Я тебя ненавижу (СИ) - Рахманина Елена. Страница 33
- Боли в щиколотке случаются?
Хотелось соврать, но врала я плохо.
- Бывают.
- Прописанное обезболивающее помогает?
- Да.
- Хорошо, одевайся.
Хирург, сняв перчатки и вымыв руки, вновь занял место за столом, а я, торопливо одевшись, вернулась на кресло.
- Исходя из результатов обследования, кости и связки зажили полностью, с венозным оттоком тоже проблем нет, в связи с чем, могу разрешить тебе постепенно возвращаться к привычным спортивным нагрузкам. - Слова врача гулом прошлись где-то внутри черепной коробки и развеяли все страхи минувших месяцев, я наконец смогла выдохнуть сгусток напряжения росший во мне с момента аварии, - но тебе, учитывая колоссальные спортивные нагрузки, к ноге следует относиться бережно, сразу большие нагрузки давать нельзя, как бы тебе этого не хотелось. Если боли усилятся, не откладывай визит ко мне. У тебя очень подвижные суставы, эластичные мышцы, но то, как нога после травмы поведет себя покажут только тренировки.
Я не относилась к девушкам, которые могут от счастья завизжать и броситься на шею, скорее к тем, кто, неловко переминаясь, обнимет человека, вернувшего надежду, что я и сделала, стараясь не расплакаться от охвативших меня чувств. Врач сказал, что все зависит теперь только от меня, а я больше не видела перед собой преград.
Мы вышли из кабинета вдвоем. Должно быть на сегодня я была его последним пациентом. Царев пожал Климу руку и велел беречь меня. Все-таки персонал тогда не ошибся.
Самгин вцепился в меня обеспокоенным взглядом, ожидая результата приема. А я смотрела на парня, под колеса которого попала шесть месяцев назад и не верила, что жизнь может перевернуть всё с ног на голову. Кто бы мог подумать, что моя черная ненависть к нему бесследно растает? Я боялась признаться себе в чувствах к нему, не понимала к чему могут привести наши отношения, осознавая ту глубокую социальную пропасть, что разделала очень богатого мальчика и влюбленную в спорт девочку из неблагополучной семьи.
- Всё хорошо.
Стоило произнести эти слова, как он сорвался с места и заключил в объятия. Только сейчас я в полной мере ощутила, насколько он переживал всё это время из-за возможного запрета на полноценные тренировки, без шанса успеть подготовиться к Олимпийским играм, и должно быть осознавал – будь заключение иным, я не смогла бы на него смотреть, не думая о том, из-за кого лишилась мечты. Скажи врач, что кости или связки плохо срослись, а путь в большой спорт для меня закрыт навсегда, я бы просто не смогла быть рядом с ним, не смогла смотреть на него и корила, даже понимая, что наша с ним вина обоюдна.
- Может отпразднуем, посидим где-нибудь? – спросил он, улыбнувшись, продолжая меня обнимать.
Мне не хотелось его расстраивать, но единственный способ, которым я готова была отпраздновать разрешение врача – это возможность опробовать все элементы спортивной гимнастики, которыми я владела раньше, понять насколько я потеряла силу, гибкость, выносливость за минувшие шесть месяцев, рассчитать время на восстановление и возвращение к былой форме, и добиваться её улучшения настолько, насколько это будет необходимо для олимпийского золота.
- Понятно, - прочитал он ответ в моих глазах, - только гимнастика, только хардкор. Ладно, поехали.
Клим еще даже не знал, что ждет меня впереди, что скоро у меня не будет времени ни на что, я трусливо не заводила с ним разговор на эту тему, да и до Царева смысла в нем не было – не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Успела ухватить его за руку переплетая пальцы, остановив от горячного желания направиться к выходу без меня.
Сейчас мне не хотелось говорить о будущем, я не знала каким оно будет, что нас ждет, но мы были вместе и я хотела продлить эти мгновения.
- Давай отпразднуем, - согласилась, целуя его в подбородок. Каблуки хорошая вещь, без них я бы не дотянулась.
