Светоч любви - Холт Виктория. Страница 45

Мне было трудно оторвать от нее глаза. Это была ожившая миниатюра из эпохи династии Т'янг. Она, остановившись, слегка поклонилась нам. Я когда-то слышала сравнение походки, такой, как была у хозяйки дома, с мягким раскачиванием ветвей ивы под дуновением свежего ветерка. Сравнение было метким. Все в Чан Чо-лань было грациозным и абсолютно женственным. Ее одежда была из шелка нежно-голубого цвета, искусно разрисованного розовыми, белыми и зелеными узорами; на ней были шелковые брюки того же цвета, что и платье. Черные, как смоль, волосы были собраны в высокую прическу, которую поддерживали две затейливые заколки. В волосах были видны поблескивающие драгоценные украшения в форме китайской птицы-феникс (позднее Лотти, разъясняя мне уже под крышей Дома тысячи светильников эстетические принципы убранства Чан Чо-лань, сказала, что эти украшения называются «фунг хоньг»). Лицо было деликатно подкрашено, брови подрисованы, что придавало им, по мнению Лотти, форму листка ивы, а по моему собственному — молодого месяца.

Ее окружал тонкий аромат. Она была создана для того, чтобы украсить любое место, где ей случилось бы оказаться. Мне было очень интересно узнать, кем она была и какой образ жизни вела.

Она слегка склонила голову, приветствуя меня, и я действительно вспомнила трепет ветвей ивы, когда она подплыла поближе, бесшумно передвигая свои маленькие ножки. Ступни были как раз такой формы, о которой мечтала Лотти. Значит, в свое время Чан Чолань не избежала пытки. Я чувствовала себя как-то неловко, и мне захотелось узнать о том впечатлении, какое я произвела на нее.

— Очень мило с вашей стороны, что вы приняли мое приглашение, — произнесла она медленно, как будто бы уча наизусть заданный урок.

Я ответила, что с ее стороны было еще милее пригласить меня. Она взмахнула своими на редкость красивыми ручками. Ее очень длинные — не менее нескольких сантиметров — ногти были украшены пластиночками из жадеита. Лотти показала мне знаком, чтобы я села на один из пуфов. Я так и сделала. Лотти продолжала стоять, пока не села Чан Чолань.

Та снова взмахнула ручками, и тогда Лотти села. Хозяйка хлопнула в ладоши, я услышала звук гонга, и в комнате появился слуга.

Я не могла понять, что ему было коротко приказано, но он исчез и буквально через секунду появился с круглым лакированным подносом. Началась чайная церемония, в тонкостях которой я не очень разбиралась.

Лотти грациозно выполняла все, что положено, но я смогла заметить, что она нервничала под взглядом бывшей хозяйки.

Она передала фарфоровую чашку сначала мне, потом Чан Чолань и сидела, ожидая разрешения налить чая самой себе. Оно было дано. Подали сушеные и засахаренные фрукты. Рядом были разложены маленькие вилочки, которыми следовало накалывать сладости.

— Вы взяли эту жалкую девчонку в свой благородный дом, — наконец произнесла Чан Чолань.

Лотти сидела, наклонив голову.

Я ответила, что девушка украсила наш дом, и стала перечислять все несомненные достоинства Лотти. Мне пришлось пояснить хозяйке, что я иностранка, с помощью девушки быстрее и глубже познаю эту страну.

Чан Чолань молча кивала головой.

Я рассказала, как Лотти заботится о моем сыне и как он обожает ее.

— Вы счастливая леди, — прокомментировала хозяйка. — У вас очаровательный ребенок — мальчик.

— Да, — согласилась я. — Мой сын — чудесный мальчик. Лотти может это подтвердить.

Девушка согласно кивнула и улыбнулась.

— Жалкое создание должно служить вам хорошо.

Если нет, учите ее ударами палки по босым пяткам. Я засмеялась.

— Нет, до этого дело не дойдет. Лотти мне как дочь.

Наступила мертвая тишина, и я поняла, что своей фразой шокировала их обеих.

Но Чан Чолань была слишком хорошо воспитана, чтобы продемонстрировать свое удивление.

Лотти принесла еще цукатов, и я взяла одну ягоду вилочкой с двумя острыми зубцами.

