Я без тебя не могу (СИ) - Рахманина Елена. Страница 26
Наблюдал за её танцем с Андреем и видел, как он касается её так, словно у него есть на это право. Мне хочется разорвать их физический контакт, а от мысли, что он вечером повезет её в свой дом трахать, мой мозг начинает закипать. Понимаю, что для этих двоих, я лишь её прошлое, через которое Алена уверенно переступила своей точеной ножкой на кожаном каблучке и пошла дальше, пока я остался лежать, корчась от боли. Жизнь, построенная мною без неё, сейчас кажется какой-то искусственной, потому что не вызывает у меня потребности вернуться к тому времени, когда я не чувствовал ничего.
Когда Андрея сменяет генерал и рука Васильева оказывается едва ли не на её заднице, я поднимаюсь с места и иду к ним, не задаваясь вопросом, что подумает Диана, Андрей или сам генерал; положа руку на сердце, мне плевать. Казалось, если бы генерал не отступил, я с удовольствием переломал бы ему обе руки, которыми он за время их танца успел облапать девушку. Возможно, мне еще воздастся от него за эту наглость, но меня больше волновало выражение его лица, по которому читалось, что он не оставит Алену в покое.
Чувствую ее запах, и окружающий мир пропадает, здесь нет никого, кроме нас. В моей жизни нет Дианы с увесистым колечком на безымянном пальце, о котором она так мечтала, в её жизни нет Андрея, есть только мы здесь и сейчас. И её шелковистая кожа под моими пальцами, белое плечико, по которому мне хочется провести языком, слизав его нежность, как верхушку с пломбира.
– Должно быть Андрей выделил тебе не слишком щедрое содержание, раз ты решила перекинуться на генерала. – Стоит этому язвительному замечанию сорваться с губ, как я чувствую, что она замирает в моих руках, а затем пытается прервать танец и вырваться. Сжимаю пальцы на ее ладони крепче, пока она не начинает осознавать тщетность своих попыток. Иного ей не остается, ибо здесь слишком много любопытных глаз, и она постепенно расслабляется.
– Самгин, ты ублюдок, – произносит она с улыбкой на устах, убирая назад прядь волос, упавшую на мой лоб.
Мне хочется представить иллюзию, в которой Алена не является женщиной, предавшей меня, продавшись за деньги моему отцу и связавшись с моим лучшим другом. Мираж, где мы вместе и нас не разделяют другие люди и время. На короткие мгновения нашего танца я отдаюсь этой картинке, притягивая девушку к себе ближе, забывая о взглядах, направленных на нас. И «не моя» моя девушка поддается этому наваждению, прижимаясь ко мне так тесно, что её маленький носик, касаясь кожи, втягивает воздух где-то у изгиба моей шеи.
Кажется, мы оба не сразу понимаем, где мы сейчас находимся и что композиция закончилась еще несколько секунд назад. Когда я останавливаюсь, Алена поспешно отступает от меня на шаг, и я, словно в замедленной съемке замечаю, как её пальцы выскальзывают из моей ладони.
Нам остается только вернуться за стол, к которому нас провожают взгляды Дианы и Андрея. Где-то на поверхности возникает желание, чтобы невеста закатила скандал, начала задавать вопросы о том, с какой стати я прижимаю к себе девушку Андрея. Но когда я приземляюсь рядом с ней, она сидит окаменевшая, должно быть, на подсознательном уровне понимая, что мне нужен только небольшой повод, и помолвка будет разорвана. Алена права, я ублюдок.
Андрей куда-то уводит Алену, и я из последних сил сдерживаю себя, чтобы не пойти за этими двумя, понимая, что у меня нет никаких прав на неё – по крайней мере, тех, о которых я могу заявить вслух и предъявить Самойлову.
«Эй, Андрюха, я трахал Алену десять лет назад, был её первым мужчиной и считаю, что никто не должен прикасаться к ней, кроме меня. Да, она продажная дрянь, но она моя продажная дрянь».
