Парижское Танго - Холландер Ксавьера. Страница 2

Как же я совершила этот счастливый переход от скуки к радостной интересной жизни? Как же я вступила в этот абсолютно новый танец любви?

Все произошло, благодаря счастливой семейной паре, которую я встретила в Амстердаме.

Загадка: многие имеют женатых любовников.

Многие имеют двух женатых любовников.

Однако, знаете ли вы кого-нибудь, у кого были два любовника, женатых друг на друге?

Ответ: это я (удивлены, да?). И их звали Лео и Марика.

Я встретила их через несколько дней после возвращения в Голландию из Соединенных Штатов, и они были так же желанны для меня, как ночь с девкой для матроса в увольнении. Мой приятель, которого я знала в США, архитектор по имени Нед, сейчас жил в Амстердаме; он навестил меня и пригласил сходить куда-нибудь выпить. Когда мы встретились в баре, с ним был еще один мужчина, его хороший друг Лео Хоффман. По причинам, которые я до сих пор не могу понять, он мне сразу понравился. Он выглядел как нечто среднее между Тулузом Лотреком и Винсентом Ван Гогом (нет, не карлик без одного уха!). По моей догадке ему было около сорока лет, хотя позднее я узнала, что в действительности ему пятьдесят один год — у Лео было исключительно моложавое круглое лицо с короткими светлыми волосами, которые начинали редеть. Хороший стиль делал Лео моложе, чем он был на самом деле. Его козлиная бородка и усы выглядели весьма аристократически, и он находился в отличной физической форме, о чем вы узнаете позднее. После знакомства я сказала Лео:

— Ваша фамилия мне хорошо знакома. Вашу жену зовут Марика?

— Да, — ответил Лео. — Мы что, приобретаем международную известность?

— Что-то в этом роде. По совпадению один из моих знакомых дал мне номер вашего телефона. В любом случае я собиралась позвонить вам через несколько дней.

Лео сказал, что он тоже много слышал обо мне и что он и его жена, Марика, не просто знакомы с моими книгами, но и читали их с целью подогреть друг друга. Он пригласил меня отобедать в их доме следующим вечером и дал мне адрес своего большого старинного дома на берегу одного из знаменитых каналов города.

Позднее Нед отозвал меня в сторонку, чтобы предупредить о Лео и Марике. Причина этого предупреждения: они были свингеры. Я громко рассмеялась.

— А какого черта ты говоришь это мне, зная, кто я такая? — ответила я с раздражением в голосе.

— Не удивляйся, если ты обнаружишь в доме человек двадцать, и от тебя будут ожидать, что ты будешь трахаться со всеми и с каждым из них, — сказал он.

— Мне это нравится. Увести меня из такого общества, все равно что отлучить папу римского от церкви.

В тот же вечер Нед и его подруга Анни пригласили меня отобедать с ними. Она была значительно моложе, чем он, и в двадцать один год была одной из самых знаменитых манекенщиц Голландии. Она читала мои книги и была очень взволнована предстоящей встречей. Однако, хотя она и была очаровательной, все же в ней чувствовался какой-то холод и отчуждение, возможно потому, что Нед следил за ней, как ястреб. Он, должно быть, знал из моей книги, что я люблю женщин в равной степени с мужчинами.

У него не было причин для беспокойства. Да, она была красивая девушка и очень мне понравилась, но я не чувствовала к ней физического влечения. Я должна сказать, что манекенщицы это не моя чашка чая, поскольку большинство из них слишком эгоистичны, чтобы свободно и без предрассудков отдаваться другим. Всегда можно отличить комнату манекенщицы по отметкам губной помады на зеркале.

Несмотря на то, что у Неда не было причин опасаться, что я попытаюсь украсть его подружку, он становился все более и более замкнутым. И в самом деле, после обеда он отвез меня домой и после этого я говорила с Недом только один раз, да и то по телефону. Однако, я признательна ему за то, что он представил меня двум из наиболее интересных в сексуальном отношении людей, которых я когда-либо встречала — Лео и Марике.