Чан Чолань обратилась к Лотти. Голос у нее был низкий, музыкальный, и она очень мило жестикулировала. Поскольку я ее не понимала, то Лотти переводила.

— Чан Чолань говорит, что вам надо быть осторожней. Она рада, что я с вами. Она говорит, что Дом тысячи светильников — нехороший дом, там может произойти много плохого. Он построен на месте храма, богиня наверняка недовольна этим — люди поселились там, где раньше были ее владения. Чан Чолань еще раз советует вам быть осторожной.

Я попросила Лотти передать Чан Чолань, что мне очень дорога ее забота, но скорее всего ничего плохого произойти не должно, потому что раньше на месте нашего дома был Храм богини Куан Цинь, а она благожелательна к людям.

Выслушав, Чан Чолань вновь заговорила:

— То, что люди поселились на месте ее храма, богиня может рассматривать как потерю своего лица.

Опять прозвучало это специфически китайское выражение «потерять лицо».

Я ответила, что этот дом стоит уже больше ста лет, и с ним ничего не происходит и, кажется, ни один из его обитателей пока не пострадал.

Я несколько раз уловила в реплике Чан Чолань слова «фань куэй»и вспомнила, что они означают: «иностранный злой дух», «дух дьявола»— так в этой стране называли некитайцев. Я поняла, что, по ее мнению, богиня могла бы быть не против, если бы в доме жили китайцы. Но иностранцы не могли вызвать ее одобрения.

Как бы там ни было, но дом еще со времени деда Сильвестера принадлежал их семье, и ничего плохого ни с кем не происходило. Я сказала это Лотти, но донесла ли она мои слова в переводе, проверить не могла.

По выразительному взгляду Лотти я поняла, что мне пора откланяться. Как только я поднялась, то же самое незамедлительно сделала Чан Чолань. Запах духов, которым пахнуло от нее, был экзотический и довольно странный — некая смесь цветочных запахов, среди которых преобладала роза. Духи были такими же тонкими, как и она сама.

Чан Чолань поклонилась с большим достоинством и сказала, что благодарна благородной леди за то, что та не побрезговала посетить это жалкое жилище, потом хлопнула в ладоши, явился слуга и проводил нас до дверей.

Это была странная встреча. Я так и не поняла, зачем Чан Чолань хотела повидаться со мной. Может быть, заботясь о благополучии Лотти, она захотела увидеть ее новую хозяйку и убедиться, что в новом доме девушке будет хорошо. С другой стороны, вполне вероятно, что ей захотелось познакомиться с хозяйкой Дома тысячи светильников.

Я понемногу начала понимать этих людей и убедилась, что следовать их логике иногда просто невозможно.

То, что может показаться совершенно очевидной причиной, определенной линией поведения, на самом деле будет крайне далеко от истины.

Лотти, похоже, находилась в каком-то трансе. И к тому же она выглядела немного грустной. Я была уверена, что причина ее грусти была очевидна. Ей не дано было передвигаться, напоминая трепет ивы на ветру, потому что у нее были две прелестные нормальные ножки, которые с комфортом доставляли ее туда, куда ей хотелось пойти.

Это великолепное создание было женщиной, которой не безразлично, как выглядели другие женщины. Мне было очень интересно знать, встречалась ли Лотти время от времени с бывшей хозяйкой и говорили ли они обо мне. Может, именно после таких разговоров Чан Чолань и захотела увидеть меня, чтобы сравнить создавшийся образ с реальным.

А предупреждение об опасности со стороны нашего дома было выбрано как благородный повод для приглашения.

В любом случае этот визит был любопытным и поучительным.

Глава 3

Дни летели. Приблизилось Рождество. Его в Китае, естественно, широко не отмечали, и мы хотели устроить скромное торжество в Доме тысячи светильников. Елки не было, и это очень огорчило Джейсона, который отлично помнил предыдущие праздники: миссис Коуч во главе стола в людской и замечательные пудинги в обрамлении языков пламени горящего бренди. Я тем не менее постаралась наполнить подарками от Санта-Клауса чулки, выставленные за окно Джейсоном и Лотти. Последняя была просто восхищена и удивлена.