Я без тебя не могу (СИ) - Рахманина Елена. Страница 25
– Да, мы встретились незадолго до Олимпийских игр. А если точнее, Алена так стремилась со мной познакомиться, что бросилась под колеса моей машины.
Я начинаю натужно смеяться, Андрей же сухо улыбается, только Диана молча стоит, переводя взгляд с меня на своего женишка, не проявляя эмоций.
– Конечно, ради Клима Самгина я готова была пожертвовать всеми своими золотыми медалями, – ёрничаю я, так же прямо, как и он, смотря в глаза, давая понять нашим парам, что это всего лишь шутка, не имеющая ничего общего с действительностью. Но в этой шутке правды куда больше, чем во всех наших с Климом предыдущих разговорах.
То, что я незадолго до Олимпиады попала в аварию, неоднократно освещалось в прессе, и я надеялась, что Андрей правильно истолкует мои слова.
– Так, значит, вы знаете друг друга больше десяти лет? – уточняет мой спутник, и я понимаю, в каком направлении начинает работать его мозг. Особых способностей сложить дважды два после моего интервью не требуется. Десять лет. Бейсболка моего молодого человека. Самгин Клим Анатольевич. Конечно, он обо всем догадался, и я не сомневалась, что со стороны Клима это была не случайно брошенная фраза, чтобы задеть меня. Он намеренно провоцировал, причем так тонко и удобно для себя. Диана, которая не понимает значение, вложенное в произнесенные слова, и Андрей, который должен понять всё.
Однако мой спутник ничем не выказывает, что с логическим мышлением у него все в порядке, и мы продолжаем вести светскую беседу. К моему сожалению, оказалось, что нас посадили за один столик, и напряжение между мной и Самгиным росло с каждой минутой. Одно неловкое движение – и разорвется бомба.
К нам подошел хозяин вечера, чтобы лично поприветствовать гостей. От его присутствия волоски на теле неприятно зашевелились. Мужчина в возрасте отсканировал меня таким взглядом, словно оценивал, подхожу ли я к окружающей обстановке или нет. Должно быть, все же он был удовлетворен увиденным, потому что я была удостоена чередой комплиментов в свой адрес и похабных шуток на тему того, что если бы не сын его друга, то генерал, несомненно, попытался бы добиться моего расположения.
От самоуверенности престарелого ловеласа меня передернуло, и я беспомощно посмотрела в лица людей, сидевших со мной за одним столиком. Андрей в покровительственной манере положил ладонь на спинку моего стула, но продолжал улыбаться, Диана также скривила губы в подобии улыбки, и у меня создавалось впечатление, что на её красивом лице иная мимика присутствует редко. Самгин же и вовсе старался смотреть куда угодно, только не на меня, хотя мне так хотелось обменяться с ним понимающими взглядами, передав ему в невербальном знаке все, что я думаю о генерале.
Повзрослевший Клим, может, и научился сдерживать себя, и на его лице сложно было прочитать что-то кроме того, что этот вечер ему жутко наскучил, однако то, как он сжимал в кулаке белую ткань салфетки, выдавало его горячее желание кого-то придушить.
Скуку, навеваемую елейными поздравлениями именинника, несколько разбавляли выступления популярных исполнителей. Когда ведущий вечера сообщил, что пришел черед баллад, Андрей пригласил меня потанцевать, и мне ничего не оставалось, как согласиться, хотя нестерпимо хотелось завершить то, зачем пришла сюда, и закончить этот цирк. Я пыталась прислушаться к своим ощущениям, когда рука партнера легла на мою спину, но поняла, что тело никак не откликается на его близость.
Неожиданно наш танец прервал генерал, спросивший у Андрея позволения потанцевать со мной. Мне совершенно не хотелось попадать в поле видимости этого человека. Быть замеченной им уже не сулило мне ничего хорошего, а от его скользких шуток и влажного взгляда хотелось снять с себя кожу и искупаться в хлоргексидине.
