же меня почти в три раза младше.Я ухмыльнулся, ибо конечно логика в его словах была, однако не для того я заводил эту бодягу, чтобы так просто сдаться.— Тогда что, будем на ты?— На самом деле, товарищи, это буде звучать несколько грубо, когда юнец станет тыкать действующему сотруднику, — сказал своё мнение Рябцев и, обернувшись ко мне, аккуратно спросил: — Саша, Вы не будете возражать, если Илья Романович Громов будет обращаться к Вам на ты?— Да нет, — легко согласился я, ибо именно этого я и добивался.— Гм… — нахмурился Громов и опустив голову зачитал вопрос: — Ты когда-нибудь слышал как кто-либо при тебе говорил про спутники?— Если Вы имеете ввиду про запуск Белки и Стрелки, а также первого искусственного супника Земли, — то мы это с ребятами обсуждали в школе часто. Да и на школьных уроках проходили.— Александр, вот Вы пишите в опубликованном в журнале романе «Армагеддон. Мы отправим вас в ад», что командир подводной лодки проверил 24 спутника висящих на орбите. Это неточная фраза, но она очень близка к настоящей. Так вот, почему у Вас на орбите висит 24 спутника, а скажем не 50, 100 или 1000? Почему именно 24?— Вообще-то, это число взято просто, что называется — «от балды», — абсолютно легко начал врать я. — Когда я писал этот эпизод, то действительно хотел написать цифру тысяча, тем самым показав мощь и силу СССР будущего, но затем подумал, что читателю такая цифра покажется слишком большой и неправдоподобной. Поняв это, стал искать цифру менее внушительную, и в тоже время понятную каждому труженику. И цифра эта была найдена — 24, то есть 24 часа за которые планета делает оборот вокруг своей оси.— Гениально, — усмехнувшись, прошептал, немного обрётший себя, Малафеев. — Мы там голову всю сломали, а он вот так просто…— Саша, скажите, — продолжил выкать культурный Родион, — а почему именно вокруг своей оси, а не вокруг Солнца.— Ну 365 цифра тоже достаточно большая, — ответил я и посмотрев в потолок, — впрочем можно и с ней, чего-нибудь придумать во второй части мега триллера, если, конечно, соберусь его писать.— То есть вторая часть ещё не написана? Почему? Нет идей? — поинтересовался Громов.— Ну, в общем-то да… Так можно сказать. Однако идей не то, чтобы вовсе нет, а просто на мой взгляд, там тупик, — и, видя непонимание собеседников, я решил разъяснить: — Я, если честно, не могу себе представить, что произойдёт с командой подводного ракетоносца, когда он пришвартуется на пирсе Мурманска или Архангельска.

— По-моему ясно, что произойдёт, — почесав щёку, пробасил Громов. — Команду опросят о будущем и пошлют воевать на обычной субмарине. Этот крейсер разберут на запчасти, сделают по ним чертежи и уже где-нибудь в 1950 году у нас будет сверхмощная подводная лодка, — и посмотрев на мою кислую мину, — что не так?— Я думаю всё.— Почему?— Есть ли у кого-нибудь желание ответить на политический аспект данного вопроса вспомнив про 20-й съезд КПСС? — спросил я, притихших при этих словах присутствующих.— Да при чём тут политика-то? И причём тут твой 20-й съезд? Что там было? Доклад Хрущёва о… — начал было говорить майор Громов и тут же осёкся.— О культе Иосифа Виссарионовича Сталина, — помог я ему закончить видимо застрявшую в горле фразу и, посмотрев на изумлённых, задумавшихся сотрудников, добавил: — Пока, товарищи, мы не договорились о чём-нибудь подсудном и нас не обвинили в создании какой-нибудь Троцкистской организации, предлагаю сменить пластинку пока не поздно, то есть поменять тему вернувшись к вопросам из зала.— Да, — согласно кашлянул Громов, — действительно, товарищи, чего-то мы далеко от темы ушли. С часами всё понятно и в высшей мере логично. Так? — он обвёл взглядом коллег, которые кивками согласились с доводами обвиняемого. Майор посмотрел на листок и произнёс: — Тогда ещё один важный вопрос. С чего ты взял, что эта, так называемая, спутниковая группировка должна находится на 20 000 километрах от поверхности Земли?— О, это совсем легко, — ответил я и пояснил: — Длинна экватора Земли составляет 40 075 километров. Я поставил рядом два глобуса, покрутил их и понял, что 40 000, это очень далеко и, возможно, сигнал со спутников доходить будет с большой задержкой, поэтому решил сократить в двое. Получилось 20 000 километров.— Офигеть, — вновь восхитился «просроченный» Малафеев, — наши учёные бьются, рассчитывают, считают и пересчитывают, мы запускаем спутники для проверки расчётов, а тут мальчишка решает такую глобальную задачу походя, всуе и даже не замечая этого. Это просто фантастика.