Клим привез меня в пафосное место, где должно быть собирались сливки местного общества. Я сразу ощутила себя не в своей тарелке среди этих лощеных лиц, дам в блестящих нарядах медленно цедивших апельсиновый сок из трубочки с глазами-сканерами тугих кошельков, мужчин с выпяченными животами, обнимавших длинноногих дев, годящихся им в дочери.
- Не обращай внимание, здесь просто хорошая кухня. Попрошу, чтобы нас посадили подальше, - шепнул он мне на ухо, почувствовав мое волнение, теснее прижимая к собственному боку.
Пока мы шли вслед за хостес, мой затылок готов был воспламениться от прожигающих взглядов, меня рассмотрели со всех сторон, взвесили, оценили и вынесли вердикт – она его недостойна, я лучше, краше, но почему она с ним?
Я слишком выбивалась из общей массы местных глянцевых див своей простотой: моя одежда – ноунейм, на моем лице нет косметики, мои волосы не уложены в локоны, и мой взгляд не ищущий, а испуганный и напряженный.
Нас проводили к столику у окна, открывающего вид на Красную Площадь, с огнями города, на который спустился зимний вечер. Я постаралась случайно не ослепнуть от красоты очередной девушки, бросавшей голодные взгляды на Самгина, и наблюдала за кипением жизни в Москве, пока Самгин выбирал что-то из меню.
- Какие люди, - раздался незнакомый голос, заставляя поднять глаза.
Клим не выглядел радостным, увидев молодого человека, обнимавшего модельной внешности девушку. Обменялся с ним формальным рукопожатием, с таким видом, будто его пальцы могут быть посыпаны ядом. Не похоже было чтобы они дружили.
- Все бегаешь по поручениям нашего папаши, братец?
Я очень внимательно посмотрела на парня, внешность которого ничем не выдавала в нем родственника Самгина. Но слова говорили об обратном.
Неоднократно наблюдала как Клим сбрасывает при мне звонки от абонента, записанного в его телефонной книге как «отец». Он рассказал мне о том, как оказался в городе Н. и что, собственно, его пребывание в нем ограничивалось годом, большая половина из которого уже благополучно прошла.
Иногда Климу нужно было уехать на несколько дней куда-то по работе, возвращался он взвинченный, хмурый. Так хотелось узнать с чем связано это плохое настроение, но все что касалось его работы или семьи оставалось тайной. Он не любил рассказывать о себе, я практически ничего про него не знала кроме той информации, которую можно найти в интернете. Но гугл выдавал лишь сухие факты о том, что Клим Самгин сын крупного бизнесмена Анатолия Самгина, владельца заводов, дворцов, пароходов, не отличается примерным поведением, зато отличается красивым личиком, которое любят запечатлевать фотографы на светских вечеринках в столице и не только Родины.
- Не твое дело, Валя, - Клим и не думал сдерживаться, когда его что-то раздражало, а тот, кого назвали Валя, ощетинился явно недовольный подобным обращением и перевел злой взгляд на меня.
В приглушенном свете ресторана, сложно было его рассматривать, но он как минимум на голову ниже Самгина, тощий, со сгорбленной осанкой, которую не поддерживали отсутствующие мышцы, создавая впечатление болезненности молодого человека. Да и лицо от сохи совсем не прибавляло очков к внешности и еще больше отделяло от возможного родства с Самгиным.
- Ой, а это у нас кто, твоя новая игрушка?
Валентин сел рядом, разворачиваясь ко мне корпусом, укладывая руку на спинку кресла за моей спиной, рассматривая меня с любопытством студента-медика препарирующего в первый раз лягушку.
- Игрушка? – повторила я, удивленно переводя взгляд на своего молодого человека.
- Валя, убрался отсюда, - сквозь зубы прошипел Клим, смотря на названного брата с таким видом, будто планирует устроить в ресторане драку. Я поймала взгляды бугаев, что стояли на входе и смотрели в нашу сторону, готовые в любой момент поучаствовать в разборках.