Немного магии (СИ) - Ахметова Елена. Страница 34

Я коротко кивнула и молча проводила его взглядом. Фасулаки снова был бос, и все в его походке говорило о том, что ему так даже привычнее. Быть может, потому, что его семью нельзя было назвать благополучной, и он с детства привык обходиться без обуви?..

А ещё у ребенка из бедной семьи едва ли были средства на книги, отличные от тех, что имелись в университетской библиотеке. Если сведения об эльфах Фасулаки получил не из книг, то единственным вариантом, где он мог разжиться информацией, был сам Мир-под-Холмами, и я с трудом удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу.

Конечно! Чтобы превратить что-нибудь в эльфотир, для начала нужно знать, что он из себя представляет! А как бы Фасулаки узнал точный состав, если эльфотир встречается только под Холмами и без защитной оболочки не способен существовать в реальности?..

И то, как он говорил про тхеси… будто сам был свидетелем!

«Или выдумал все и нагнал драмы, чтобы не проиграть пари, — остановила я сама себя. — По книгам-то не проверить!»

Как бы то ни было, становиться чьей-то любовницей однозначно не входило в мои планы, так что к рекомендации держать Тэрона на прежнем расстоянии я намеревалась прислушаться.

Только теперь окончательно перестала понимать, почему профессор Биант настаивал на том, чтобы мы вовсе прекратили общаться…

Глава 15. Серна и рысь

На университетский городок опускались прозрачные осенние сумерки. От близкой воды тянуло свежестью. С неба заговорщически подмигивали обманчиво близкие звезды, и я ненадолго задержалась на пороге, чтобы залихватски подмигнуть им в ответ.

Легче или понятнее за эту неделю ничего не стало — даже полдня в библиотеке мало что изменили. Но если проводить среди книг вечер за вечером, рано или поздно учеба станет даваться проще. Я уже использовала эту стратегию в «Серебряном колокольчике», и она помогла.

Поможет и здесь.

Главное — не торопиться, не сдаваться и не опускать руки, сколь бы странные вещи ни творили окружающие. Как только станет ясно, что ими движет, даже чужие странности можно будет обернуть себе на пользу…

Конечно же, стоило только подумать об этом, как от разлапистого олеандра отделилась длинная тень. Я тотчас вспомнила о пропавших девушках и застыла, стиснув ремешок сумки: перед посещением библиотеки меня, как всегда, отправили в зал накопителей, и сейчас дар почти не отзывался.

Я вдруг остро ощутила темную пустоту за спиной и не рискнула даже отступить назад, к библиотеке, а черный силуэт неумолимо проскользнул сквозь заросли, не потревожив ни листочка, и ступил на тропу.

Круг неверного света от фонаря мгновенно превратил его Тэрона, и я невольно вздохнула с облегчением, разжав пальцы.

— Ты меня напугал, — призналась я. В ушах все ещё стучало — гулко и часто. — Собираешься в библиотеку? Она закрывается через несколько минут, тебе лучше…

— Нет, — выпалил Тэрон, не дослушав, — не в библиотеку, я… — он запнулся и, как обычно, густо покраснел.

Наблюдать за тем, как он мнется, подбирая слова и не решаясь заговорить, было почти мучительно. Я тяжело вздохнула и шагнула к нему.

Отработанное за прошедшие дни движение — подхватить полуэльфа под руку, как я тысячи раз делала со всеми друзьями и знакомыми, когда того требовали приличия, — отчего-то далось со странным внутренним сопротивлением. Кажется, странные недомолвки и вечная нехватка информации всё-таки сделали свое чёрное дело: посеяли во мне зерна сомнения и лишили прежней лёгкости в разговорах.

Лёгкости с моей стороны. Тэрону, следовало признать, красноречие отказывало и раньше, и сейчас, и я была вынуждена приходить на помощь.

— Кажется, я догадываюсь, о чем ты хотел поговорить, — нарочито дружелюбно произнесла я, разворачивая его в сторону общежития. — Пройдемся? Нам обоим не стоит гулять после наступления темноты.

— Догадываешься? — уточнил Тэрон и накрыл ладонью мои пальцы, расслабленно лежащие у него на предплечье.

Пришлось приложить некоторое усилие, чтобы они не напряглись.