Тягучие минуты тянутся одна за другой, а они все не возвращаются. Я попытался немного расслабить Диану пустым диалогом и отвлечься сам, но она усиленно строила хорошую мину при плохой игре, словно ничего не произошло. В общем-то, она делала именно то, из-за чего я решил, что она станет мне хорошей женой: закрывала глаза на мои проступки. И я, вроде, должен быть доволен, но меня начало это дичайшим образом раздражать.
Курить хотелось нестерпимо! Захватил пачку сигарет и направился на веранду. Блядская интуиция, ноги сами меня привели к ним, чтобы я лично убедился в двуличности девушки. Открыл стеклянную дверь и ударился о живописную сцену того, как Андрей целует Алену, прижимая к стене.
– Надеюсь, не помешал? – интересуюсь я, щелкая зажигалкой.
Наблюдаю, прикуривая сигарету, как Алена отстраняется, а Андрей поворачивается в мою сторону и прожигает злым взглядом.
Алена почти выбегает с веранды, каждым ударом своих каблучков въедаясь в мой мозг.
– Клим, – подходит ко мне Самойлов, набычившись, – мне плевать, что вы с ней когда-то встречались, забудь её.
– А мне плевать, что вы сейчас встречаетесь, – отвечаю я, медленно выпуская дым. Как никогда мне не хватает тех времен, когда можно было вызвать противника на дуэль, а сейчас я могу разве что разбить ему нос и сломать ребра, дай мне только повод это сделать.
Но Самойлов не дает, молча покидая веранду, оставляет меня взведенным и разочарованным.
Не нахожу Алену ни за столиком, ни в зале, нигде в зоне видимости. Не отыскав её на первом этаже, поднимаюсь на второй, хотя он закрыт для гостей. Слышу, как захлопывается одна дверь из череды прочих, и направляюсь к этой комнате, намереваясь проверить, не там ли Алена. Мозг подсказывает, что я должен уйти и вернуться на первый этаж, а сам иду вперед. Это была небольшая ванная комната для гостей. Алена стояла, прижимая влажные ладони к щекам, и дернулась, увидев меня.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает так тихо, что я разобрал вопрос только по движению ее губ.
– Пришел забрать своё, – отвечаю я, поворачивая защелку на двери и стягивая с плеч пиджак, чтобы кинуть на пол.
Алена пятится назад, понимая, что сейчас что-то должно произойти, пусть я сам еще не решил, что.
– «Твоё» сидит за столиком в зале, – произносит она, рвано глотая воздух.
Её глаза блестят, но я не знаю, от страха или от возбуждения. Сжимаю её подбородок в попытке рассмотреть, что за эмоции плескается в лазурной глубине. Дышу тяжело, испытывая какую-то нечеловеческую ярость от мысли, что это он зажег в ней этот огонь. Мне хочется всё стереть с её тела, любую мысль или печать другого мужчины. Выжечь каждое прикосновение, пусть даже против её воли.
– Понравилось с ним? – Стягиваю рыжие локоны в кулак, оттягивая её голову назад, дыша в губы.
Алена, к моему удивлению, высовывает свой острый язычок и скользит им по моим губам.
– Понравилось, Самгин.
Всё! Выдыхаю, закрыв глаза. Все мои преграды ломаются, и я понимаю, что проигрываю в этой битве по всем фронтам.
– Я тебя ненавижу, – признаю своё поражение, целуя её в губы так, чтобы она забыла о том, другом поцелуе, о тех, чужих руках, – жадно, собственнически, напоминая ей, что она только моя.
– Я тебя тоже. – Она притягивает меня к себе ближе, обхватывая шею, и не просто отвечает, а сама забирает поцелуй – судорожно, так словно от этого зависит её жизнь.
Подталкиваю её к столешнице раковины, Алена едва не падает на нее, и я усаживаю её на холодную мраморную поверхность. В голове – пустота, близость девушки стирает мысли, превращая все мои порывы в единственную потребность – обладать. Пальцы скользят по шелку её платья, поднимая вверх, она сама разводит ноги, так что я оказываюсь между них и добираюсь до тонкой материи трусиков. Чувствую жар, исходящий от промежности, она возбужденная, влажная, притягивает меня к себе, чтобы вновь хаотично целовать, пока я совершаю круговые движения по клитору, ощущая, как ткань пропитывается её желанием.