Нерождённый (СИ) - Нежин Макс. Страница 10
Снова загоняет крюк к тело и стаскивает его со штырей. Стаскивает и сбрасывает вниз, на толпу людей замерших от ужаса.
А потом поворачивается ко мне.
— Руку!
— Нет, — говорю я.
— Что — нет, человек? — брови на лбу Первородного сходятся. Неужели они и правда не люди? С виду похожи.
— Шигиру, — пробую объяснять ему я. — Шигиру против.
Он ничего не понимает. Ни он, ни два остальных типа.
Ровно мгновение нужно чтобы достать меч из ножен, еще одно мгновение и в воздухе вспыхивает дорожка крови из разрубленной груди человека передо мной. Шаг и еще один… Я делаю ровно два шага и смотрю как падают мне под ноги головы Первородных.
Тот, первый, он еще жив. Я не убил его, просто ответил на его вопрос.
— Он и правда очень острый, — говорю я и загоняю лезвие ему в грудь по рукоять.
— Ты убил Первородных?! — в глаза Кайоши ужас.
Пожимаю плечами:
— А ты хотел бы чтобы они прикончили меня?
— Ты не понимаешь! — его глаза сверкают. — Хуже чем убить Первородных — это убить Императора.
— Я не собираюсь пока убивать Императора, — протягиваю руку вперёд. — Платок. Дай мне платок. Они у тебя есть.
Кайоши так и не придя в себя, лезет в сумку за платком.
Беру его и осторожно стараясь не отрезать себе пальцы протираю от крови лезвие шигиру.
И только сейчас замечаю на своём ботинке обрубок языка Первородного. Поднимаю его и швыряю хидо подвывающих возле талисмана.
— Ты с ума сошёл, Керо! — Кайоши никак не может успокоиться. — И…
— Что «и»? — я засовываю меч в ножны и забрасываю за спину — ремешок и правда очень удобный. Хранители носят свои мечи в левой руке, чтобы в любую секунду быть готовыми к нападению… но я ведь не Хранитель.
— Как ты убил их?! Они же очень быстрые. И Чёрный Феникс — он охранял их!
— Ну значит не очень быстрые, — я сажусь к костру — после того как убиваю, всегда дико хочу есть.
— Керо! — это голос Главы клана.
— Иди, — Кайоши разводит руками как бы показывая что ничем не может мне помочь.
Поднимаюсь и иду к шатру Главы клана. Он огромный, почти настоящий дом, но живут там всего пятеро. Сам господин Акайо и его четыре жены. И одну из них ему вроде бы нашёл я… ну, то есть, не совсем я, а тот, тело которого я занял.
Внутри он один. Сидит на полу на огромном уютном ложе, а перед ним, там же на полу, низенький столик под завязку набитый едой. Едой и вином.
Всё это выглядит аппетитно, а я голоден… но вряд ли меня пригласят к столу.
— Я тебя не звал! — снова вскрикивает Глава клана и я сначала удивляюсь, а потом понимаю — это не мне. Это Кайоши — он, оказывается шёл за мной и сейчас стоит за моей спиной.
— Я хочу сказать…
— Убирайся!
Кайоши почтительно складывает руки на груди и отступает вон из шатра. Но вместо него входит кое–то другой. И этот другой — старший сын. Второй господин Дэйчи. Прижимает руку к груди в почтительном жесте и идёт мимо меня — туда где на полу находятся места для сидения. Усаживается слева от отца и замирает.
Глава клана тянется к салфетке, вытирает губы, бросает косой взгляд на сына сидящего рядом — он как будто не слишком рад тому, что тот появился — и говорит:
— Завтра с утра ты уйдёшь, Керо. Куда? Не знаю. Это твоё дело. Клан… мы не можем начинать жизнь на новом месте с войны. На Фукусиме, в Небесном Утёсе не было Первородных, мы только слышали о них. Здесь они есть и нам придётся считаться с этим. Ты уйдёшь, а когда появятся Первородные мы скажем что тот, кто убил их — сбежал. И это будет правдой, Керо. Почти правдой.
— Разве трусость это хорошо? — просто спрашиваю я и вижу лицо Главы клана наливается кровью.
— Трусость?! Ты посмел говорить здесь о трусости?!
Он надувается так что, кажется, сейчас взорвётся. И рука тянется к мечу лежащему на ложе рядом.
— Нет–нет, — я поднимаю руки. — Всё отлично. Я ухожу.