— Хемайон была со мной очень честна, — призналась я, не меняя тона. — А ещё я вижу, что тебе одиноко и ты рад компании. Я готова предложить тебе свою дружбу, как и прежде. Но что-то иное… — я неопределенно взмахнула свободной рукой и осторожно сформулировала: — Мое происхождение многое осложняет.

— И мое — только добавляет сложностей, — пробормотал Тэрон, отвернувшись.

Сумеречные тени с готовностью скрыли выражение его лица, но чтобы понять настроение собеседника оно мне, по совести, и не требовалось.

— Боюсь, я недостаточно романтична и склонна к риску, — сказала я и заставила себя улыбнуться.

Тэрон отрывисто кивнул и промолчал. Только убрал ладонь, которой накрывал мои пальцы, и я отчего-то напряглась ещё сильнее, чем когда получила первый нежеланный знак внимания.

Но, конечно же, вида не подала.

— Надеюсь, что я не упала в твоих глазах, — произнесла я, — и ты всё-таки составишь компанию нам с Хемайон. Ярмарка совсем скоро, и профессор Биант согласился сопровождать нас.

— Как скажешь, — совсем тихо отозвался Тэрон.

Он не перечил, не пытался переубедить и по-прежнему не смотрел в мою сторону. Я вернулась в общежитие со стойкой уверенностью, что этот разговор — до крайности неловкий, стоило отметить, — ни на шаг не приблизил проблему к решению.

Тем не менее, в следующие дни Тэрон вел себя как ни в чем не бывало. Охотно составлял нам с Хемайон компанию в зале накопителей и в столовой, садился рядом на лекциях и таскал книги из библиотеки на импровизированные пикники возле полигона. На второй день к посиделкам над учебниками стали присоединяться однокурсники; я постаралась меньше думать о том, связан ли этот внезапный интерес к науке с периодическими стычками с Фасулаки, который по-прежнему пытался вовлечь меня в работу с экспериментальными образцами, и предпочла приложить все усилия, чтобы завязать как можно больше знакомств. В конце концов, леди пристало иметь широкий круг общения — а до азартных игр и глупых пари ей не должно быть дела.

Какая разница, сколько споров проиграет Фасулаки с его пренебрежительными представлениями об изящных манерах? Меня, признаться, гораздо больше волновало то, что Тэрон не упускал случая вставить слово, по-прежнему норовя встать на мою защиту всякий раз, когда кто-нибудь проявлял интерес. При этом полуэльф умудрялся не преступать границу дружеского общения, ни разу не дав мне повода пресечь его непрошенные рыцарские потуги. Фасулаки, к моему тайному облегчению, и словом не обмолвился о нашем разговоре о тхеси, но Тэрона подчеркнуто игнорировал. Это не добавляло беседам легкости, а мне — спокойствия, и вечеров я дожидалась с нескрываемым нетерпением: после полдника я неизменно покидала все расширяющийся кружок студентов и направлялась в библиотеку в одиночестве. Тэрон лишь однажды спросил, не составить ли мне компанию, и, получив вежливый отказ, больше не поднимал тему, а Хемайон откровенно скучала: все то, что мне приходилось наверстывать, она уже знала.

Злопамятную рыжую библиотекаршу моя настойчивость в изучении естественных наук не радовала. Правда, ровно до тех пор, пока Фасулаки не сообразил, что по вечерам меня не караулит сторожевой полуэльф и можно безнаказанно крутиться рядом, не упуская шанса напомнить о неподписанном договоре о совместной исследовательской работе. Тогда библиотекарша расцвела и к концу третьего дня уже встречала меня заранее подобранной стопкой книг. Увы, все ее усилия привлечь внимание неприступного старшекурсника пропадали втуне.

Фасулаки волновал только эльфотир, и воскресенья он ждал едва ли не с большим нетерпением, нежели Хемайон.

Та вовсе подняла меня затемно, позабыв перед этим разбудить, и вытолкала умываться. Ледяная вода в помывочной все-таки заставила меня проснуться, и на первый этаж общежития я все-таки спустилась в достаточно вменяемом состоянии, чтобы вовремя сделать вид, будто не заметила, как при нашем появлении профессор Биант прекратил выговаривать что-то Тэрону.