Когда Васильев привлек меня чуть ближе, чем того требовал танец, а его рука сползла по моей обнаженной спине вниз, я вся напряглась, чувствуя ужас и отторжение от его прикосновений. Он шептал что-то о том, как я чудесно выгляжу, а мой взгляд метался по залу, ища глазами выход, через который я могла бы сбежать, пока не наткнулась на направляющегося в нашу сторону Клима.
– Иван Петрович, не возражаете, если я украду у вас девушку? – Клим задавал вопрос с улыбкой, однако глаза оставались убийственно холодными. Генерал явно не ожидал подобной наглости от кого-то из гостей, и меньше всего от жениха своей племянницы, однако отчего то не стал спорить и, прежде чем отпустить меня, бросил взгляд, говорящий о том, что он со мной еще не закончил.
Мне хотелось поблагодарить своего спасителя, но, поведя меня в танце, он держался так отстраненно, устремив взгляд куда-то мимо моей макушки, что вывело меня из себя.
– Зачем? – вместо благодарности спрашиваю его довольно резко, предполагая, что сейчас он, возможно, ищет глазами невесту.
Руки Клима совсем иначе чувствовались на моем теле, и от того, как он медленно водил пальцами по голой коже моей спины, теплая истома, медленно нагревая кровь, растекалась по телу.
– Захотел, – последовал лаконичный ответ.
Клим не совершал каких-либо лишних движений, не пытался опустить руки на мои ягодицы, как до этого делал генерал, однако моё дыхание стало тяжелым, и я поняла, что его близость вызывает во мне условные рефлексы, как у собаки Павлова. Клим рядом, и я готова для него, чувствую, как между ног становится жарко, и начинаю кусать губы, не понимая, как избавиться возникшей потребности.
– У тебя с Андреем что-то было? – словно между делом, интересуется мой новый партнер по танцу.
Отрываюсь от созерцания плетения ткани на его жилете, чтобы заглянуть в глаза. Самгин смотрит на меня с высоты своих ста девяноста трех сантиметров, и только каблуки дают мне возможность не казаться рядом с ним совсем крошечной. Вместо честного ответа мне хочется задать свои вопросы: а трахает ли он свою невесту? Представляет ли на её месте меня, думает обо мне, когда это делает, как думаю о нем я, удовлетворяя себя? А какое ему дело до моей личной жизни, если меня в ней он видит только в качестве женщины, оказывающей интимные услуги за деньги?
– Конечно, ведь я начала выплачивать тебе долг, – отвечаю я, чувствуя извращенную потребность причинить ему боль и наблюдать за его агонией. Ходить в общении с ним по краю – самое любимое занятие в моей жизни.
В танцевальной зоне горит приглушенный свет, и тени так причудливо ложатся на его лицо, что когда губы Клима изгибаются в улыбке, я не могу понять, веселая она или злая. Его пальцы медленно совершают путь по моим позвонкам, немного нажимая, и делает он это, словно не контролируя свои руки, а я едва удерживаю в узде своё желание выгнуться к нему, как кошка, и замурлыкать.
Мне не хватало этого чувства, хотя я даже не понимал, о чем тоскую. Вижу ее, и будто все пробки от напряжения выбивает. И до, и после Алены я испытывал захватывающую страсть, когда мозг не способен обрабатывать информацию и все мысли крутятся вокруг одной юбки, но с ней всё иначе. Чувства к ней вытесняют прочие эмоции, порабощают и делают меня зависимым от неё, от потребности вновь и вновь получать свою дозу.
При виде её на душе становилось легче, дышать – проще, гасло желание бежать вперед без остановки до жара в легких, как это было все минувшие годы, в попытке найти утерянное чувство. Внутри каким-то образом в противостоянии находятся два диаметрально противоположных желания: любить и уничтожить. Стереть бы её в порошок и вдыхать через ноздрю, как кокаин.