Несомненно, что я с нетерпением дожидалась обеда в их доме. Уже несколько дней у меня не было секса, и поэтому я чувствовала себя не в своей тарелке. Мне нравится меняться партнерами, но мне не приходилось делать это много и часто с тех пор, как я ушла с поста дуэньи нью-йоркских мадам. И поэтому мне было наплевать, будет ли их только двое или все двадцать, я была к этому готова.

Когда я навестила Лео и Марику на следующий вечер, меня сразу же поразило, как они обставили первый этаж своего дома на берегу канала. В огромной гостиной было несколько хорошеньких кушеток, толстые ковры, напольные подушки, а также комфортабельные кожаные кресла и большой бар.

Стены были увешаны современной живописью, и по всей комнате стояли эротические скульптуры, что привносило нужную чувственность в помещение с высоким потолком и покрытыми лаком деревянными стенами.

Одна из картин была написана Бетти Додсон. Я встречалась с ней несколько раз в Нью-Йорке во время проведения телевизионных интервью о сексуальности, также мы вместе выступали с лекциями о сексе в средствах информации. Хотя мне так и не пришлось по-настоящему узнать Бетти, думаю, что могла бы хорошенько копнуть ее; я слышала, что Бетти стала чем-то вроде легенды в артистических кругах Манхэттена, практикующих свинг.

Ее картина, довольно большая по размерам и выполненная в черно-белых тонах, изображала пару, занимающуюся любовью, и хотя подробности Бетти не выписала, было очевидно, что люди совокуплялись. Картина отличалась хорошим вкусом, это было очень чувственное произведение, и я не могла не настроиться на красивые эмоции, любовь и эротику, излучаемые ею. Это был один из несметного количества объектов в доме, задававших чувственность.

Лео тепло меня приветствовал и с гордостью представил своей красавице-жене, Марике, которая замечательно дополняла окружающую чувственную атмосферу. Она была высокого роста — около пяти футов и девяти дюймов — несколько выше Лео и, имея такие длинные ноги, легко могла бы стать манекенщицей, хотя ей уже и было около тридцати. Ее волосы были рыжевато-светлого цвета, который так нравится мне у женщин. У нее были большие синие глаза и бледный цвет слегка веснушчатого лица. Ее груди, хорошей и твердой формы, похоже, были такого же размера, как и у меня.

— Я очень обрадовалась, когда Лео сказал, что пригласил вас сюда, — сказала она.

— Мне доставило удовольствие… я надеюсь, — ответила я, многозначительно взглянув на нее.

Марика рассмеялась и сообщила, что ее дом и предназначен для этого.

Мы присели и стали знакомиться ближе, начали с тех привычных пробных шагов, которые являются первой фазой в любом сближении. По мере того, как мы болтали, я подумала: приятно было бы посвинговать с ними, потому что ясно, что эти люди живут увлекательно. Марика несколько лет летала стюардессой на самолетах компании KLM. Около года она жила в Рио-де-Жанейро с молодым латиноамериканцем, а потом некоторое время в Штатах — как ни странно, с другом Лео, хотя все это время она интересовалась именно Лео. Но Лео жил в этот период с девицей по имени Мелани. Лео быстро достал и показал несколько фотографий миловидной девушки с сексуальным красивым телом.

Лео рассказал мне про нее:

— Она была чрезмерной извращенкой. Она любила кожу, рабское подчинение и была мазохисткой. Она часто просила, чтобы я связал и стегал ее, и надевал на нее кожаные вещи. Сначала мне это немного нравилось, однако я не мог заставить себя по-настоящему бить ее.

Он сказал, что не в его привычках избивать девушек, прижигать им кожу или же связывать их и ставить на них отметки. Очевидно, Мелани упрашивала его капать на нее горячий воск и гасить сигареты об ее груди.

— В конце концов, — продолжал он, — она ушла от меня, когда встретила английского продюсера порнографических фильмов. Он был садистом, а она служила идеальной жертвой для его извращенных желаний. Сейчас они поженились, она сделалась его рабой и выполняет все, что он пожелает.

— Это звучит, как точное описание большинства браков, — сказала я с улыбкой в надежде несколько приподнять настроение.