Остаться в живых (СИ) - Гордеева Ольга Владимировна. Страница 40

Хозяин лавки, пожилой хойгор, совершенно седой, с глубоко посаженными темными глазами, характерным темно-золотистым загаром лица и рук, прищуром обитателей ледяных пустынь, вышел ей навстречу, держа в руке склянку с порошком собственного приготовления. Местные жители предпочитали снадобья на основе местного сырья, чем привезенные издалека и зачастую весьма дорогие по цене. Юлька, обменявшись приветствиями, перечислила нужные ей травы и пока он неспешно отбирал и упаковывал упомянутое, украдкой посмотрелась в стоявшее в дальнем углу зеркало. Зеркал в рмердах не было, а в лавках их вешали специально для приезжавших из дальних концов Ар Хойта хойгоров, никогда не видевших подобного чуда. Юлька же, попав в город, старалась зайти куда-нибудь, чтобы посмотреть на свое отражение и хотя бы потом попробовать привести себя в соответствие со своими внутренними представлениями о своей внешности.

Отражение ее давно уже не радовало. Волосы, отросшие почти до плеч, стали заметно гуще, расчесывались плохо, путаясь и завиваясь неожиданно крутыми кольцами, и все время вылезали из-под шапки. Лицо ее, мягкий правильный овал, заметно похудело и осунулось, кожа обветрилась, местами покраснела, губы были вечно сухие и иногда трескались. На скулах был не то загар, не то румянец. Носик, чуть вздернутый, лишился последних веснушек. Руки огрубели, ногти, привыкшие когда-то к уходу и регулярному маникюру, пришлось коротко остричь. О том, что такое косметика, пришлось забыть. В глазах, темно-серых, больших, с пушистыми, не очень длинными, но густыми ресницами, появилось странное выражение — что-то диковатое, резкое, словно она на самом деле стала истинной ледяной наездницей.

Расстроившись, она резко отвернулась от зеркала.

Старый хойгор, подняв на ее глаза, улыбался.

— Юлья — хоор что звездочка на ночном небе, — сказал он.

— Вы знаете, как меня зовут? — удивилась Юлька.

— Слухи бегут быстрее ууррсов, — хмыкнул тот. — Во многих рмердах сейчас шепчутся о новой ночной звезде, которой поклонился сын хозяина ледяных степей, — продолжил аптекарь все в той же витиеватой манере. Юлька улыбнулась краешком рта. Это ее Умка — сын хозяина ледяных степей? Хозяин ледяных степей был божеством всех хойгоров, но не Вечным, не живым богом во плоти, а обычным мифологическим персонажем. Грозный богатырь-великан с тысячей черных кос, один глаз его был солнцем, другой — луной, дыхание — ветром, шаги — землетрясением, а любовь — пожаром, — так пели в рмердах сказители.

— А о чем еще шепчутся в рмердах? — полюбопытствовала она.

— О, всего не упомнишь, — аптекарь, закончив упаковывать травы, протянул ей тонкий полотняный мешочек. — Говорят, что один из вождей Ночных Птиц собрался вскоре навестить Снежных Оленей. Он уже год, как вдов, — и, видя недоумение Юльки, продолжил. — Ночные Птицы — богатый, сильный клан. Только в Красном краю у них двенадцать рмердов. И жены у них под стать вождям. Обычные девки им не нужны…

Юлька смутилась. Намек показался ей слишком прозрачным.

— Думаете, это ради меня? — спросила она шепотом.

— Я не вижу красных серег в твоих нежных ушках, Юлья-хоор, — лукаво улыбнулся аптекарь. — Может быть, рубины Ночных птиц придутся тебе по душе?

Поспешно забрав покупки и скомкано поблагодарив старого хойгора, Юлька выскочила из лавки. Странную новость следовало проверить.