Это их правила и не мне их учить жизни.
Разворачиваюсь я иду к выходу. Он сказал собрать вещи? Но у меня нет ничего кроме… шигиру.
— Керо!
А это уже голос Второго господина.
— Подожди.
Останавливаюсь.
— Подойди, — приказывает он.
Кстати сколько ему? Судя по виду — лет двадцать пять. И эта брошь на голове в виде красного дракона — она отлично смотрится.
— Я не должен тебе это объяснять, но положение клана слишком шаткое сейчас. Новое место, опасные земли… и враги. У нас много врагов. И клан Высокого Ручья не единственный из них.
— Разве это не означает что вместо того, чтобы прогонять воинов нужно держаться вместе? Трус всегда проиграет — это главное правило жизни.
— Ты слишком слаб, Керо чтобы вести себя так! — рявкает Глава клана.
— Может быть. Но я только что убил трёх Первородных и не трясусь от страха после этого.
Пошли они к чёрту! Я вообще здесь не для того, чтобы быть нянькой. Хотят прятаться по норам и облизывать сапоги каждому кто мимо пройдёт — это их дело.
Может так даже и к лучшему — я уйду и мне не придётся играть роль сына шлюхи, господина для слуг и слуги для господ.
Кайоши находит меня в палатке, пока я осматриваю вещи в поисках сумки — надо же куда–то положить еду и воду.
— Ты с ума сошёл! — влетает он.
— Нет, — просто отвечаю я. — Не сошёл.
— Оскорблять Главу клана и Первого господина?!
— Я никого не оскорблял. Отстань. Лучше найди мне сумку. Или подари свою.
Кайоши еще что–то хочет сказать, но вдруг стихает.
— И куда ты теперь? — он усаживается рядом.
— Не знаю. Нужно подыскать жильё.
— Жильё?! — присвистывает он. — Ты разве не понял? Здесь нет жилья. Дома кланов — это островки на которых есть жизнь, а остальное… ты же видел!
— Рядом развалины Мо. Попробую устроиться там. Некоторые дома почти целы — заберусь на этаж повыше. Буду охотиться.
Мне нужно продержаться всего несколько дней — потом тот, кто убил меня назовёт цели и я отправлюсь в путь. Я убью тех, кого должен убить и вернусь к Лоли. И чёрт, я по–прежнему хочу её трахнуть.
— Жди! Я принесу сумку, — Кайоши хлопает меня по плечу и исчезает за пологом палатки.
Вот и ночь. Самое время поболтать кое с кем. Надеюсь, сейчас мне никто не помешает — лагерь вот уже пару часов как затих. Все устали после очень сложного дня.
Выныриваю из палатки и натыкаюсь на Мико. Сидит возле тлеющего костра и тонким прутиком рисует что–то на песке. Вид у неё грустный.
— Почему не спишь? — потихоньку устраиваюсь рядом.
Она вздрагивает и с испугом смотрит на меня.
— Простите, господин! Я сейчас ухожу.
Она пытается встать, но я удерживаю её за руку.
— Ну нет же. Тебе совсем не обязательно уходить, Мико. Я не гоню тебя. Совсем не гоню. Мы можем посидеть вдвоём.
Она кивает. Сидит и не сводит с меня своих глаз. Отбираю у неё прутик и рисую на песке сердечко.
— Что это? — спрашиваю.
— Сердце.
Я думал она улыбнётся, но нет. Смотрит на меня очень серьёзно.
— Что–то случилось, Мико?
— Случилось, — она опускает голову и её прямые волосы закрывают личико.
Трогаю её за щёку и она поднимает лицо ко мне.
— Что случилось?
Она пожимает плечами.
— Не знаю. С вам что–то случилось, господин.
Неожиданно.
— И что со мной случилось, Мико?
— Не знаю. Вы знаете, а я не знаю.
Вытягиваю свои руки вперёд:
— Да вроде бы всё то же самое. И в зеркало смотрел — ничего не изменилось.
— Изменилось, — она вздыхает.
— Ну давай уже. Рассказывай.
— Нет! — она снова пытается встать и я снова удерживаю.
— Так, — шепчу я — не хватало еще разбудить весь клан. — Просто скажи в чём дело и я сразу же тебя отпущу. Обещаю.
Я вижу как она колеблется.
— Ну давай же. Это легко. Просто скажи.
— Вы поцеловали меня, господин!