Я без тебя не могу (СИ) - Рахманина Елена. Страница 34
– Не хочу, чтобы он к тебе приближался, – отвечает он честно и просто, словно считает, будто все должно быть только так, как ему удобно и хочется.
Убираю его руку от себя, злясь.
– А какое отношение ты имеешь к моей жизни, кроме одного случайного секса, когда ты меня едва не порвал? – спрашиваю его, склонив голову, но вспоминая совсем другой эпизод: как шла по холлу гостиницы под осуждающие взгляды людей, решивших, что кто-то из постояльцев снял на ночь девочку из эскорта.
Самгин морщится от моего замечания.
– Не порвал бы, поверь, – отвечает со знанием дела и, должно быть, огромной практикой за плечами. – А секс у нас будет не один, если ты захочешь.
У меня стойкое ощущение, что Самгин хочет мне сейчас что-то предложить, и точно не руку и сердце. Внутренне я вся напрягаюсь, чуя неладное.
– И все же вернемся к нашим баранам. Что сделал Андрей? – Самгин напряженно смотрит на меня в ожидании ответа.
Пожимаю плечами:
– Он не позволил себе ничего такого, чего бы не позволил себе ты в тот вечер: был груб со мной и хотел получить без моего согласия то, что ему было не положено. Тогда.
Клим изменяется в лице, в один момент в глазах заворачивается в воронку ураган, окрашивая его зеленую радужку почти в черный цвет. Сжимает мою шею пальцами – не больно, но чувствительно, в хорошо знакомой мне манере, которая никуда не делась за десять лет, и заставляет этим жестом смотреть прямо в его темные глаза. Мои любимые демоны где-то там, совсем близко, на самой поверхности, плещутся в омуте.
– Что между вами было? – спрашивает сквозь зубы.
Очень хочется ответить, что Андрей сделал со мной ровно то же самое, что и он. Но это было бы не только самоубийством, но и убийством – Самгиным Андрея.
– Ничего, – как можно спокойнее произношу я, сознавая, что заигралась с огнем. – Он хотел меня поцеловать, а я не хотела, но он меня не услышал.
Ночью Диана принялась терроризировать мой телефон. Он стоял на беззвучном режиме, и её звонки освещали погруженную во мрак спальню, вызывая резь в глазах, пока я пялился в потолок, мучась от бессонницы, проснувшись несколькими часами ранее.
Первые звонки я благополучно проигнорировал, не желая даже шевелиться, боясь разбудить Алену, которая сладко спала, примостившись на моей груди. Но когда их количество перевалило за двадцать, я понял, что от меня никто не отстанет и, в худшем случае, она скоро будет стоять у порога моего номера. Хотя нет. Вряд ли она осмелится столкнуться лицом к лицу с правдой.
Давно в голове крутились мысли, что с этой игрой в свадьбу пора заканчивать. Чем хуже я себя вел, тем глубже прогибалась под меня Диана, и я понял, что мои поступки ломают её. Меня всегда удивляло в ней то, что при ее внешней привлекательности, успехе в профессии и общей состоятельности она оставалась очень неуверенным в себе и ранимым человеком, постоянно ища чьей-то поддержки. В начале наших отношений, плененный её красотой, я не замечал никаких отклонений, но по мере узнавания у меня сложилось впечатление, что ей всегда нужно от кого-то зависеть. Отец даже на расстоянии умудрялся подавлять её, но несмотря на это, она продолжала тянуться к нему в поисках одобрения и тепла, никогда не получая их.
Знакомя меня с ней, он изначально одобрил мою кандидатуру на роль ее пары, и она эстафетой перешла от одного мужчины, диктовавшего её поведение, к другому – с той лишь разницей, что я тяготился её несамостоятельностью в решении простейших вопросов, а он чувствовал в этом свою власть над дочерью.
Мы планировали вернуться в Англию еще в начале сентября. Однако я методично откладывал полет, понимая, что в Москве меня держат вовсе не неотложные дела, которые не смог бы решить и в Лондоне, а девушка, без которой становилось трудно дышать. Я малодушно надеялся, что Диана улетит без меня, ведь семестр уже начался, и ей пора возвращаться к своей работе. Только вот невеста продлила отпуск, оставшись со мной в России.
Осторожно выбрался из-под одеяла, наблюдая за тем, как девушка перебирается на мою половину кровати и обнимает подушку. Желание быть с ней рядом было настолько сильным, что чем больше я совершал шагов от постели, тем сильнее меня тянуло обратно.
– Клим, отец упал с лестницы, – взволнованным голосом сообщает невеста, – сломал ногу и получил сотрясение.
В ту же ночь мы вместе вылетели в Англию. Было очевидно, что я выбрал не лучшее время для разговора о расставании, но продолжать наши искусственные отношения дальше не было сил. Будущего с Аленой я тоже не видел – не важно, что я чувствую к ней, важно лишь то, что она подорвала мое доверие к себе, и я не хотел повторять судьбу отца, который раз за разом прощал мою мать, пока та окончательно не превратила его в чудовище.
Только вот мне порой казалось, что без Алены я превращусь в чудовище куда быстрее, чем с ней, особенно если мне будет отведена роль стороннего наблюдателя за её личной жизнью. Но остаться с ней, с учетом нашего прошлого, её предательства, значило бы, что я за разом буду изматывать и себя и её воспоминаниями, ревностью, неконтролируемым желанием причинить ей ту же боль, которую испытывал тогда я. И это точно уничтожит нас обоих.
После разговора я ожидал от Дианы всего: плача, затяжной истерики, возможно, угроз, но никак не спокойствия и в некоторой степени даже безразличия.
– Только, пожалуйста, давай не будем пока это афишировать. Не хочу, чтобы папа переживал лишний раз, – произнесла она совершенно инертно, будто находилась под действием сильных седативных препаратов.
Он находился в сознании, и его состояние было стабильным, а Диана держалась на удивление собранно. Мне казалось, я упускаю что-то важное из этой картинки, но не мог взять в толк, что именно. Она даже не поинтересовалась, какова причина моего решения, появилась ли у меня другая, с чего вдруг я решил разорвать отношения, длившиеся несколько лет. Но нет, полная тишина.
Только на обратном пути в Москву я осознал, какой груз все это время был на плечах от мысли, что мне придется взять её в жены, надеть на безымянный палец кольцо и дать ей свою фамилию. Дошел бы я до алтаря, не встреть снова Алену? Не знаю, не знаю. Без контраста моих чувств к этим двум женщинам, возможно, меня бы и дальше все устраивало в отношениях с Дианой – пресных, скучных и абсолютно пустых.
Увидев Алену на пороге её квартиры, растрепанную и милую, понял, что пропадаю. Или уже пропал. Подружка её проскользнула мимо нас, а меня до рези в глазах обдал удушающий аромат цветов, которыми была завалена её малогабаритная квартира.
«Прости меня. Андрей», – гласила записка, которую я вытащил из самого большого букета.
Ревность резанула по сердцу, раздирая его на части; от одной мысли, что она может быть с ним, мне хотелось убить их обоих. Её – не только за то, что вообще допустила сегодня такую ситуацию, пусть даже вне отношений со мной, но и потому, что испортила всё еще десять лет назад, не дав нам возможности быть вместе. А его – за то, что он дышит одним с ней воздухом и вообще существует. В то же время я знал, что он способен предложить ей то, чего не могу я: доверие, серьезные отношения и вменяемого партнера.
Алена признается, что он пытался поцеловать её против воли, и это дает мне зацепку для того, чтобы почесать кулаки о его смазливую физиономию – просто потому, что он посмел обидеть «не мою не любимую» девушку.