Глава 15. Ледяные земли — окончание

Вид рмерда казался Юльке уже почти родным. Жилье коренных обитателей Ледяных земель было удобным, теплым и очень необычным. Казалось бы, племена хойгоров не отличались высоким уровнем развития, но их жилища говорили об обратном. Рмерды строились еще в прошлом тысячелетии, когда цивилизация Ар Хойта, по их легендам, находилась на более высокой ступени развития. Впрочем, это было заметно по уникальной архитектуре и инженерным решениям рмердов. Они стояли на скальных выступах, в тех местах, где имелись хотя бы небольшие природные пустоты. В скалах были выдолблены комнаты и залы самых разных размеров. Самые нижние подземные этажи были отданы под хозяйственные помещения. Средние — жилые подземные уровни- отапливались с помощью сложной системы воздуховодов, а горячий воздух поступал из кухонь по трубам, искусно проложенным сквозь все жилые помещения. Некоторые их части были сделаны из прозрачного, как стекло, вещества и светилось в темноте. Окна — вертикальные щели, выдолбленные в тех местах, где стены рмерда выходили наружу, были залиты тем же светящимся составом, и благодаря им в полуподземных помещениях почти всегда было светло, как днем. Когда надо, их завешивали или накрывали нарядными ткаными ковриками.

Печи топили углем, добываемым на востоке Ар Хойта, которого всегда было в избытке и который был дешев. Свежий воздух поступал в рмерд по такой же системе скрытых воздуховодов. Стены сплошь покрывали росписи и очень многие из них были стары, как сами рмерды. По ним хойгоры учили детей и рассказывали историю своих кланов и земель. Юлька нашла здесь и изображения Вечных: здесь их чтили так же, как и в остальных землях.

Она зашла на кухню и в кладовые, сдав свои приобретения старшей хозяйке, и направилась в отведенный им закуток на одном из средних уровней. Это были три маленькие спальни, выходившие в одну большую полукруглую комнату-пещерку, разрисованную картинами охоты, пеструю, словно детский мультик. Комнатки не имели дверей, входы-выходы были выполнены в форме низких арок: чтобы зайти к себе в спальню, приходилось нагибаться. Туалет — низкая, но удобная чаша, труба которой уходила куда-то очень глубоко, отделялся от жилой зоны толстой шкурой, а помывочное пространство — иначе Юлька не могла назвать это странное место с выдолбленной в скале высокой овальной бадьей и краном, из которого всегда текла теплая, чуть теплее температуры тела, вода, — располагалось над туалетом, и туда требовалось подниматься по крутой и узкой лесенке.

Но жить было сносно. Она занавесила вход в свою каморку старым покрывалом, выпрошенным у одной из пожилых хозяек, и теперь не стеснялась залезать голышом под мягкие, тонко выделанные шкуры.

Единственное, что угнетало ее время от времени — это скука и полное отсутствие перспектив. Мужчины строили планы возвращения в Ар Элес, планы поиска того порога, через который попали сюда, и даже безумную возможность попросить помощи у Ворона. Саша считал, что если они будут максимально честны, у них есть шанс остаться в живых. Румянцев ругался, считая, что ничего путного из общения с властями выйти не может.

Она уже собралась поплескаться в каменной бадейке, пока туда не залез Румянцев, любивший мыться неимоверно долго, когда в общую комнату ввалился взволнованный, потный и раздраженный Саша.

— Что-то вы рано, — бросила Юлька, глядя, как он стягивает с себя тяжелую меховую куртку и штаны. Везет ему… Он давно ее не стеснялся, оставаясь при необходимости голышом, а она смущенно отворачивалась, тайком любуясь его крепким, мускулистым телом.

— Нам пришлось вернуться, — сообщил он, — свернуть охоту. — Там было такое… — он сел на лавку, вытирая лицо ладонями, — я даже не знаю, как это описать.

— Описывай как можешь, — забеспокоилась она.

— Ну, мы уже к тому моменту кое-что подстрелили, — начал он, устало опускаясь на лавку. — А потом… Сначала нас словно током ударило. Потом на небе появилась полоса. Красная. Неровная, через все небо. Она выросла, расширилась… — он замолчал, пытаясь подобрать слова. — Представь себе, ты куртку порвала, и теперь из дыры торчит подкладка. Оранжевая. Так и там — прореха через все небо, оранжево — алая. И из нее ветер дует. Горячий, вонючий… паленой органикой пахло. Снег сразу же вокруг растаял, лужи образовались, ууррсам тяжело, скользко. Хойгоры засуетились, а главный приказал собираться домой, как можно быстрее.

— А как они это объясняют? — спросил Румянцев, который только что вошел и остановился в проходе, внимательно слушая его рассказ.

— Говорят, что их земли граничат с миром мертвых, — невесело усмехнулся Саша. — И что этот мир иногда пытается сюда прорваться. Говорят, сейчас мертвые твари полезут, от них не отобьешься, они все сожрут. Говорят, скоро придут Пауки, убьют тварей и прореха затянется.